Джиджи Грэйзер - Мужеедка

— Да, ты прав, черт возьми, это круто, — признала Кларисса.

— Погоди, еще не все. Самое интересное впереди. Когда я закончил режиссерские курсы, мы с Аароном Мейсоном заключили сделку: пока он накачивается наркотой от Амстердама до Зимбабве, я должен притворяться, что я — это он, и на его деньги сделаться продюсером в Голливуде, чтобы убедить его родителей, будто он занят чем-то полезным.

Кларисса кивнула, затем покачала головой и опять кивнула.

— Что-то такое я читал насчет Голливуда: «Если лжешь, то лги по-крупному».

— И тебе это удалось.

— Но мне было не по душе все это вранье, особенно с его родителями, а потом он объявился здесь и пожелал сам поучаствовать в процессе. Кто бы сомневался…

— И ты лишился работы, верно? Тогда сейчас для меня ты самая подходящая пара.

— Вот уж нет, — возразил Джеймс. — Через несколько дней Аарон обнаружил, что в Голливуде люди работают больше всех на планете, и тут же смылся то ли в Индию, то ли в Гималаи — в общем, туда, где не слишком строго с наркотиками.

— Какое разочарование… Так тебя не отправят в тюрьму?

— Нет. Конечно, вся эта история с чужим именем стала скандалом, но скандалом на одну минуту. Меня уволили, выбросили ко всем чертям, заявили, что я больше никогда не найду работу в этом городе, но оказалось, что людям нравятся хорошие истории. Так что я продал права «Парамаунту».

У Клариссы отвисла челюсть.

— Хоро-ош. В самом лучшем смысле.

Джеймс раскланялся.

— Три вопроса, Джеймс. Первый: почему ты на мне женился?

Джеймс нацепил торжественную мину.

— Если честно, поначалу я не принял тебя всерьез. Но когда стало очевидно, что ты намерена за меня выйти, независимо от моего желания, я расценил это как знак судьбы. Мне хотелось жить интересной жизнью — и я знал, что ты мне это обеспечишь. К тому же ты помогла мне тут обустроиться. Ты всех знала, ты была забавная, использовала меня, а я… — Он помолчал. — Я использовал тебя.

— Как романтично, — заметила Кларисса.

— Но ты и вправду была очень забавной, просто улетной, и я… Ну, не знаю… Такая Кларисса была мне по душе. Считай, как на американских горках. Я прыгнул, а затем прыгнул еще дальше. И не жалею. Ни капли.

Кларисса посмотрела ему прямо в глаза.

— Секс по Любви? — произнесла она.

— Ты повторяешь мои мысли.

И он сжал ее лицо в ладонях.

— Погоди минутку, — вдруг сказал Джеймс, прервав поцелуй. — У тебя ведь еще два вопроса.

— Картина. Я так понимаю, это Аарон отдал ее тебе?

— Она ему разонравилась, как только он протрезвел.

— Слокум.

— Слокум?

— Тот адвокат, перед свадьбой, с брачным контрактом. Тот, перед которым я скакала нагишом…

Джеймс хохотнул:

— Старый приятель по колледжу. Начинающий актер. Способный парень, верно?

Кларисса пихнула его в плечо свободной рукой, но так, чтобы не разбудить малыша.

Вы и сами знаете, что за штука — жизнь. Жизнь — это когда вы сидите с младенцем на уродливой кушетке покойной матери, ребенок орет (опять пучит), соски растрескались, а муж — конечно, очень милый, но до ужаса действует вам на нервы, а ведь прежде вы и не догадывались, сколько в вас этих самых нервов, — муж… хотя нет, сейчас он без всякой просьбы принес вам воды и пульт дистанционки. А затем звонит телефон, и в считанные минуты — да что там, секунды — вся ваша жизнь меняется. И в мире все становится как надо.

— Кларисса? — произнес голос.

Знакомый голос.

Морган Легранж из «Климата».

— Кларисса, извини, что я не звонила.

— Если ты насчет судебного иска, то мне абсолютно нечего добавить.

— Мы хотим, чтобы ты написала статью.

— Что? — Кларисса вскочила, чуть не уронив Алехандро.

— Большую статью в номер, — продолжила та. — Ты сидишь?

Кларисса села. Почти на ребенка.

— Большую статью про Зои Монро. Она требует, чтобы написала именно ты. Спрашивала о тебе. Персонально. — Слово «персонально» она протянула так, словно писала его краской по холсту. — Прикинь — ей нравится твой голос!

Кларисса бросила трубку, даже не ответив, и тут же принялась набирать Звездную Палату: они должны были узнать это первыми. Они всегда все узнавали первыми.

И посмотрела на мужа. Своего замечательного, снисходительного чудо-мужа.

— Джеймс, представляешь, Зои Монро хочет, чтобы я написала о ней статью для «Климата»!

И только после того как он вволю с ней наобнимался и протанцевал по комнате, Кларисса опять набрала номер Звездной Палаты.

— Знаеджете ноджовость! — завопила она в трубку.

Юная официантка из «Кофейного зернышка и чайного листка» на Сансет-плаза заметила розовую папку у обочины, когда выскочила из автобуса, торопясь на утреннюю смену. Она подняла папку просто так — скорее всего, из-за цвета, розового, как конфетная обертка, такого радостного и бодрящего. Девушка приехала в город из Монтаны всего месяц назад и уже начала скучать по дому, а розовая папка слегка развеяла ее уныние.

Содержимое папки она читала во время перерывов, от одной розовой обложки до другой, совершенно зачарованная целеустремленностью и упорством владелицы. Она попыталась отыскать Клариссу Альперт и вернуть папку, но безуспешно. В конце концов она отложила свою находку, но эти страницы влекли ее к себе все сильнее, побеждая суровое пуританское воспитание.

И вскоре она начала тратить деньги на туфли в магазинах, где стены обиты шелком, а вовсе не на квартплату и актерские курсы. Она высветлила свои мышиные волосы и стала дважды в месяц делать маникюр, который был ей явно не по карману. Она флиртовала с клиентами.

Она встречалась с кем попало.

Она вышла замуж за богача.

И однажды утром выбросила свадебную папку на Сансет-бульвар из своего «ягуара» с откидным верхом. Солнечным калифорнийским утром, какое бывает только в кино.