Михаил Колосов - Мужчины Микки

– Знаешь, Айзек, я хочу, чтоб ты был в курсе, мы с Эвансом… в общем, я и Микки… короче теперь мы вместе.

Финчли помолчал немного.

– Неожиданно. Я должен поздравить?

– Да. И на этот раз, я надеюсь, ты будешь радоваться счастью своего друга.

– Надеюсь на это и я. – Финчли отключился.

– Что заморочился? – Сказал потухшему мобильнику Тедди. – Понять не можешь, чем он нас цепляет? А тебе и не понять этого. Никогда! Слышишь? – Поймал себя на том, что кричит. Постарался успокоиться. – Он понятия не имеет Микки, что в тебе нашел профессор. А я это тоже нашел. И терять не собираюсь.

Успокоившись, он перезвонил на счет неверного супруга, там уверили: работы часа на три максимум. Левин здраво рассудил, что раньше Микки не освободится и принял заказ.

Расчет оказался правильным, через три часа пятнадцать минут Тедди въехал на больничную стоянку и издалека увидел в глубине вестибюля милую фигурку, идущую к выходу. Он вышел из машины и поспешил навстречу. Сердце радостно колотилось. «Не волнуйся, Тедди, без боя мы не сдадимся».

– Как дела, детектив! – С приличного еще расстояния окликнул Микки. – Внедрились в преступную среду? Работаете под прикрытием?

Левин видел, что друг его улыбается и млел от радости, глупо улыбаясь в ответ.

– Прости меня, я должен был сказать, но не успел. Так в тебя влюбился, что забыл обо всём на свете. Ты не сердишься?

Микрожестом, почти телепатически, доктор дал понять, что не желает обниматься на людях. Левин подал ему руку. Тонкие прохладные пальцы позволили большой мясистой ладони обхватить себя в объятья.

– Как твоя операция?

– Нормально. Пока без осложнений.

– До семи еще пять часов, тебе нужно выспаться. Может, завтра поговорим?

– Поехали ко мне, здесь рядом. Мне интересно, что ты выяснил про Ростовцева.

– Думаю, Финчли тебе уже всё сказал.

– По-моему естественно, что я и тебя хочу послушать.

– Да, конечно, но ведь это может подождать. Мне хочется, чтобы ты выспался.

Левин понимал прекрасно, Микки не пожелает откладывать разговор. Просто он прикидывал так и сяк, что именно стоит выложить. Адвокатская версия, уже известная его возлюбленному была такова: Дмитрий – вовсе не Дмитрий и не Ростовцев. На него, обладателя нескольких русских имен, пришла ориентировка из Интерпола. Полиция Австрии разыскивала его как киллера. Недавно он был обнаружен в Штатах. Но перед самым арестом как в воду канул. Предупредили его, или ликвидировали – не понятно. На кого он здесь работал, тоже не удалось выяснить. А Микки Эванса полиция беспокоила потому, что в компьютере Дмитрия была обнаружена переписка по скайпу, в которой Ростовцев хвастался связью с ним: «Зацени, я сейчас трахаю этого перчика», и фотографии взятые в фейсбуке. Адвокату удалось убедить своего большого друга окружного прокурора, и, кстати, в прошлом друга профессора Карстена, что всё это исключительно фантазии Ростовцева и благонадежный респектабельный доктор не имеет к уголовнику никакого отношения. Прокурор приказал полиции больше Эванса не беспокоить. В случае крайней необходимости, могут задать ему пару вопросов, и то через Финчли. Вот какие детали были при этом опущены: фотографии Микки, которыми хвастался Ростовцев, были 20-ти, 15-ти летней давности. Такими фотографиями у него в туалете и в ванной все стены обклеены. Плюс еще снимки теперешнего Эванса, сделанные в морге, во время его работы с трупами. А еще картинки из медицинских пособий – тела с раскрытыми внутренними органами и к ним понятно, чья голова приставлена. И это еще не всё. У него нашли кружку с надписью «Майк». Левин аккуратно поспрашивал, около полугода назад доктор Эванс жаловался уборщику на пропажу чашки, просил вернуть, если найдется. Так же у Дмитрия был обнаружен грязный медицинский халат с вышивкой «М.Э. д.м.». Советник Финчли с большим трудом уговорил окружного прокурора пока не впутывать Майкла в это дело. Дескать, пусть они сначала найдут Ростовцева. Строить догадки и версии на таком материале можно бесконечно, вопрос в другом: нужно ли сейчас пугать Микки своей излишней откровенностью? Сам-то Левин был достаточно напуган. Если Дмитрий мертв, Микки вполне могут потянуть в качестве подозреваемого, а если жив, может статься, он захочет о себе напомнить, и кто его знает, каким образом.

– Послушай, Микки, я уже поклялся, что ты можешь мне доверять. Твои слова, недавно на стоянке, с чем связаны? Почему ты считаешь историю с Ростовцевым для себя опасной?

– Я не говорил, что считаю опасной.

– Но ты сказал что-то вроде того, что по уши вляпался, почему? Ведь если ты ничего не знаешь…

– Стоп. Чего я не знаю?

«Ну, Левин, опытный сыщик, бывший полицейский, что ж ты так одурел? Действительно, что ли, все мозги в ширинку провалились?»

– Будь великодушен, дорогой, не придирайся к словам. Просто скажи, почему ты думаешь, что история паршивая. – При слове «дорогой» Тедди потянулся погладить Миккины волосы. Тот ответил на его ласку и фразу свою детектив заканчивал сквозь поцелуи. А дальше случилось то, что полностью подтвердило поставленный им самим ширинкофренологический диагноз.

Утомленный любовью Микки моментально заснул в его объятьях. Тедди старался дышать через раз, лишь бы милого не потревожить.

По будильнику Микки встал спокойно, будто вовсе не спал. Левину потребовалось некоторое время, чтобы очухаться, продрать глаза. Интересно, что Микки, завернутый в полотенце после душа, вернулся к разговору ровно с того места, на котором они остановились. Тедди это с одной стороны позабавило, с другой растрогало. А то оставался небольшой осадочек перед сном, вроде как Микки замял беседу, рот ему заткнул поцелуями. Оказалось, ничего подобного.

– Почему меня с души воротит от этого Дмитрия? Неужели надо объяснять? Собирайся, мы опаздываем. Или ты остаешься?

– Нет, нет, я сейчас.

– Мне просто неприятно всё, что было между нами, начиная от разговоров и кончая этим самым. Впечатление осталось тяжелое, тухлое послевкусие. Как будто испачкался. Я не должен был с ним… ну, ты понимаешь. Я сделал это из озорства что ли. Представляешь, просыпаюсь как-то, а он стоит надо мной, хозяйство своё демонстрирует. Ну, думаю, давай применим твой агрегат по назначению. Сглупил. Ты ведь прав на счёт моногамии, я не склонен к интрижкам, тем более к таким. Бес попутал. Откровенно говоря, я даже рад, что он смылся. Только б его где-нибудь в канаве не нашли. – «Лучше бы нашли в канаве» – подумал Левин.

– Почему ты боишься, что тебя заподозрят?

– Не знаю. Сериалов, наверное, насмотрелся. Найдут, к примеру, мой волос у него на письке, и иди, доказывай им, что ты не верблюд. Хотя, конечно, это паранойя, я понимаю. Но, всё же, почему-то гадко на душе от этой истории. Зато нашелся повод к Финчли сходить. Хотелось, знаешь, поговорить с человеком, который помнил Джо не только как профессора. Я серьезно, ты оставайся, если хочешь, поспи еще.

– Спасибо, милый, я не хочу.

– Тогда поторопись.

– Значит, в квартире его ты ни разу не был?

– Нет. А Финчли тебе не говорил?

– А. Конечно.

– Не отвози меня, не надо. Пробегусь немного, мне полезно.

– Когда увидимся?

– Когда хочешь. Я теперь с тобой.

– Майк! Там готовят парез кишечника, прошу тебя, сделай сам. Ради меня.

– Ты так просишь, Керри, как будто я когда-нибудь отказывался.

– Я так прошу, потому, что знаю, чего тебе это стоит. И Даффи опять начнет беситься и ревновать.

– Брось. Он только делает вид, что расстраивается. А на самом деле до соплей доволен, что его очередной косяк не допустили сделать. Вот все считают, что он меня ненавидит, вроде я его подсиживаю, а он мне однажды кофе принес.

– Милый мой! Мы все твои вечные должники.

– Прекрати, а то зазнаюсь.

– Ты в курсе, как тебя прозвали девочки из реанимации?

– Да! Не говори! Это слишком тривиально.

– Доктор Ангел!

– Фу! Керри! Я же просил!

– Какой у вас тонкий вкус, мой принц. Простите. Кстати, что за красавчик увез тебя вчера вечером?

– Понравился?

– Не то слово! Фигура супермена, у меня чуть слюни не потекли.

– Но, но! Губёнки-то закатай! Это детектив Левин, мой близкий друг.

– Серьезно? Поздравляю! Неужели полицейский?

– Бывший. Теперь он частный детектив, между прочим, очень крутой.

– Ну всё. Семья суперлюдей в полном составе. Вам еще супермалютки только не хватает.

– Хорошо. Мы подумаем.

– Майк! Я так рада за тебя.

– Спасибо, сестренка.

– Он тоже был бы рад, я уверена. И наконец-то твою келью можно будет переделать обратно в кладовку.

– Не смей! У Левина тоже очень много работы, и даже бывают длительные командировки. За те две недели, что мы вместе, их еще не было, но я предупрежден.

– Побойтесь бога, доктор, у вас квартира в десяти минутах ходьбы.

– А у вас, доктор, три прекрасно функционирующие кладовки.

– Ты меня познакомишь?

– Думаешь склонить его на свою сторону в борьбе за подсобное помещение?

– Именно.

– В таком случае ни за что.

– Поужинаем вместе в пятницу? Я Гилберта возьму. Окей?

– У нас, суперменов, рабочий день не нормированный, ничего обещать не могу.

– Ты должен дать мне его телефон.

– Этого еще не хватало!

– Между прочим, в детстве я тоже мечтала стать детективом. У меня еще остались с тех пор кое-какие способности.

– Окей. Развлекайся. Я пойду мыться перед чарующим свиданьем с парезом кишечника.

– Люблю тебя!

– Ага!

Вечером дома Тедди весело объявил: