С. Б. - Мужчина на все руки

Она смеётся, и я тоже смеюсь. И, да, это потому, что мы оба «плохо соображаем» и переели китайской еды на вынос, а освещение тусклое и унылое, и мне комфортно и хочется секса, да, всё это, но есть что-то ещё. В ней есть лёгкость, которая ощущается так… будто она вообще не нуждается в исправлениях.

- Пойдём ко мне домой, - произношу я, и весь разговор о работе забыт. Мы можем поговорить об этом позже. Но сейчас я говорю серьёзно. На самом деле. Я хочу, чтобы она пошла со мной домой. – Останься на ночь.

- С тобой? Обнажённым? – Бринн немного растягивает слово, как будто взвешивает все «за и против».

Хотя, я уже давно ничего не взвешиваю. Единственное, что я хочу – это быть дома, в настоящей постели, с этой женщиной. – Именно. Очень, очень обнажённым.

Её глаза темнеют, она резко вдыхает. А затем слегка хныкает.

Мы определённо кое-что сегодня получим, говорит мой член.

Тише, предупреждаю я его. На этот раз про себя.

- Я не могу, - произносит Бринн, облокачиваясь на спинку стула.

Подожди, серьёзно?

- Подожди, серьёзно? – говорю я вслух. – Есть кто-нибудь ещё? – Эта мысль меня пугает, и не только потому, что не люблю обманщиц. Я так взвинчен сейчас, что мысль о том, что кто-то другой прикоснётся к Бринн, заставляет меня чувствовать себя слегка помешанным.

Она медленно качает головой. – Я не могу, потому что мы всё испортим.

- Испортим, что?

- Лодочный сарай, - шепчет она. – Это было прекрасно.

Я прогоняю это утверждение через свой мозг несколько раз, пытаясь понять, что не так. Я никогда не был суперумным, но это просто не имеет смысла. – Это было прекрасно, - соглашаюсь я. – Ты не думаешь, что я могу вернуть магию? Чёрт. Я ещё только разогреваюсь.

Её глаза вспыхивают. Но потом Бринн стряхивает его. – Я действительно не могу рисковать. Ты лучше всех должен понимать, раз ты знаком с Голливудом.

- Что? – Моё шоу производится в Нью-Йорке. Но это грубо поправлять даму и глупо спорить с тем, кого пытаешься раздеть.

- Подумай обо всех плохих ремейках! – говорит она, её красивое личико вдруг перекашивается от шока. – Ремейки всегда проваливаются. Все это знают. Как, Психо? – Бринн снова качает головой. – И Несносные Медведи.

- Хм. – Я понимаю её точку зрения. – На Гребне Волны, тоже. И Грязные Танцы.

Она тяжело сглатывает. – Ты смотрел первую версию Грязных Танцев?

Упс. Я должен был быстро просчитать – ложь или правда? Кажется, это плохая идея, лгать девушке, на которую запал. – Да. Я смотрел его много раз. Это как старый друг, с которым был когда-то знаком. Иногда бывает одиноко, когда снимаешься в городе, который ты не знаешь. Пересматривать фильмы приятно.

Она прижимает руку к груди и радостно выдыхает, а я улыбаюсь ей, потому что это такое красивое зрелище.

- Я утратил мужскую карту из-за этого?

- Нет, сэр. Мир действительно изменился. Можешь оставить свою мужскую карту. На самом деле, ты получаешь золотую звезду за то, что любишь Грязные Танцы.

- Хорошо. – Я кладу локти на стол и наклоняюсь. Если те поцелуи, которые были раньше, это всё, что я смогу получить сегодня вечером, то я приму их. Наверное, это безумие для парня, который работает своими руками, спорить с кандидатом наук, но думаю, мне нужно дать шанс этой старой я-не-выдержал-учёбы-в-колледже попытке. – Послушай. Я не хочу ремейков.

- Что? – её взгляд меркнет.

- Ты права. Ремейки ужасны. Но это никогда не было планом.

- Нет?

Я качаю головой. – Это должен был быть сериал, а не одноразовый блокбастер. Наша ночь в лодочном сарае была просто… пилотным эпизодом.

Бринн моргает, а у меня возникает внезапное желание поцеловать её ресницы.

У меня проблемы.

- Теперь, большинство людей переместили бы второй эпизод в мою кровать королевского размера. Это очевидный сценарий. Мы могли бы привязать твои запястья к спинке кровати, и я бы мог положить твои лодыжки себе на плечи и вбиваться в тебя до следующего вторника.

Бринн глотает.

- …но, если ты хочешь, чтобы сезон имел абсолютный успех, нам действительно стоит приберечь это до лучшего времени. Итак, второй эпизод должен состояться на кухонном прилавке. Мы могли бы вернуться ко мне и приготовить что-нибудь на десерт. Например, я не знаю…

- Вишнёвый пирог, - выдыхает она. Её щёки окрашены в розовый цвет, а зрачки расширены.

- Верно! У тебя хорошо получается. Вишнёвый пирог. Там будет мука и прочее по всей столешнице, когда мы закончим, да?

Девушка медленно кивает, не отрывая от меня глаз. И она немного облизывает губы.

- Верно. Итак. Пирог выпекается в духовке, но это займёт некоторое время. Пока мы ждём, я целую тебя. Ситуация накаляется, поэтому я вынужден смести скалкой всё со стола… - я демонстрирую, как это буду делать, - …и поднимаю тебя, и отделаю тебя прямо там, пока печётся пирог.

Её грудь вздымается, а на обеих руках костяшки стали белого цвета от хватки за стол. Она определённо покупает то, что я продаю.

И с тех пор, как я продвинулся вперёд – поскольку планирование убийственных телешоу – моё призвание – я просто продолжаю двигаться. – Третий эпизод: сцена в душе. Даа. Но у меня в душе довольно грубый камень, а я не хочу повредить твою спину. Ауч, да? Так что я просто возьму тебя и опущу на свой член.

Дааа! - кричит мой член.

- Держись приятель, - говорю я ему. Я почти уверен, что произношу это вслух, но неважно. У меня тут всё под контролем. – Четвёртый эпизод может быть в кровати, полагаю. Но шезлонг во внутреннем дворике звучит ещё лучше. Нет… горячая ванна! Или ванна с пенной. Я хочу стереть мыльные пузырьки с твоих сисек…

Чёрт возьми. У меня сейчас всё отвалится. Мой член похож на железобетонный столб. Мне придётся надеть более просторные шорты, если собираюсь уговаривать Бринн грязными разговорами. А здесь действительно жарко?

Моей девочке ненамного лучше. Она выглядит так, будто может вспыхнуть на той стороне стола. Пришло время избавить нас обоих от страданий.

- Сериал, Бринн. Не ремейк. Давай вернёмся ко мне и сделаем какую-нибудь… - я понизил голос. – Раскадровку.

Безмолвно она хватает сумку со стула и встаёт.

Я поднимаюсь, роясь в своём бумажнике. Оставляю стопку купюр. Мой грузовик на заднем дворе, а подруги Бринн высадили её, так что нам даже не придётся спорить о том, кто за рулём.

Она прижимается к моей груди, когда я обнимаю её, и мы идём к двери. Тепло её тела – сводит с ума. Я хочу эту женщину каждой унцией своего естества. А так как я шесть и три фута и двести пятнадцать фунтов – это много унций.

Я подвожу её к двери. Мы открываем её и выходим на улицу.

Затем мир взрывается в свете.

Моему мозгу требуется время, чтобы разобраться в ослепляющих огнях, омывающих меня. Это фотовспышки. Много.

- Посмотри сюда, Том! – кричит голос.

- Кто эта счастливица? – выкрикивает другой.

- Что за… - Рядом со мной, Том также взволнован. Но он приходит в себя быстрее, чем я. – Бринн, милая, сюда. – Одна из его мускулистых рук направляет меня вокруг здания. – Красный грузовик, - кратко произносит он. – Вперёд!

По-видимому, я хорошо исполняю указания. Второй раз за неделю я пускаюсь наутёк только потому, что кто-то сказал мне это сделать. Я ломлюсь к грузовику, а его задние габариты мигают, когда я приближаюсь, сигнализируя, что он разблокирован.

- Эй, Бринн! – выкрикивает голос из толпы позади нас. – Какая твоя фамилия, маленький зайчик?

- Не отвечай на это, - рявкает Том. Он прямо за моей спиной. Том припарковался так, что водительская сторона грузовика оказывается прямо перед нами. Он хватает меня за руку, затем открывает дверь со стороны водителя.

Удивительно то, что он может поднять меня с земли на сиденье. Меня никто раньше не поднимал, и это приятно. Так и есть. Затем Том хлопает меня по бедру, и мне это так нравится, что на мгновение от меня ускользает то, что он хочет, чтобы я подвинулась.

Я пододвигаюсь, скользя по кожаным сиденьям гигантского Man Truck.

Он садится рядом со мной и начинает заводить машину в следующую секунду. Замки блокировки закрываются с грохотом, и мужчина включает фары. Кучка папарацци защищает глаза от яркого света. Том заводит мотор, и они разбегаются. Это что-то вроде в стиле Keystone Cop, весь этот разбег в рассыпную, и, хотя сейчас немного напряжённая ситуация – я смеюсь[4] . Потому что это то, что я делаю в напряжённые моменты. Смеюсь прямо от души. Выкуси, напря… И мы движемся. Я забыла, что у нас особый момент, но Том говорит. – Правильно, придурки. Двигайтесь, - напоминает мне.

Грузовик несётся вперёд. Шины визжат, а через мгновение мы оставляем их в пыли. Я даже слышала, как парочка закашляла.

Мы ведём машину.

Или, скорее Том ведёт, а я тяжело дышу. Должна признать, его поведение альфа-самца в тот момент было довольно сексуальным. На кафедре английского языка нет папарацци или больших грузовиков, и я думаю, что это действительно большое упущение. – Вау, - говорю, и я не шучу.

- Знаю, - произносит Том, - я прекрасно провожу время. – Предоставь это человеку, чтобы он осознал, как весело проводить время. Хотя он зажигает как надо. У меня до сих пор кружится голова, вспоминая весь список комнат в его доме, где должен произойти акт совокупления. Будет происходить. Произойдёт в ближайшее время. Но когда моя похоть уменьшается с одиннадцати, скажем, до девяти баллов, я замечаю, что он выглядит напряжённым. – Хорошо, вся эта ситуация… нормальная для тебя?