Санди почуяла несчастье. Схватив ручное зеркало с гримерного столика, она повернулась к трюмо, чтобы можно было рассмотреть себя сзади. «Молния», вшитая на спине, была изрезана во многих местах, а когда Санди взялась за нее рукой, просто вывалилась из платья.

Санди очень хотелось бы сказать: «Дерьмо собачье!», но губы ее сами собой произнесли: «Елки-палки». Использование нецензурных выражений автоматически вело к исключению из конкурса.

«Черт подери, я же просила маму не выпускать платье из виду!» — выругалась она про себя и побежала искать распорядителя. В сущности, в том, что лучшее на конкурсе платье постарались вывести из строя, не было ничего удивительного.

Тем более что на это потребовалось не более тридцати секунд.

Распорядитель оценил ситуацию мгновенно:

— О'кей, пойдешь последней.

— Мама, беги в отель и найди там кого-нибудь из техников и пусть приходят сюда с инструментами.

Когда изумленный рабочий появился в дверях, Санди извлекла из его коробки водонепроницаемый пластырь, которым обычно пользуются для срочного ремонта водопроводных труб.

Это была широкая, клейкая с обеих сторон лента.

Санди быстро отрезала от нее кусок длиною в двенадцать дюймов и велела матери приклеить пластырь ей на спину. Мать, ни слова не говоря, повиновалась, а потом расстелила на полу пыльную простыню. Придерживая белые оборки на груди, Санди легла на простыню лицом вниз. И пока мамаша держала края разреза, чтобы они правильно сошлись, «Мисс Канада» ходила у нее по спине босыми ногами, до тех пор пока пластырь не скрепил обе стороны. Потом они обе помогли Санди подняться. «Слава богу, что я действительно дочь водопроводчика», — подумала Санди, а вслух произнесла:

— Спасибо вам большое. Я, конечно, не могу глубоко вздохнуть, но во всем есть свои положительные стороны — у меня ведь теперь последний номер. — На конкурсах красоты существовало глубочайшее убеждение, что у девушки, выходящей последней, наибольший шанс произвести впечатление на судей.

Сидя за судейским столом, Джуди и Лили наблюдали за бесконечным потоком выходящих на сцену конкурсанток. Все они очаровательно улыбались, у всех лица были свежи, как только что созревший персик, а кожа имела цвет миндального масла.

Неожиданно зал изнемогающих от жары людей глубоко вздохнул — на сцене появилась Санди в платье, как казалось, целиком состоящем из потока струящихся кружев.

— Расскажи нам о себе, Санди, — попросил ведущий, протягивая ей микрофон.

Девушка одарила судей лучезарной улыбкой:

— Я изучаю социологию и хочу стать учительницей. Просто потому, что люблю детей. — «Здесь нужна пауза», — подумала она.

— А это дивное платье, которое на тебе надето… — Ведущий вновь сунул микрофон прямо Санди под нос.

— Обычно я сама шью свои туалеты, но на этот раз мне помогала мама. — Санди была краткой, полагая, что ответы лучше не растягивать. Она, послала матери воздушный поцелуй.

— А что ты делаешь в свободное время, Санди?

— Катаюсь на водных лыжах, танцую и хожу на вечерние курсы по домашней инженерии.

— Домашней инженерии ? — Ведущий заглянул в свою шпаргалку. — А что это такое?

— Честно говоря, я думаю, что это всего лишь красивое название для курсов водопроводчиков, — доверительно рассмеялась Санди. — Мой отец водопроводчик, и он обучил меня всему, что умеет. Думаю, что, когда я выйду замуж, сумею сама установить стиральную машину. — Последние слова утонули в громе аплодисментов.

— Позволь мне спросить, ухаживает ли уже за тобой кто-нибудь?

— Вы имеете в виду, есть ли у меня парень? — Санди приблизилась к микрофону, чтобы зал слышал ее взволнованное дыхание. — Нет. Жизнь полна самых разных возможностей, и я хочу использовать их максимально.

— И теперь последний вопрос: скажи нам, за что ты любишь свою страну?

Все конкурсантки заранее по несколько раз репетировали свои ответы, но слова Санди звучали так, будто только что пришли ей на ум:

— Потому что Америка действительно красива, действительно доброжелательна и действительно свободна. Я верю, что Америка — страна огромных возможностей, и моя судьба тому доказательство. Моя мать — танцовщица из Швеции, а мой отец — ирландец и приехал в Америку еще ребенком. И если бы не Америка, они бы никогда не встретились. — Санди намеренно отвернулась от ведущего и посмотрела прямо в камеру. — Хей, папа, мама, я рада, что вы выбрали Америку'.

Зал буквально взорвался аплодисментами.

Многие хлопали стоя, вытирали слезы умиления Санди мысленно прикинула в уме свои шансы.

«Мисс Судан» была похожа на статуэтку с миндалевидными глазами, и к тому же судьи обычно питали особую слабость к странам «третьего мира». Опасной была и «Мисс Шри-Ланка», выступавшая в своем национальном костюме из ультрамаринового шелка, вся, вплоть до щиколоток стройных длинных ног, увешанная браслетами.

Известный фотохудожник выступил первым.

— Голосую за Судан, — не терпящим возражений тоном заявил он. — Она невероятно фотогенична, у нее отличное самообладание, и она раскованна.

— Судан нам не слишком подходит, — быстро прервал его представитель фирмы «Мирабель».

В переводе на обычный язык это означало, что косметика фирмы не рассчитана на смуглый цвет кожи. — Мы отдаем голос за Америку — она абсолютно профессионально держится перед микрофоном.

— А как насчет Шри-Ланки? — спросила Лили.

Несколько судей покачали головами:

— Она не сможет быть на уровне в ток-шоу.

— Голосую за Италию, — заявил представитель Голливуда.

— Италия старовата для нас, — заявил агент «Мирабель», и это означало, что кожа двадцатитрехлетней «Мисс Италия» уже утратила детскую свежесть и косметика знаменитой фирмы не будет смотреться на ней безупречно. — К тому же Соединенные Штаты — именно тот тип, на который мы собираемся делать ставку в следующем году, — добавил он.

Еще минут двадцать прошло в спорах, затем члены жюри приготовили карточки для голосования и опустили их в специальную корзину, после чего распорядитель торжественно объявил:

— Победили Соединенные Штаты, на втором месте — Судан, на третьем — Италия.

Раздался призывный звук фанфар, и собравшихся в зале и на сцене известили о том, что «Мисс Мира» 1979 стала «Мисс Соединенные Штаты» — мисс Санди Бауривер из Луизианы.

Санди выглядела совершенно ошеломленной. Потом, смахнув с уголка глаза воображаемую слезу, она позволила распорядителю возвести ее на трон королевы.

«Добилась», — подумала Санди, когда на голову ей водрузили бриллиантовую диадему.


«Слава богу, эта гонка всего на пятьсот километров», — думала Лили, прищуривая глаза от солнца, нещадно припекавшего белые ряды трибун.

Солнце здесь было почти таким же сумасшедшим, как в Майами на прошлой неделе.

Лили с вожделением смотрела на зеленеющие вдали холмы и, кажется, отдала бы все, чтобы только оказаться в прохладной тени деревьев, а не изнывать от жары на раскаленных трибунах.

Мимо пронеслась «Спеар», похожая на гигантское черное насекомое. Лили взглянула на секундомер. На две секунды быстрее, чем все прежние показатели. Если повезет, они еще успеют окунуться до обеда.

Из репродуктора послышался голос комментатора:

— К середине дистанции лидирует Вернер Хентцен в «Порше», за ним идет Динетти, а следом Готье в «Ланче»… Но вот «Ланча» обходит Иглтона на «Спеар» и рвется дальше вперед…

Лили зевнула, достала заглушающие шум наушники и вытащила из своей кожаной охотничьей сумки новый сценарий. Его только сегодня прислали ей из «Омниум пикчерз». Роль Елены Троянской казалась Лили невероятно привлекательной, а после Мистингетт она была готова к съемкам в новом мюзикле.

Вместе со сценарием из сумки вывалился синий авиаконверт. Лили вздохнула. Сегодня утром она успела сунуть конверт в сумку до того, как Грегг его увидел. Марку был известен секретный код, изобретенный ею, чтобы избавить себя от потока писем поклонников, а потому послания Марка до нее доходили. Но она рвала их на мелкие кусочки, не читая. «Это единственное, что я могу сделать», — подумала Лили, развевая по ветру кусочки голубого конверта. Потом она углубилась в сценарий.

К тому времени, как король Агамемнон разбил шатер под стенами Трои, «Спеар» уже буквально висела на хвосте «Порше», а тот отчаянно пытался сохранить лидирующую позицию…

Когда Парис выслушивал пророчества Кассандры, репродуктор просто захлебывался:

— Теперь «Спеар» и «Порше» идут буквально на одном уровне… И Иглтон обходит «Порше»!

За один круг до финиша «Спеар» выходит на первое место…

Отделенная от мира наушниками, Лили не знала, что Грегг повел гонку. Не знала она и того, что, пока триумфатор Гектор устало снимал доспехи, Грегг вновь уступил лидерство «Порше».

Но после того как гигантский деревянный конь пересек ворота Трои, зрители на трибунах вскочили, и это отвлекло Лили от сценария. Она сняла наушники. И до нее донесся возбужденный голос комментатора:

— .."Спеар" вновь догоняет «Порше»… Они идут вровень.. Впереди финишная прямая… и..

Да!!! Впереди «Спеар». Победил Грегг Иглтон!

Грегга буквально вытащили из машины, начали качать, поить шампанским, потом его перецеловали все девушки, принимавшие участие в рекламной кампании нового коктейля, опять полилось шампанское, а потом защелкали камеры фоторепортеров и Грегга начали снимать одного и в обнимку с Лили. Когда был сделан последний снимок, Грегг и его команда заторопились к стоянке трейлера.

Через пять минут Грегг уже выскочил из душевой кабины. Его волосы все еще были влажными.

Лили поднялась в душный, пропахший машинным маслом кузов трейлера и, повернувшись к Греггу спиной, не заметила, каким возбужденным блеском загорелись его глаза, когда он закрывал за ней дверь.

— Грегг, не дури! Здесь кромешная темнота! — Лили решительно повернулась к выходу, но сильные руки Грегга остановили ее. Он жадно поцеловал ее и осторожно положил на кожаное сиденье водителя.