– Так это и есть твое тайное сексуальное желание? – с иронией воскликнул он. – Для меня это слишком крутой секс! А впрочем, согласен. Только пообещай, что не будешь привязывать меня к кровати, я этого просто не вынесу.

Последнюю фразу он произнес с какой-то странной интонацией, и Клер удивленно взглянула на него. Он шутил, но глаза его не смеялись.

– Конечно, не буду. Почему ты вдруг подумал об этом?

Зак смутился. После одного случая, который произошел с ним в детстве, он чувствовал страх перед тем, что однажды окажется связанным и станет абсолютно беспомощным. Он не хотел говорить об этом, но сегодня между ними, похоже, начали устанавливаться какие-то новые, доверительные отношения. Зак сам не заметил, как начал рассказывать:

– Это случилось, когда я был совсем маленьким. Однажды мать отправилась в город за покупками, а меня оставила дома. Но в то бремя от меня уже можно было ждать любых неприятностей. Случалось, что я, оставшись один, выбирался из фургона и ввязывался во всякие истории. Чтобы я не удрал и на этот раз, она вывела меня наружу и привязала к прицепу.

Зак внезапно замолчал, увидев сочувствие в глазах Клер. Черт, случилось то, чего он и боялся: она жалеет его! В одно мгновение у него пропало желание продолжать рассказ, поскольку он всегда считал, что жалость унижает человека.

– Прошу тебя, продолжай.

– Дело было летом, – неохотно произнес Зак, – в тот день стояла страшная жара. Сначала я услышал, как в кустах что-то зашуршало, а затем увидел змею с ромбовидным рисунком на спине. Это была гремучая змея, которая выползла из своей норы, чтобы погреться на солнце. Она устроилась на большом камне в двух метрах от меня. Отец говорил, что в подобных случаях надо замереть на месте, не делать никаких резких движений, и я старался не шевелиться. Я стоял, обливаясь холодным потом, часа три. У меня затекли ноги, руки, начала болеть спина, но, к счастью, в тот день отец вернулся рано. Он схватил ружье и пристрелил змею, а затем освободил меня. Я не плакал, хотя натерпелся такого страха, что напустил в штаны. Потом я целую неделю молчал – просто не мог говорить. Все мои мысли были только о том, что смерть находилась в двух шагах от меня, а я был не в силах что-либо изменить…

В глазах Клер заблестели слезы. «Не дай бог она сейчас расплачется, – растерянно подумал Зак. – Что мне тогда делать? Плакать вместе с ней?» Он вспомнил, что последний раз плакал на похоронах матери. Была страшная пурга, ледяной ветер пробирал до костей, но он не чувствовал холода. Он стоял у свежей могилы и глотал жгучие слезы.

В тот день на могиле матери Зак поклялся, что больше никогда не будет плакать. А еще он пообещал себе, что обязательно добьется успеха в жизни. В тот момент, когда слезы на его щеках высохли, он простился с детскими мечтами и превратился во взрослого, целеустремленного человека.

– Зак, извини, я не знала… – пробормотала Клер.

– Забудем об этом, – перебил он ее. – Такие испытания делают человека сильным, закаляют его. Кроме того, это было давным-давно и уже почти стерлось в моей памяти, – солгал он. – Теперь твоя очередь говорить о себе. Надеюсь, тебя не мучают подобные страхи?

Клер в смущении закусила губу.

– Со мной, слава богу, ничего страшного в детстве не происходило. Мне даже не о чем рассказать. А в сексе… всегда есть некая черта, которую мне не хотелось бы переступать. Я, наверное, очень консервативна и старомодна.

Зак не стал говорить, что он так не считает. Он просто решил, что сегодня поможет ей поверить в себя.

28

– Итак, если я правильно понял, сегодняшняя ночь твоя? – Зак улыбнулся. – Клер, я весь в твоей власти.

– В моей власти, говоришь? Это здорово! – Губы Клер заскользили по его груди.

Она была приятно удивлена тем, что Зак рассказал ей о себе. Ведь он никому не доверял, никогда ни перед кем не изливал свою душу и абсолютно не нуждался в утешении. Клер заметила, с какой неохотой он рассказывал о себе. Его лицо было похоже на маску, но в какой-то момент в его глазах промелькнула боль. Это длилось всего лишь мгновение, а затем его лицо вновь стало равнодушным…

И все-таки Зак раскрыл ей свои чувства, и после его рассказа у Клер появилась уверенность, что теперь их связывает не только взаимное желание физической близости, а нечто большее. Им хотелось лучше понять друг друга, подарить другому частичку своей души.

– Весь мой! – прошептала Клер, покрывая поцелуями его плечи и шею.

А потом она положила голову ему на грудь и умиротворенно вздохнула. В ее душе поднялась волна нежности, от которой защемило сердце. В этот миг Клер едва не призналась Заку, что любит его. Слова признания уже были готовы слететь с ее губ, но внезапно она вспомнила, что слишком часто эмоции ее подводили. Она давала им выход, а потом жалела о том, что не сдержалась.

– Мне кажется, ты обещала мне незабываемую ночь, – тихим голосом напомнил Зак.

Клер подняла голову, и в тот момент, когда их глаза встретились, она поняла, что погибла. Его взгляд заво-роживал, у нее закружилась голова, в висках с шумом застучала кровь. Зак притянул ее к себе и нежно поцеловал. От этого легкого, невинного поцелуя Клер охватило томление. Ей почудилось, будто она слышит плавные звуки какого-то тягучего блюза, заставляющие сердце сладко волноваться. Ее переполняли чувства. Она мягко отстранилась от Зака и провела рукой по его груди. Дразнящие прикосновения ее пальцев заставили его затрепетать. А когда Зак судорожно вздохнул и закрыл глаза, она поняла, что теперь он действительно всецело принадлежит только ей.

От этой мысли Клер охватило возбуждение, безумная страсть захлестнула сознание. Она начала осыпать его грудь легкими, как воздух, поцелуями, но с каждой секундой ее губы и руки становились более смелыми и настойчивыми.

– Клер, крошка, ты не представляешь, как мне хорошо!

– Это еще только начало. – Она не узнала свой голос: он был низким, шел откуда-то из груди и дрожал от затаенной страсти.

Клер нащупала его разгоряченную плоть и принялась ласкать ее, чувствуя, как она постепенно наливается тяжестью. Вскоре тело Зака напряглось и превратилось в натянутую струну, а его плоть под ее рукой стала твердой, как камень. При каждом ее прикосновении из его груди вырывался глухой стон наслаждения. Клер с улыбкой смотрела на его сладостные муки и ни на секунду не прекращала своих ласк.

Он протянул руки, пытаясь ее обнять, но Клер была беспощадна:

– Не прикасайся ко мне! Сегодня командую я!

– Ты безжалостна, – едва слышно, почти не размыкая губ, пробормотал Зак.

Клер усмехнулась и, быстрым движением соскользнув с груди Зака, припала губами к его плоти, пульсирующей от возбуждения. Он едва нашел в себе силы, чтобы произнести:

– Распутница!

Клер сразу вскинула голову.

– Может, я делаю что-то не так?

– Просто бесподобно! – Голос Зака дрожал и больше походил на стон. – Продолжай. Ты меня завела, так что теперь не останавливайся.

– Ты еще будешь умолять меня о пощаде! – предупредила Клер и снова наклонилась над ним.

По правде говоря, она впервые в жизни вела себя в постели так раскованно. С Заком она почему-то чувствовала себя абсолютно раскрепощенной и свободной от каких-либо условностей.

Зак целиком отдался ей и перестал сдерживать рвущиеся из груди стоны. Ее нежные губы и язык довели его до блаженного исступления. А Клер трепетала от возбуждения. Она испытывала сказочное, пьянящее удовольствие от их близости и наконец поймала себя на мысли, что вот-вот кончит, даже не прибегая к естественному акту любви. Эта сумасшедшая мысль хмельной волной захлестнула сознание, заставив Клер задрожать от неутоленного желания.

Внезапно Зак резко приподнялся, положил руки ей на бедра и одним рывком притянул ее к себе. Клер не успела возмутиться и напомнить ему, что сегодня она здесь командует, как оказалась сидящей на нем верхом, а его возбужденная плоть проникла в нее.

У Клер на секунду перехватило дыхание. Она потеряла ощущение реальности и забыла, что находится в спальне, освещенной мерцающим пламенем свечи. Она не чувствовала аромата цветов, который все еще витал в воздухе, и не видела своего отражения в широком зеркале, висящем над туалетным столиком. Все ее внимание, все ее чувства сосредоточились на Заке, распростертом под ней. Его красивое, сильное тело теперь принадлежало только ей!

– Я больше не выдержу, – прошептал Зак, и его бедра начали плавно двигаться.

Клер мгновенно подстроилась под заданный ритм, чувствуя, как его плоть с каждым движением их тел проникает в нее все глубже, хотя секундой раньше это казалось ей абсолютно невозможным. С каждым мгновением их движения становились быстрее и резче. Клер мечтала остановить время, чтобы вечно купаться в волнах чувственного наслаждения, но каждая клеточка ее тела требовала немедленного избавления. Кровь с шумом пульсировала у нее в висках, и собственные приглушенные стоны ей казались отдаленным эхом громких ударов сердца.

Внезапно Клер выгнулась и резко запрокинула голову, достигнув пика наслаждения, разлившегося по телу горячей волной. Когда секундами позже Зак испытал оргазм, она все еще судорожно трепетала, а ее глаза были закрыты.

Сердце Клер билось в каком-то сумасшедшем ритме и, казалось, что вот-вот выпрыгнет из груди. У нее не было сил даже пошевелиться. Наконец она медленно открыла глаза и увидела себя в зеркале.

Длинные русые волосы волнами струились по ее плечам, на лице застыло выражение чувственного удовлетворения – свидетельство недавней безумной страсти. Глаза Зака, распростертого под ней, все еще были закрыты, губы плотно сжаты, лицо напряжено, словно он испытывал страшную муку…

Внезапно Клер охватила смутная тревога. Она нахмурилась, мучительно пытаясь вспомнить что-то очень важное для нее. Неожиданно из ее груди вырвался крик отчаяния, и она без сил рухнула на кровать, заливаясь слезами. Боль, пронзившая ее сердце, волной прокатилась по телу, которое еще совсем недавно трепетало от любовного экстаза.