Катрин и сегодня было ясно, что никогда она не накопит денег на собственный дом, на роскошные путешествия, а всю жизнь проведет по чужим углам, снимая квартиры.
Появление официантки вернуло Катрин к реальности. Что она там насчитала себе сегодня утром? Четыре литра апельсинового сока в день? Катрин заказала себе бокал просекко – белого игристого итальянского вина.
Пригубив его, она принялась разглядывать собравшихся на террасе людей. Никто ничем особенным не выделялся. Совершенно нормальные любители покататься на горных лыжах. В точности такие же, как она. Постепенно ее напряжение стало спадать. Что с того, что какие-то типы сделали из нее объект охоты? Если это доставляет им удовольствие – на здоровье! В жизни бывают вещи и похуже.
Она прислонилась спиной к стене домика и прикрыла глаза. Отдельные голоса вокруг постепенно сливались в единый гул, равномерный и убаюкивающий. Катрин довольно долгое время сидела неподвижно, подставляя лицо солнцу, и почти задремала, но внезапно один из голосов словно внутри ее стал выделяться из общего фона. Она почувствовала нарастающее недовольство, не понимая, впрочем, причины. Это недовольство никак не вязалось ни с прекрасной солнечной погодой, ни с выпитым. Чувство было ей знакомо. Катрин испытала его, сидя однажды одна в комнате тети Рут и наблюдая за старыми гаражными воротами, которые с жутким скрипом поворачивались на своих петлях. Она почувствовала тогда себя совершенно одинокой, выброшенной из жизни, отодвинутой на задворки, без всяких перспектив. Депрессия. Такое состояние наступало периодически, казалось, и причины особой не было, вообще ничего, что могло тяготить ее в этот момент. Только нарастающее ощущение собственной никчемности.
Катрин открыла глаза. Солнце все так же сияло на небе, люди вокруг так же развлекались, а перед ней стоял бокал просекко, которое хоть и нагрелось на солнце, но отнюдь не давало Катрин повода для плохого настроения. Она решила побороться со своим унынием и велела себе снова встать на лыжи. Этот припадок надо победить.
Катрин огляделась по сторонам в поисках официантки. В этот момент ее взгляд задержался на человеке, который только что появился на площадке перед рестораном и в не решительности топтался, увидев, что все столики заняты. Он, взглядом наткнувшись на нее, поднял руку в приветствии. Она кивнула. Мужчина подошел ближе. Именно с ним Катрин столкнулась утром в ресторане отеля.
– Можно присесть за ваш столик? – учтиво осведомился он, и Катрин указала на стул, стоявший напротив.
– Пожалуйста, – произнесла она и добавила: – Я все равно собиралась уходить.
Он уже подвинул стул, но в этот момент замер.
– Простите, в мои намерения вовсе не входило выгонять вас!
Катрин помедлила. По-видимому, она не очень удачно выразилась.
– Меня совсем не просто прогнать!
Он поднял брови:
– Похоже, вы снова немного голодны? – Я? С чего вы взяли?
– Ну, потому что вы так неприветливы!
Катрин прикусила язык. Ну ясно, сегодня утром он видел, как она, словно ненасытная обжора, в который раз бежала со своей тарелкой к буфету. К тому же он сидел потом за одним столом с женой Жана.
– Меня зовут Катрин, – представилась она, чтобы сгладить неловкость первых фраз и продемонстрировать свое дружелюбие.
– С «С» и «h», я уже знаю, – кивнул он и присел. – Я – Оливер!
Он протянул ей руку. Рука была теплая и крепкая, и вообще Оливер показался ей достаточно симпатичным, хотя сказать, что он был красив, было бы сильным пре увеличением.
– Откуда вы знаете, как пишется мое имя? Разве в отеле есть хоть одна моя подпись?
Он рассмеялся и покачал головой.
– Роксана рассказала вчера – как бы между прочим. Это она узнала такие подробности.
– Это должно быть бе-е-е-езумно важно!
– Ах, ей в жизни не доводилось познакомиться ни с одной немецкой принцессой, понимаете, и это незаживающая рана в ее душе. Поэтому ничего особенного в том, что имя юной девушки из отеля так запало ей в душу.
Оливер подозвал официантку, заказал себе пшеничное пиво, а Катрин попросил принести еще бокал просекко.
Катрин наморщила лоб:
– Ну и что же теперь? Мне придется заменить ей всех немецких принцесс?
Оливер ухмыльнулся:
– Ну да, она дала на этот счет инструкции, и притом весьма определенные. Понимаете, детские воспоминания и впечатления никогда не забываются… Их не выбросишь, словно старый хлам.
Катрин не удержалась от смеха. После сегодняшнего эссе по поводу солнцезащитных очков за 180 евро легко было представить себе такое…
– Ага, и теперь она штудирует свою родовую книгу, нет ли там Катрин с «С» и «h», чтобы не перепутать меня со своей уборщицей. Я правильно поняла?
Оливер кивнул:
– Примерно так!
Принесли напитки, они подняли бокалы.
– А Роксана и Жан женаты официально? – полюбопытствовала Катрин.
– В большей или меньшей степени.
– Такое бывает? Быть женатыми в большей или меньшей степени?
– Ну, он с большой охотой заводит шашни с другими женщинами. Она периодически отвечает ему тем же.
– Что же удерживает их вместе?
– Деньги! – Оливер пожал плечами. – Дети. И привычка. Тоже своего рода вид любви.
– Любви? Я представляю себе любовь совсем по-другому.
– Любовь многолика!
Катрин разглядывала его. У мужчины были ухоженные руки, это уже бросилось ей в глаза. Аккуратные ногти, без заусенцев. Но не костлявые руки астеника. Крепкие мужские руки, это было очевидно.
– А чем вы занимаетесь? – само собой вырвалось у нее, хотя она и не собиралась задавать этот вопрос.
– Я стоматолог.
– Ага!
Она посмотрела на его лицо. Разумеется, кассир, пусть даже и из супермаркета, не поедет отдыхать на курорты Арльберга.
Он изучал ее. Она выдержала взгляд. Карие глаза, довольно большой нос; улыбающийся рот позволял оценить ослепительную белизну зубов.
– Но у вас не совсем ровные зубы! – констатировала Катрин.
Он рассмеялся:
– А разве зубной врач обязан иметь идеальные зубы?
– Но к сапожнику, у которого рваные ботинки, никто ведь не пойдет!
Он кивнул.
– Мои в порядке, – произнес он и высоко поднял свою ногу, чтобы Катрин могла убедиться в качестве его лыжных ботинок.
– Но ведь вы не являетесь по совместительству сапожником! – упорствовала она.
– Определенно нет. – Он кивнул. – А вот вы время от времени клацаете зубами, – продолжил он, и она заметила, что его глаза смеются.
Катрин ничего не ответила; она взяла в руку второй бокал с шампанским. Но тут же констатировала, что приступать к новому бокалу – непозволительная роскошь, – первый был хоть и теплый, но пуст лишь наполовину. Она отставила свежее шампанское в сторону и взяла первый бокал.
– Верно, – сказала она и поморщилась.
Теплое шампанское было на вкус, как детский лимонад. К тому же кисловатый.
Оливер наблюдал за ней.
Выражение его лица почти не изменилось, лишь стало еще чуть-чуть веселее. Его каштановые волосы наверняка вились бы, если бы стрижка не была такой короткой. Седина слегка тронула его голову, но это было почти незаметно. Катрин оценила его возраст ближе к сорока.
– Как вы догадались, что у меня не совсем правильный прикус? – спросила она.
– Это лишь предположение.
Стараясь не обращать внимания на противный вкус, она допила теплое шампанское и отставила бокал на край стола.
– У вас недостаток пациентов? – спросила Катрин и как бы опровергла себя: – Арльберг – не самое дешевое место.
Оливер лишь рассмеялся вместо того, чтобы ответить.
– Под челюстью снаружи есть одно место, – он указал на свою шею. – Если воздействовать на него правильными движениями, – он приставил пальцы к горлу, – клацанье пройдет!
– Так просто? – Катрин схватилась за подбородок. – Мой зубной врач рекомендовал мне вместо этого вставить специальные пластины.
Оливер пожал плечами.
– А вы можете избавить меня от этого одним-единственным нажатием?
– Мог бы. Но не имею права. Я не ортопед.
– Как? Не поняла.
– Я имею право заниматься лишь проблемами, которые возникают внутри ротовой полости!
– И этот замечательный способ…
– … запросто может стоить мне разрешения заниматься врачебной практикой.
Катрин с недоверием посмотрела на Оливера:
– Вы можете помогать людям, но не имеете права делать это. Где же вы учились?
– Я изучал мануальную терапию в Америке и приобрел там много знаний и богатый опыт, который, к сожалению, не могу применить в Германии. Я должен заниматься исключительно той практикой, на которую имею лицензию. Но как дипломированный стоматолог, к сожалению, не все свои знания могу реализовать.
– Я правильно поняла, что вы как врач можете помогать людям, но не имеете права делать многое из того, что умеете, потому что существуют определенные ограничений.
– Я мог бы комбинировать традиционные методы лечения с альтернативными. Но на это наложен запрет – Он кивнул ей и сделал большой глоток. – Тем не менее, если позволите, разок взгляну на ваш позвоночник – Он поставил бокал. – Если на нас никто не смотрит.
Катрин задумалась. Это было бы и в самом деле классно, с другой стороны, предложение показалось ей слегка странным.
Он бросил на нее короткий взгляд и усмехнулся.
– А еще я целый год изучал искусство врачевания в Китае. Оно предоставляет не меньшее количество потрясающих возможностей!
– Охотно верю, – уступила Катрин.
– Вы все еще не проголодались? Хоть немного? – после короткой паузы спросил он.
Катрин подумала о своих чеках и покачала головой.
– Я бы с удовольствием еще покаталась. Погода уж очень хорошая.
– Вы знаете куда?
Катрин не поняла, что он имеет в виду. Какое-то другое заведение на трассе? Неизвестную ей вершину? Она промолчала.
"Мужчины «пять звезд» – включены" отзывы
Отзывы читателей о книге "Мужчины «пять звезд» – включены". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Мужчины «пять звезд» – включены" друзьям в соцсетях.