Джиджи Грэйзер - Мужеедка

— Здравствуйте, мистер Джо Третий, — обратилась Кларисса к свекру. — Я Кларисса. — И умолкла, ожидая чего-нибудь ужасного, типа медвежьих объятий.

Ничего не последовало.

— Я — жена Аарона, вашего сына.

— Это я знаю. Кончай жевать кашу. Вываливай.

Кларисса испугалась, что сейчас ее вывернет прямо на обтянутые бархатом стулья (ок. 1852 г.). Послышалось рычание.

— Ну? Лущи горох, — подгонял ее Джо Третий.

Кларисса уставилась на него во все глаза.

— Лущить… Знаете что, это все пустяки… — заявила она. — Я лучше подожду.

— Ждать? Ждать будешь своего пса, озимых и рождественское утро, — громыхнуло в ответ.

Кларисса посмотрела на Грэйви. Та пожала плечами. Ни одна из них не поняла ни слова из речей Джо Третьего. Клариссе вся сцена напомнила школьную поездку по обмену в Киото. Там тоже никто не говорил на ее родном языке.

Время шло. Все молчали. Кларисса слышала, как тикают ходики (пять поколений в семье, по словам Синнамон) в холле.

Все замерло, как в магазине «Барнис» за день до распродажи.

Мозг Клариссы работал на гиперскоростях, прикидывая возможные последствия объявления, сделанного за ужином. Она знала, что оказалась на вражеской территории, — как десантник времен Второй мировой войны, выброшенный за линию фронта, — но насколько далеко? Что ближе — французская граница или концлагерь? К тому же ей не нравилось, как одеты эти люди, а значит, она не могла им доверять.

И она выбрала ложь.

Кларисса поднялась с решимостью отчаяния.

— Во-первых, я хотела бы сказать, как я благодарна мистеру и миссис Мейсон, Синнамон и Джо Третьему, за то, что они приняли меня в своем доме. Тут у вас просто… просто замечательно. Да… — она начала запинаться, — мы чудесно проводим время. Теперь я понимаю, почему Аарон так часто и с такой любовью говорит о своих родителях.

Джо Третий уставился на Клариссу с таким выражением, словно она только что откусила голову живой гремучей змее. Синнамон, похоже, чем-то подавилась. Кларисса не решалась взглянуть в ее сторону, но, судя по всему, не меньше двух унций джина попали свекрови не в то горло.

Паршиво…

Исподтишка Кларисса покосилась на Грэйви, которая задрала брови почти до макушки. Аарон никогда не говорил о своих родителях, разве что в тот раз, когда объявил, что они от него отреклись. Аарон не любил своих родителей.

Может быть, он даже презирал своих родителей?

Когда Кларисса хотела, она могла думать очень быстро. Вот только хотела она этого редко.

С улыбкой она продолжила:

— Аарон сейчас вовсю работает над новым фильмом. Уверена, вы слышали об этом от хозяев дома. — Она была готова держать пари, что никто из собравшихся не имел ни малейшего понятия об успехах Аарона. — И поэтому он прислал меня, чтобы сделать вам сюрприз. Он никак не может оторваться от работы — вы же понимаете — и поэтому просто хотел передать привет со своей маленькой почтовой голубкой.

Грэйви закашлялась. Кларисса метнула в нее испепеляющий взгляд. Та, конечно, не сварилась заживо, но, по крайней мере, заткнулась.

Мистер Твид подлил Грэйви вина.

— Ну вот… и все. Все, что я хотела сказать, — закончила Кларисса.

Двадцать шесть из тридцати человек вежливо похлопали, Синнамон поблагодарила Клариссу и вновь взялась за мартини. Кларисса и не заметила, когда дворецкий успел опять наполнить хозяйский бокал.

Джо Третий сидел молча, ухватившись за столешницу руками, словно боялся что-нибудь разбить.

Кларисса украдкой отодвинулась со стулом подальше от свекра. Грэйви показала ей большой палец в знак одобрения.

И вдруг Кларисса услышала всхлипывания. Джо Третий рыдал, уткнувшись лицом в салат.

В панике Кларисса кинула взгляд на Синнамон, но та самозабвенно болтала о чем-то с соседкой, точной копией павлина. Никто не обращал на Джо Третьего внимания, кроме Грэйви, которая с трясущимися плечами зажимала рот ладонью. Должно быть, пыталась удержать нервный смех. Так смеются дети, когда брат или сестра получает взбучку.

Кларисса осторожно тронула Джо Третьего за плечо. «Ох уж эти семейные узы, — подумалось ей. — Удивительно, как в семьях кто-то выживает…»

Джо Третий хлюпал носом всю первую перемену блюд при полном равнодушии остальных гостей — всех, кроме Клариссы, которая по-прежнему гладила его по плечу. Одной рукой трудновато расправляться с мясом, которое подали сразу после дичи (Кларисса от дичи отказалась), но при желании возможно. Несмотря ни на что, ужин пошел ей на пользу.

Грэйви согласилась, что, в общем и целом, Кларисса справилась с ситуацией вполне успешно для человека неподготовленного и еще ухитрилась при этом поесть досыта.

Кларисса решила, что утром отведет Синнамон в сторонку и с глазу на глаз сообщит о грядущем пополнении в семействе Мейсон. Потом намекнет насчет наследства. Этакий легкий намек весом фунтов в восемьсот, который и на тракторе не объедешь…

Кларисса так и не добралась до бывшей комнаты Аарона, решив заняться этим с утра пораньше.

Выспалась она просто фантастически. Похоже, богатство действовало на нее лучше всякого снотворного.

Утро настало гораздо раньше, чем Кларисса открыла глаза и вспомнила, что так и не поговорила с Аароном. Она проверила телефон — там было пять сообщений. Пожурив себя за эгоизм, сразу и простила, ведь ее намерения всегда были самыми благими. Затем набрала номер. Но только после того, как расправилась с недоеденными вчера конфетами. Аарон дрых. Еще бы ему не дрыхнуть, в пять-то утра. Кларисса никогда не могла понять, зачем, спрашивается, в одной стране устраивать разные часовые пояса? Жили бы все по лос-анджелесскому времени. Куда проще.

— Милый! — Кларисса на всякий случай надула губки. — Извини, что не смогла тебе сразу перезвонить.

— Я звонил пять раз, а у тебя не было для меня даже одной минуты? — Аарон явно был зол.

— Возникли осложнения, никто не ожидал. Пришлось везти Грэйви в больницу… понимаешь? — Сидя на постели, она покосилась на посапывающую рядом Грэйви.

— Еще как понимаю. Я все понимаю. Гораздо больше, чем ты думаешь.

— И что это должно означать? — поинтересовалась Кларисса.

— Я знаю, чем ты так занята.

— Правда? — удивилась Кларисса. Неужели Синнамон или Джо Третий в припадке родительских чувств вчера позвонили сыну? Кларисса никогда бы не поверила, что они сумеют набрать номер телефона, — после стольких-то рюмок… С другой стороны, а слуги на что?

— Саймон мне все рассказал, — продолжил Аарон.

Кларисса задумалась.

— Кларисса?

— Какой еще Саймон?

— Не держи меня за идиота.

— И что он тебе рассказал?

— Не телефонный разговор! — Он помолчал. — Нужен тебе этот английский выродок — так и забирай его себе.

— Саймон никакой не выродок. А англичанин сомнительный. Послушай, мы с ним старые друзья. Ну, пообедали вместе. Большое дело.

— Я не про обед.

— То есть… ты знал насчет обеда? — уточнила Кларисса.

Сьюзи. Работа Злыдни. Точно.

— Не играй со мной в прятки. Ты уже стара для пряток.

Опаньки.

— И вовсе я не стара для пряток! — завопила Кларисса. Грэйви при этом даже не шелохнулась. — Я еще ого-го какая молодая, мистер, и могу играть во все, что захочу.

— Я этого не потерплю, Кларисса, не потерплю.

— Аарон, ты устраиваешь сцены из-за пустяков!

— Мы обсудим этот вопрос, когда ты соизволишь вернуться домой. — И он бросил трубку.

Ни один мужик не смел бросать трубку в разговоре с Клариссой со времен… «Рашели» (то есть стрижки Дженнифер Анистер периода девяностых)!

Она тут же перезвонила Аарону.

— Не смей бросать трубку!

Он бросил трубку.

— Бр-р! — рыкнула она.

Грэйви перекатилась на другой бок. Она спала, как дряхлая жирная собака; единственное, что могло ее разбудить, — обещание кофе или орального секса, причем необязательно в таком порядке.

Зазвонил телефон. Кларисса схватила трубку:

— Я с кем угодно могу играть в прятки!

— Разумеется, милая, — пропела Синнамон. — Я послала вам охотничьи наряды… У тебя какой размер? Четвертый? Я угадала?

Кларисса икнула.

— Мы поедем в Гранд-(Что-То-Там). Джо Третий соскучился по охоте.

Охота… Кларисса застонала. Лишь бы не на зайцев. У нее в детстве был кролик (подарок на Пасху от заблудшего отца), и она нечаянно убила его, задушив в объятиях. Точно… Залюбила зверушку до смерти… Еще одна детская травма. Список можно длить до бесконечности.

Через три минуты Кларисса и все-таки продравшая глаза Грэйви тупо таращились на одежду, принесенную (третьим) дворецким. Кажется, их собирались нарядить для съемок фильма о вьетнамской войне. Комплекты включали в себя тяжеленные черные ботинки и полное боевое снаряжение: камуфляжные штаны, рубашки цвета хаки, парки и шапки-шлемы.

Грэйви оделась без проблем. А вот Кларисса, лежа на спине, красная как рак, с помощью крючка плечиков пыталась застегнуть на животе молнию. Затем перекатилась на пол и только при поддержке Грэйви смогла подняться на ноги. Обе посмотрелись в зеркало.

У Грэйви кудри торчали из-под шлема ядерным грибом; у Клариссы грудь выпирала из-под рубашки, как пара воздушных шаров на детском празднике.

— Деревья-мутанты, — оценила Кларисса.

Грэйви осматривала свое лицо, пытаясь понять, в какой момент морщины успели прийти на смену юношеским прыщам.

Пронзительный голос Синнамон по внутренней связи известил, что экипажи поданы.