Она уже тысячу раз проиграла ситуацию в своем воображении, но так и не смогла найти разумного объяснения поведению Адама. Он был так возбужден. Что же произошло? Что? Что она сделала не так? Или она чего-то не сделала?

Встревоженная, несчастная, Лила повернулась на бок. Вентилятор не смог высушить одну слезинку. Она скатилась по ее щеке, сползла к кончику носа и упала на подушку. Лила была недовольна собой. Она никогда не плакала. Никогда в жизни она не плакала из-за мужчины. Ее рассердило, что она нарушила правило и теперь рыдает из-за Адама Кавано. Она так и знала, что ничего хорошего у них не может быть! Он просто взял и вышвырнул ее из своей постели, ничего не объяснив, не сказав ни слова. Он что, считает ее бесчувственной чуркой?! Захотел — уложил в постель, захотел — вышвырнул?!

Но ведь и он сам не выглядел счастливым. Нельзя сказать, что Кавано просто воспользовался ею и выбросил, как одноразовую бритву. Если честно, то он был еще более подавленным и огорченным, чем она. Но почему, когда Лила дала ему то, чего ему хотелось и в чем он нуждался, когда он доказал себе, что способен…

Эта мысль вдруг отрезвила Лилу.

Она медленно перевернулась на спину. Ее губы раскрылись от изумления. Как же это не пришло ей в голову раньше? Совершенно отчетливо Лила вспомнила лицо Адама. Оно не было лицом победителя, совсем наоборот. На его черты легла печать поражения. Он избегал взгляда. Ему явно не хотелось, чтобы она смотрела на него.

Отстраненно она вытерла со щек слезы и прошептала в темноте кое-что, совершенно неподходящее для леди.

— Понятно, что он расстроился, — обратилась девушка к самой себе.

Лила хорошо знала тело Адама. У него было небольшое родимое пятно на внутренней стороне руки, ближе к подмышке. Еще ребенком он наступил на консервную банку на пляже, и на пятке остался шрам. А на пояснице росли легкие пушистые волоски.

Но так же хорошо, как она знала его тело, Лила знала и его психическое состояние. Она догадывалась о том, что ему неприятно. Она представляла ход его мыслей. При любом стечении обстоятельств Лила могла бы предсказать, как прореагирует на ситуацию Адам.

Именно потому, что она так хорошо знала своего пациента, Лила поняла, что огорчило его. И она сообразила, что ей следует предпринять. Ей придется поступиться своей гордостью, но это ерунда, если на другой чаше весов человеческая жизнь. Метод, о котором она подумала, был совершенно неэтичным, он стал бы поводом для того, чтобы ее лишили лицензии. Но Лила решила, что все равно сделает то, что необходимо. И по одной простой, но очень важной причине. Она любит Адама Кавано.


На следующее утро Лила беззаботно впорхнула в комнату Адама. Она выглядела именно так, как выглядят женщины, употребляющие губную помаду «Крылья фламинго» и черную подводку для глаз, — дешево.

— Доброе утро, пират. Как дела? Адам сидел в своем кресле и отрешенно смотрел в окно. Настроение у него было хуже некуда, как Лила и предвидела.

— Отлично.

— Хорошо спал?

— Я спал нормально.

— Пит сказал, что ты плохо ел за завтраком.

— Ты что, моя мать?

Лила от души расхохоталась.

— Что ж, если бы я была ею, — она игриво подмигнула ему, — то мы совершили бы смертный грех. — Губы Адама даже не дрогнули. — Не смешно?

— Не смешно.

— Что с тобой, мой печальный друг? Тебе нужно немного чернослива?

— Если ты только подойдешь ко мне со своим уже прожеванным кем-то черносливом, я тебе…

— Что ты сделаешь? Побьешь меня палкой?

— Ты не можешь просто молча делать свое дело?

— Ну что за брюзга! — пробормотала Лила себе под нос. Она встала прямо перед ним, подняла руки и сладко потянулась, отлично сознавая, что при этом ее футболка поднялась и обнажила голый живот над узенькой полоской бикини. — А вот я спала замечательно. Завтрак был просто сказочный. И теперь я готова поплавать. Не хочешь пойти со мной на улицу?

— Нет, я останусь здесь.

— И ты дашь поблекнуть своему великолепному загару? — с насмешливой недоверчивостью изумилась она. — Я поставлю стол для массажа рядом с бассейном, и мы сможем провести занятия на улице. Как тебе это?

— Я хочу снова заниматься на параллельных брусьях.

— Мы займемся этим сегодня, но попозже.

— А почему не сейчас?

— Потому что я так говорю.

— Потому что ты хочешь валяться у моего бассейна и довести до совершенства свой собственный загар.

Лила подбоченилась и свирепо взглянула на Адама.

— Я собираюсь пропустить это замечание мимо ушей, Кавано, хотя такие штучки совершенно выводят меня из себя. Когда ты вобьешь в свою тупую башку, что я здесь методист, а ты мой пациент, и, пока ты не можешь пинком выкинуть меня отсюда, все будет так, как я скажу!

Адам изо всех сил ударил кулаком по подлокотнику кресла и заорал:

— Я хочу выбраться из этой чертовой коляски!

— Отлично, — нараспев протянула Лила. — Следовательно, мы ссоримся и только тратим время даром, вместо того чтобы спуститься вниз и начать тренировку, — ласково пропела она. Лила обошла вокруг коляски, отпустила тормоз и покатила ее в коридор.

Когда они доехали до террасы, она налила Адаму стакан ледяного ананасового сока из кувшина, оставленного там Питом по ее просьбе. Она нежно поцеловала Адама в щеку и протянула ему напиток.

— Может быть, это улучшит твое настроение к тому времени, когда я вернусь.

Судя по всему, мужчина был слишком изумлен ее неожиданным поцелуем, чтобы говорить. Лила стянула с себя футболку и беззаботно бросила ее на скамейку, пробежала до конца трамплина и нырнула, идеально, почти без брызг войдя в воду. Проплыв до другого, пологого конца бассейна, погруженного в тень, девушка вышла из воды и принялась отжимать воду с волос.

— Как здорово! Не хочешь поплескаться в воде на мелкоте?

— Я — пас.

Лила безразлично пожала плечами:

— Что ж, в другой раз.

Адам не сводил с нее глаз, хотя Лила делала вид, что не замечает этого. Она направилась к кабинкам, где предусмотрительно были сложены пляжные полотенца. Капельки воды бриллиантами сверкали на ее загорелой коже. Все было так, как она и планировала. Масло для детей делает чудеса. Она намазалась им заранее, предвкушая эффект, который произведет на Адама ее появление из воды.

Лила вытерлась пушистым полотенцем, потом отжала волосы. Стоя спиной к Адаму, она сняла верх от купальника и небрежно бросила на землю. Вместо него Лила натянула футболку, которая немедленно прилипла к влажной коже.

Когда Лила повернулась к Адаму лицом, то сразу заметила, что ее хитрость сработала. Он изо всех сил вцепился в подлокотники коляски, да так, что даже костяшки пальцев побелели. Казалось, он вот-вот сорвется с кресла. Его глаза потемнели, а тонкие нейлоновые шорты для тренировок не могли скрыть возбуждения.

— Я вижу, Пит уже установил стол. — Лила указала на него жестом:

— Ты сможешь пересесть на него сам?

Адам подкатил коляску к столу и при помощи рук перебрался на него.

— Скоро ты не будешь нуждаться в моей помощи. — Лила наклонилась поближе и сладострастно произнесла:

— Во всяком случае, для этого.

— Я готов.

Она многозначительно посмотрела вниз:

— Я вижу.

— Лила! — Адам явно злился.

— Ладно, ладно. Тебе не терпится перейти на брусья. Но ты не можешь винить девушку, если она восхищается и другими твоими… достижениями.

Они приступили к ежедневным упражнениям, растягивающим и укрепляющим мускулы и прибавляющим им силы. Лила оказывала сопротивление каждому его движению, и, хотя Адам ругал ее за излишнее усердие, к концу занятий он улыбался, гордый собой.

— Сегодня лучше, правда?

— Завтра ты сможешь скинуть меня в бассейн. — Лила взглянула на него уголком глаза. — Уверена, тебе это понравится. Я права?

Адам грустно рассмеялся:

— А еще больше мне бы понравилось держать тебя внизу.

— Внизу?

С тайным удовольствием она заметила, как от желания и досады у него по скулам заходили желваки.

— Внизу, под водой.

— Ах вот как. — Лила отвернулась, хотя его ответ ее огорчил. — Ты торопишься вернуться в комнату?

— Да нет, не особенно. А что?

— Было бы неплохо полежать здесь и принять солнечную ванну.

— Давай. Ты на сегодня свободна.

— Я имела в виду, что мы позагораем вместе. Почему бы тебе не остаться на улице вместе со мной?

— А зачем?

— Ради солнца, дурачок. Некоторые народы верят, что солнце обладает целебными свойствами.

— Это все суеверия и чушь.

— Но вреда это тебе точно не принесет, — заметила Лила. — Но решать, конечно, тебе. — Она расстелила на бортике бассейна пляжное полотенце и улеглась на живот, не забыв, разумеется, снять футболку.

— Какого черта! — рявкнул Адам. — Неужели ты не можешь вести себя прилично? Лила перевернулась на спину.

— Что еще не так?

Адам взмахом руки указал на ее обнаженную грудь.

— Пит может войти в любую минуту.

— Я дала Питу выходной.

— Ты дала моему слуге выходной?

— В доме безукоризненная чистота, все белье выстирано, а готовить я могу сама. Так что от голода мы не умрем, — добавила Лила. — Ему так хотелось пойти на день рождения своего кузена. Поэтому я его отпустила. — И прежде чем Адам смог бы ей возразить, она вложила ему в руку тюбик с гелем для загара. — Ты не намажешь мне спину?

— Мне отсюда не дотянуться.

— Значит, сделай так, чтобы ты смог дотянуться. — Лила легла на живот и опустила голову на сложенные руки. А Адам, следуя ее совету, начал постепенно пересаживаться из коляски на вымощенный плитками пол дворика. Много недель назад ему для этого приходилось использовать специальную лесенку, чтобы перебраться из кресла на мат на полу, который они использовали для упражнений. Теперь же он мог это сделать только при помощи силы мышц рук, груди и спины. Лила постаралась спрятать улыбку. Она гордилась своим пациентом.