Анастасия Соловьева - Мужчины в нашей жизни

— Неужели Любовь Петровна полы там станет мыть? — недоумевала Таня. — Там же офис метров четыреста.

— Да не будет она ничего мыть! Без нее есть кому — целый штат уборщиц. Так, салатик порежет, мяско поджарит, тарелочки уберет.

— Но в деньгах-то она потеряет здорово! — Катю, как всегда, волновал вопрос финансов.

— Да чего тебе их считать-то, чужие деньги? — искренне удивилась Валерия. — Ты лучше скажи на милость, кто нами теперь будет командовать?

— Александра Николаевна, наверное. Кто же еще?

— Это меня не касается, — фыркнула Катя. — Я здесь завтра последний день.

— Я тоже, — добавила Татьяна.

— Получается, Наташ, мы с тобой вдвоем остаемся?

— Не волнуйтесь. Александра своих приведет.

— А ты откуда знаешь?

— Слышала. Когда к Ларионову ездила в последний раз… Говорили, она переходит с целой командой. — Катя выразительно взглянула на меня. — Начнет тут устанавливать свои порядки.

— Это мы еще посмотрим, кто что начнет. Не дадим себя в обиду, покажем им! Правильно я, Наташ, говорю?

— Надеюсь, до этого не дойдет, — ответила я холодно.

Коалиционные объединения с чудаковатой Валерией не привлекали меня даже в шутку.

— Да кто знает, что будет… — обиженно протянула Валерия.

— Все-таки я надеюсь на мирное развитие событий.

— Ну, надейся, надейся… — Валерия продолжала дуться. — А война придет — хлебушка попросишь!

— Вы скорее попросите, — парировала Катя. Сегодня она любой ценой хотела показать, что поддерживает меня.

— И не подумаю. — Валерия расценила Катину реплику как очередной выпад, направленный против нее лично. — Строите из себя крутых… молодые!

— Ну что вы, Валерия Викторовна, — вступила в беседу Таня, — не такие уж мы молодые, чтоб что-то строить из себя.

Мы с Катей засмеялись Таниной шутке, а Валерия демонстративно стала собираться домой. Тоже нежная оказалась, а уж как беспощадно вышучивала всех!

— Правильно, вали отсюда, кошелка старая! — прокомментировала Катя ее уход. — Век бы тебя не видела!..

— Завтра еще целый день, — напомнила Таня.

— Действительно, еще целый день. Зато последний! С понедельника новая жизнь начнется. Ну что, Наташка, не хочешь с нами в новую жизнь?

— Пока нет.

— А потом поздно будет! Потом я тебя не позову. Я ведь очень гордая, вы просто не знаете меня!

— Катерина, успокойся. Давайте лучше выпьем немного по поводу нашего отплытия.

— Прекрасная мысль! — обрадовалась Катя. — Я, правда, за рулем, но ничего.

По негласной традиции, сложившейся в нашем коллективе, подарки, периодически подносимые благодарными клиентами, мы домой не брали. Поэтому выбор у нас был богатый: армянский коньяк, испанское сухое, французское шампанское… Из всего этого разнообразия Катя выбрала виски.

— Давайте, девочки, за успех! — предложила она, лихорадочно поблескивая глазами. — За настоящий коммерческий успех!

— Не только за коммерческий, — добавила Таня осторожно.

— Без коммерческого теперь никуда, — криво усмехнулась Катерина, разливая по второй. — Заболеешь, например. Без денег — все! Будешь медленно подыхать, на тебя никто и не взглянет.

— А за деньги? — усомнилась Таня.

— К твоим услугам лучшие клиники, современные методики, эффективные лекарства.

— Но ведь и лучшие клиники не всесильны.

— Это уж как Бог даст. А все-таки с деньгами и болеть спокойней.

— А еще лучше не болеть, — встряла я, с тоской думая о музыкальном докторе.

— Давайте — за это!

— Все-таки, Наташ, болезни — это частный случай. Можно заболеть, а можно вообще погибнуть — в пропасть упасть, на машине разбиться и так далее. Но жить, просто жить, с деньгами — в сотни тысяч раз лучше.

— Безусловно.

— А мужики! — Подогреваемая виски, Катя развивала перед нами свои сокровенные мысли. — Им в наше время полную упаковку подавай!

— Не нужны такие мужики, которым подавай упаковку! — отрезала Таня.

— А где ж другие? Где их взять-то? — наивно спросила Катя. — Вот признайся, Наташ, твой этот с проседью не такой? Только честно.

— Не знаю…

Я тоже ощущала действие алкоголя — мир вокруг делался беззащитнее и мягче. Бедняжка Катя… Подпевала Номер Раз, денежная акула! То, что мы принимаем за патологическую алчность, оказывается при ближайшем рассмотрении лишь страхом попасть на обочину жизни, сделаться никому не нужной. Особенно обожаемому супругу. Это он подлинный вдохновитель Катиной деловой активности! Ради него Катерина занимается поисками иголки в стоге сена, ищет и находит. Точнее, ради денег, которые так необходимы ему.

— Отлично знаешь! Увидел вашу четырехкомнатную квартиру на Ленинском…

— Насчет квартиры не думаю. У него своя есть.

— В Тмутаракани?

— На соседней улице.

— А что еще? — прикидывала Катя. — Дача у вас хорошая… но это теперь не очень котируется. А кто он по профессии?

— Инженер.

— Инженер? Это в наше время как динозавр. Без работы сидит?

— С чего ты взяла? — удивилась Татьяна. — Теперь производственные фирмы вошли в моду.

— Действительно, — согласилась Катя. — И что, неплохо зарабатывает?

— Неплохо. Вернулся из командировки, новую машину купил.

— «Рено символ»?

— Да.

— Ну, машинка-то как раз не предел мечтаний. — Катя будто немного успокоилась. — «Рено символ» — неликвид прошлого года. Скидки на них приличные, только купите за ради бога… И ты что же, замуж за него собралась?

— Да что ты пристала к человеку? — одернула Татьяна.

— Да точно собралась, по глазам вижу. — Катя улыбнулась нетрезвой улыбкой. — Наташка у нас не такая…

— Не какая?

— Не будет путаться с первым встречным-поперечным! И если он ее по утрам подвозит на работу… дело точно пахнет законным браком… и выводком прелестных детишек! — Катя даже не спрашивала, права она или нет. Видимо, как и Глеб, не сомневалась в моей добропорядочности и серьезности. — Тогда давай, радость моя, за тебя. За твое счастье семейное! — добавила она абсолютно без всякой иронии.

— И за вас! — Растроганная, я подняла общепитовскую кофейную чашку, выполняющую в условиях офиса функцию бокала. — За ваши успехи! Коммерческие и не только.

— А что они еще тебе посоветовали?

Мы сидели на кухне Лизиного таунхауса, по убранству напоминающего скорее пещеру. В интерьере преобладало сочетание темного дерева с грубо отесанным камнем, а на стенах я даже заметила блеклые, неловкие изображения мамонтов, имитирующие, должно быть, наскальные рисунки.

— Что посоветовали? Фитнесом заниматься. Стрижка это как бы камертон моего нового имиджа, требующий безупречной осанки, стройной фигуры и тэдэ и тэпэ.

— Придется потерпеть! Попала в лапы к нашим стилистам — они живой тебя не выпустят, не пощадят! Как не пощадили твои роскошные локоны…

— Ну, с локонами — гениально!

— В некотором смысле. — Лиза согласилась со мной. — Новая стрижка тебе действительно очень идет, и цвет… Только имей в виду, такие прически хороши до тех пор, пока есть филировка. Через несколько недель ты рискуешь обнаружить у себя на голове бесформенную волосяную массу. Но проблемы могут появиться и раньше: колорирование не потерпит соседства с твоим естественным цветом.

— Где же выход?

Лиза засмеялась:

— В нашем салоне. Все равно будешь на фитнес приезжать, заодно навестишь стилиста.

— Хорошо тебе рассуждать! Откуда у меня столько времени?!

— Но ты же на что-то рассчитывала, когда покупала клубную карту, — предположила Лиза.

— А ты в курсе?

— О! Я думаю, все в курсе! Для нас это целое событие. Мне даже уйти сегодня разрешили пораньше за то, что выгодную клиентку привела.

— Значит, ты используешь родственные связи в корыстных целях?!

— Или, наоборот, служебное положение в целях поддержания родственников. — Лиза вышла из кухни и через минуту вернулась, держа в руках зеркало. — Только взгляни!

Я еще раз тщательно изучила свою прическу и пришла к однозначному выводу: произведение искусства. Естественный силуэт, безупречная филировка, красиво подчеркивающая многоцветье прядей: платиновых, коньячно-розоватых, насыщенно каштановых. Прощай, бесславное купеческое прошлое — скучные завитушки, банальный золотистый колор! Из зеркала на меня смотрела независимая жительница современного мегаполиса, деятельная, решительная, обремененная жизненным опытом и интеллектом, но вместе с тем женственная и привлекательная. Это и была я.

— Ну что, довольна? — продолжала Лиза тоном змея-искусителя. — Но помни, красота требует постоянного ухода.

— Поймали вы меня в сеть.

— Да ладно, все ерунда. Надоест, будешь опять со своими локонами.

— Ни за что! — испугалась я и, желая перевести разговор на другую тему, спросила: — Зачем вы превратили свое жилище в цитадель мрака?

— Думаешь, это я? Бог с тобой! Это муж, его проделки! Вдруг ни с того ни с сего ему надоела наша миленькая квартирка — вбил себе в голову, что ему нужен таунхаус. Потом, правда, у меня мелькнуло одно подозрение, почему он не хочет на старом месте жить.

— Ну и почему?

— Его первая жена была ведьма.

— Как это ведьма?

— Колдунья.

— Настоящая?

— По крайней мере, с огромной практикой. Может быть, тебе даже попадались ее рекламные объявления: Леонарда — магия добра и зла.

— Попадались. — Я вспомнила глянцевый разворот «Sweet girl». — Она еще гороскопы составляет.