- В отличие, от меня, Дин, ты хотя бы был честен. Ты не скрывал, ты так часто говорил, что любишь меня. Я же знала, я чувствовала и понимала, что ты не лжешь. Однако меня пугала неизвестность. Столько женщин охотились за тобой, я боялась боли, связанной с постоянным соперничеством. Я не хочу ни с кем делить тебя, Даниэль. И в тоже время, я приму любое твое решение. Если ты чувствуешь, что Марго сделает тебя счастливым, я не буду против. Я искренне желаю тебе добра. Я пойму все, кроме жалости и лжи. Теперь с этим покончено. Ты просил меня повзрослеть, и я, наконец, это сделала. Мне нужно было давно сказать тебе, но я трусила, трусила до последнего. Никогда не думала, что так сложно сказать правду. У Майкла, единственного из нас, не было проблем с честностью. И поэтому мы не смогли остаться друзьями. Когда он уезжал, он недвусмысленно упрекнул меня, в том, что я так и не сказала тебе, что люблю. Странно, но он, кажется, понял простую истину наших взаимоотношений еще раньше меня.

- Я не хочу сейчас говорить о Майкле. - взгляд Даниэля помрачнел. - Я столько лет считал его своим соперником. От этого тяжело просто отвернутся в одно мгновение. Я любил и ненавидел его одновременно.

- Но у тебя нет причин для ненависти. Его вина в том, что он встретил меня раньше. Мы предали его гораздо серьезнее. Особенно я. В своей глупости я вас обоих держала в напряжении, заставляя страдать, и сражаться друг с другом. Это непростительно и жестоко.

- Ты умеешь быть жесткой, Джил. - с улыбкой согласился Даниэль, накручивая ее темный локон на указательный палец. - Но с тобой никогда не бывает скучно.

- С тобой тоже. - в тон ему ответила Джиллиан. Взгляды бывших супругов встретились. Они перестали улыбаться, лица замерли в напряжении. И в один короткий миг дружеская атмосфера установившегося взаимопонимания и искренности рассеялась, обратившись в лавину испепеляющего жара, погрузив мужчину и женщину в бездну обоюдного острого вожделения. Дыхание их сбилось, зрачки расширились, и они одновременно набросились друг на друга. Это была слепая, животная, свирепая страсть, не имеющая ничего общего с любовью. Яростная сиюминутная потребность в мгновенном удовлетворении, без прелюдий и нежностей. Его губы безжалостно захватили ее рот, руки рванули футболку так, что она жалобно затрещала, грубые нетерпеливые пальцы оставляли синяки на ее нежной коже. Даниэль опрокинул Джил на пол, всем своим жаждущим сильным телом наваливаясь на нее. Девушка задохнулась, вцепившись в его плечи. Он казался свинцовым, каменным, сотканным из мышц, идеальным мужчиной и лучшим любовником в мире….

- Боже мой. - пробормотала в изумлении Джил, тщетно пытаясь восстановить дыхание, словно после изнурительной и долгой пробежки. Даниэль чуть заметно усмехнулся, глядя на нее затуманенным все еще во власти испытанного наслаждения взглядом. Они лежали на ковре, переплетя руки и ноги так, что было сложно понять, где начинает один, и заканчивается другой. Джил хрипло рассмеялась, прижавшись щекой к влажному плечу, и слушая бешеное биение мужского сердца.

- Ты потрясающий. - тихо сказала она, глаза ее светились довольством и нежностью. - Но это было жестко.

- Мне понравилось. - Даниэль снова усмехнулся, коснувшись горячими губами ее лба, слизывая кончиком языка капельку пота. - Но боюсь, что утром спина будет болеть безбожно, и все мышцы тоже.

- Я хотела сказать, что такого с нами еще не было… - Джиллиан счастливо рассмеялась. - Но потом вспомнила…

- Да, я понял. - хохотнув, кивнул Даниэль, прижимая ее к себе еще крепче. - В первый раз. На кухонном столе. Это было что-то. Чудо, что стол остался жив.

- В отличие от моей одежды. - напомнила Джил.

- И нашей совести. - добавил Дин. - Сейчас все иначе. Мы никого не предаем.

- Ты уверен?

Подняв голову, Джиллиан пронзила его долгим изучающим взглядом. Даниэль вздрогнул, вернувшись в реальность. Он совсем забыл про Марго. Но предпочел свести разговор в другую сторону.

- У тебя что-то есть с Колином?

- Я говорю не о нем. - холодно отрезала Джиллиан. Дин выдержал ее напряженный взгляд.

- Я поговорю с Маргаритой. - глухо отозвался он. - Не беспокойся об этом.

Джил кивнула, рассеяно водя пальчиком по его груди. Почему так получается, что каждый раз их любовь причиняет кому-то третьему боль? А о том, как исправно работает закон бумеранга, Джиллиан знала не понаслышке. Но думать сейчас о плохом, ни она, ни Даниэль не собирались. Открывшись и обнажив души, они снова обрели друг друга и следующие несколько часов наслаждались благословенной близостью друг друга, даря восторг экстаза и нежность, растворяясь в безудержной страсти и упиваясь своей любовью.

- Мы должны поговорить об этом… - Джил перевернулась на живот и облокотившись на подушку, подняла голову, чтобы видеть лицо Даниэля. Он с задумчивым выражением в светлых голубых глазах, прикрытых длинными темными ресницами, лениво протянул руку и дотронулся до черных волос Джиллиан, распавшимся по белоснежным обнаженным плечам и спине. Несколько спутавшихся локонов упали на грудь, стыдливо прикрывая наготу девушки. Мужчина нежно улыбнулся, скользя удовлетворенным взглядом по безупречной линии бедер, длинным стройным ногам и тонкой талии Джил. Ее нисколько ни смущал этот откровенный и пристальный детальный осмотр, а огонек восхищения в глазах любовника льстил женскому самолюбию. Теперь он ее любовник. Не муж. Джил улыбнулась своим мыслям, коснувшись губами ямочки на его подбородке. Даниэль что-то прошептал, с наслаждением вдохнув аромат ее волос и кожи. Господи, как же ему ее не хватало. Неужели он мог надеяться, верить, что однажды сможет, сумеет, научится жить без нее. Это невозможно. Одна мысль о разлуке была подобна самоубийству. Однако он чуть ее не потерял. Облегчение и яростная боль одновременно пронзили сердце Даниэля Фонтейна. Человеку необходима любовь. Без нее он не сможет дышать. В ней, и только в ней смысл существования, источник энергии и сил. Без любви - мы никто, всего лишь роботы, животные, разумные машины, лишенные души. Любовь показывает путь к свету. Она расставляет все по своим местам. Внезапно… Мгновенно. Ничего не происходит, но ты понимаешь, что изменилось все. И для этого момента ты жил, и обретаешь уверенность, и знаешь, что будет завтра и как это будет. И Дин давно понял, что его любовь к Джиллиан носит непредсказуемый и болезненный характер. Он был одержим ею, он жаждал поглотить ее, спрятать от всего мира, сделать своей рабыней, и в тоже время отдать ей все, что есть у него самого, включая собственную жизнь. Иногда почти ненавидел ее за ту власть, что имела хрупкая женщина над его душой и сердцем, но всегда, постоянно, каждую секунду своей жизни чувствовал незримую человеческому глазу стальную цепь, приковавшую его к ней. Никто и ничто не могло изменить этого. Связь между ними была нерушима.

- Даниэль, ты слышал, что я сказала? - ее тихий мелодичный голос коснулся слуха мужчины. Он почувствовал прикосновение прохладных пальцев к своему лицу, и открыв глаза посмотрел на Джиллиан.

- Я люблю тебя. - прошептал он, обхватывая ладонями прелестное лицо. Джил мягко рассмеялась, когда он страстно поцеловал ее в губы.

- Я тоже тебя люблю. - осторожно уклоняясь от поцелуя, сказала Джил. Взгляд фиалковых глаз казался серьезным. Даниэль разочаровано вздохнул, когда она закончила мысль. - Но так не пойдет. Мне нужно, чтобы ты поговорил со мной.

- О чем? - сухо спросил он, ощущая напряжение во всем теле. Выпустив любимую женщину из своих объятий, Даниэль откинулся на подушки, и принялся рассматривать лапочки на потолке.

- О твоей матери. - тихо проговорила Джиллиан, положив ладонь на его плечо. Он вздрогнул, рассеяно взглянув на ее пальцы.

- Зачем? Я оставил в прошлом все события, связывающие меня с ней. - отстранено отозвался Дин. - Я не уверен, что тебе нужно копаться в грязном белье моих родителей. Это было так давно.

- Ты не прав, Даниэль. - покачала головой Джил. - Ты ошибаешься, когда думаешь, что трагические события прошлого не имеют на тебя никакого воздействия. Ты был ребенком, впечатлительным, ранимым, с несформировавшейся психикой. Для тебя поступок матери, ее гибель стала психологическим шоком, наложившим отпечаток на всю оставшуюся жизнь. И чтобы освободиться от прошлого и понять, как оно влияет на тебя, ты должен поговорить с кем-то. Я тот человек, который способен понять все, выслушать и помочь. Я знаю, что чувствуешь, когда самые близкие люди сначала предают тебя, а потом навсегда уходят, так и не попросив прощения, не объяснив причины своей нелюбви, своего нежелания быть рядом, выслушать и понять своего ребенка. Им уже все равно, они успокоились, им нет дела до земных забот, и они не знают, какую боль и тяжесть оставили нам - огромный груз вины и неуверенности на наших плечах.

Даниэль удивленно посмотрел на Джиллиан, пораженный горячностью ее монолога. Глаза девушки были полны боли. Ей самой нужен был утешитель…

- Я не испытываю чувства вины. - хрипло произнес Даниэль. Голос его прозвучал холодно и отчужденно. - И никогда не испытывал. Никто не знает, что тогда произошло. Даже Майкл. Он будет до последнего оправдывать меня, объяснять тот злополучный выстрел случайностью, результатом детского стресса, испугом. Но все было не так. - Дин повернул голову и уверенно посмотрел на Джиллиан. Взгляд его глаз был страшно-спокойным, пустым, лишенным эмоций. - Я убил Сандру, четко отдавая отчет своим действиям. И сделал бы это снова. Мне не жаль, Джил. Не жаль. Отец догадывался. Мы много разговаривали, а потом перестали. Думаю, что где-то в глубине души я пугал его.

- Ты ведь не серьезно, Дин. - дрогнувшим голосом спросила Джиллиан. Ей и самой стало страшно. Слова Даниэля, выражение его глаза, голос - словно принадлежали другому человеку.

- Я говорю правду. Ту правду, которую ты просила. Но я предупреждал, что не стоит ворошить прошлое. Моя правда отличается от той, что представляла ты.