И оживлялась, только когда Оскар Фретуэлл приезжал за очередной порцией выправленных глав романа с продолжением. Он стал неиссякаемым источником информации о своем хозяине. Джек ни перед чем не останавливался в своих усилиях достичь еще больших вершин успеха. Он приобрел известную газету «Лондон дейли ре-вью», единственную, которая могла похвастаться громадным тиражом в сто пятьдесят тысяч экземпляров. Открыл два новых магазина и только сейчас купил новый журнал. Ходили слухи, что у Джека денег больше, чем у любого английского богача, и что его ежегодный доход приближается к миллиону фунтов.

– Он как комета, – делился с ней Фретуэлл, привычным жестом поправляя очки. – Мчится вперед, разрезая воздух, в сотни раз быстрее, чем все окружающие. Уж и не помню, когда он ел по-человечески. И уверен, он вообще не спит. Остается на работе дотемна и возвращается засветло, когда в здании еще никого нет.

– Но почему он убивает себя? – спросила Аманда. – Казалось бы, он должен успокоиться на достигнутом и наслаждаться плодами своего труда.

– Казалось бы, – эхом отозвался Фретуэлл, мрачно хмурясь. – А на деле раньше времени сводит себя в могилу.

Аманде пришла в голову странная мысль. Что, если Джек скучает по ней? Может, поэтому и старается занять себя, чтобы было меньше времени думать об их разрыве?

– Мистер Фретуэлл, – смущенно улыбнулась она, – он не упоминал обо мне… то есть… он ничего не просил передать?

Лицо управляющего мгновенно стало непроницаемым. Аманда так и не смогла определить, делился ли с ним Джек, подробностями об их связи и открывал ли свои чувства.

– Похоже, он весьма доволен цифрами продаж первых выпусков «Ненастоящей леди», – объявил Фретуэлл слишком жизнерадостно.

– Да, спасибо, – пролепетала Аманда, пряча разочарование и тоску за вымученной улыбкой.

Осознав, что Джек делает все возможное и невозможное, чтобы их отношения навеки ушли в прошлое, Аманда поняла, что должна последовать его примеру. Она снова стала выезжать, вынудила себя смеяться, шутить и болтать с друзьями. Но никакие развлечения не могли развеять одиночества, и она вдруг обнаружила, что ждет и постоянно прислушивается ко всякому упоминанию о Джеке Девлине. Рано или поздно они непременно столкнутся в одном из домов, и мысль об этом наполняла ее тоской и робким предвкушением встречи.

К удивлению Аманды, в конце марта ее пригласили на бал у Стивенсонов, с которыми она почти не была знакома. Аманда смутно припомнила, что в прошлом году встречалась с престарелыми мистером и миссис Стивенсон на ужине у своего адвоката Таддеуса Толбота. Семья владела несколькими алмазными рудниками в Южной Африке, что добавляло притягательность огромного богатства к блеску уважаемого и хорошо известного имени.

Подстегиваемая любопытством, Аманда решила поехать. Для этого случая она надела лучший наряд: произведение портновского искусства из бледно-розового атласа с широким воротником из белых газовых воланов, обнажавших плечи. Широкие юбки таинственно шуршали при каждом движении, время от времени открывая носки кружевных туфелек с розовыми лентами. Она уложила волосы в нетугой узел, из которого на щеки и шею выбивались длинные локоны.

Стивенсон-Холл оказался типично английским особняком в классическом стиле, из красного кирпича с гигантскими белыми коринфскими колоннами, поднимавшимися над вымощенным брусчаткой двором. Потолок бального зала, был расписан аллегориями четырех времен года. Гирлянды повторяли сложный цветочный мотив сверкающего паркета. Сотни гостей толпились в просторном зале, освещаемом двумя хрустальными люстрами невероятных размеров.

По прибытии Аманду немедленно приветствовал старший сын Стивенсонов, Кервин, дородный мужчина лет тридцати двух весьма необычной внешности. Вернее, дело было не столько во внешности, сколько в манере одеваться. В волосах сверкали бриллиантовые булавки, на туфлях – бриллиантовые пряжки, на фраке – бриллиантовые пуговицы, а на пальцах – кольца с бриллиантами. Аманда потрясение уставилась на человека, умудрившегося обвешаться драгоценностями с головы до ног. Стивенсон гордо провел ладонью по ослепительному фраку и улыбнулся.

– Великолепно, не правда ли? Вижу, вы поражены всем этим блеском.

– Просто глазам больно на вас смотреть, – сухо ответила Аманда.

Ошибочно приняв ее замечание за комплимент, Стивенсон наклонился к ее уху и заговорщически прошептал:

– Только подумайте, дорогая… женщина, которая станет моей женой, сможет носить такие же и даже более изысканные украшения.

Аманда слабо улыбнулась, сообразив, что стала мишенью для завистливых взглядов мамаш, стремившихся заполучить выгодного женишка для своих дочек. Как жаль, что нельзя во всеуслышание разуверить их в полном отсутствии интереса к нелепому фату.

К несчастью, никакие ухищрения не могли заставить Стивенсона отойти от Аманды в продолжение всего вечера. Как выяснилось, он задумал оказать Аманде великую честь, позволив ей написать историю его жизни.

– Придется выставить напоказ мою драгоценную личную жизнь, – сетовал он, крепко сжимая пухлой рукой со сверкающими кольцами пальцы Аманды, – но больше я не могу лишать читателей истины, которую они так долго жаждали узнать. И только вы, мисс Брайерз, обладаете способностями и возможностью отразить суть предмета. Написать мой правдивый портрет. Уверен, что вы с радостью и удовольствием возьметесь за работу. Впрочем, вряд ли это можно посчитать работой.

До Аманды наконец дошло, по какой причине ее пригласили на этот бал: семейка, должно быть, единогласно постановила поручить ей столь ответственную задачу, как создание биографии их напыщенного дурака наследничка.

– Вы очень добры, – пробормотала она, не зная, возмущаться ей или хихикать про себя. – Должна заметить, что я никогда не писала биографий…

– Мы найдем тихий уголок, – перебил он, – устроимся поуютнее, и я посвящу вас в подробности истории моей жизни.

Аманде стало дурно при одной мысли о столь «приятном» времяпрепровождении.

– Мистер Стивенсон, не могу же я лишить остальных женщин возможности наслаждаться вашим обществом…

– Им придется обойтись без меня, – с сожалением вздохнул он. – В конце концов, я один-единственный, мисс Брайерз, и на этот вечер принадлежу вам. Пойдемте.

Пока он буквально силой тащил Аманду к маленькому бархатному канапе, она заметила в толпе смуглое лицо Джека Девлина, и ее сердце мгновенно покатилось куда-то. Она не знала, что он будет на балу, и теперь изо всех сил старалась не глазеть на него слишком беззастенчиво. Джек казался настоящим сказочным принцем, в безукоризненно сшитом черном фраке. На этот раз густые пряди были гладко зачесаны назад. Девлин стоял в компании мужчин и с видом издевательского удовлетворения разглядывал ее поверх бокала с бренди. Белые зубы блестели в ехидной усмешке. Он неприкрыто наслаждался ее несчастьем!

Тоска и желание внезапно сменились отчаянным раздражением. Злосчастный мерзавец!

Но что она могла поделать? Только покорно влачиться вслед за внушительной тушей Стивенсона! Неудивительно, что Джек пришел в такой восторг при виде этой сцены.

Аманда молча бесилась, пока верный своему слову Стивенсон ораторствовал, пространно описывая начало своей карьеры, достижения и успехи, делился мнениями и наблюдениями. Измученной Аманде хотелось кричать в голос. Поднося к губам стакан с пуншем, она с завистью наблюдала, как остальные гости, весело танцевали, смеялись и разговаривали. А она сидит тут, как в тюрьме, и слушает этого пустозвона!

Мало того, если кто-то приближался к ним и спасение казалось уже совсем близким, Стивенсон взмахом руки отсылал любопытного и продолжал свое нескончаемое повествование. И когда она уже решила притвориться больной или упасть в обморок, помощь пришла с той стороны, откуда меньше всего ожидалась.

Перед ними возник Джек, с абсолютно бесстрастным видом игнорировавший все попытки Стивенсона избавиться от него.

– Мисс Брайерз, – осведомился он, – как вам нравится вечер? Надеюсь, вы хорошо проводите время?

Аманда еще не успела раскрыть рот, как вмешался Стивенсон.

– Девлин, вам выпала честь первым услышать добрые новости, – прокаркал он.

Девлин вопросительно изогнул бровь:

– Добрые новости?

– Я убедил мисс Брайерз написать мою биографию.

– Неужели? – удивился Джек, с легким упреком глядя на Аманду. – Возможно, мисс Брайерз, вы забыли, что связаны контрактом с моим издательством и, следовательно, имеете передо мной определенные обязательства? Несмотря на ваш энтузиазм, боюсь, работу над книгой пока что придется отложить.

– Если вы так считаете, – пробормотала она, едва не задохнувшись от смешанной с досадой благодарности, и послала ему красноречивый взгляд, в котором светилось обещание жестокой мести, если он немедленно не придет ей на выручку.

Девлин поклонился и протянул ей руку.

– Возможно, мы обсудим все более подробно? Во время вальса, например.

Аманда мгновенно воспользовалась счастливой возможностью отделаться от противного фата и едва ли не взлетела с канапе, ставшего в ее глазах чем-то вроде камеры пыток.

– Что ж, если вы настаиваете!.. – воскликнула она, схватив руку Девлина.

– Разумеется, – заверил он.

– Но история моей жизни… – запротестовал Стивенсон. – Годы, проведенные в Оксфорде… я еще не дошел до…

Под его негодующий лепет Джек повел Аманду в центр зала. В воздухе порхали аккорды лирического вальса, но нежная мелодия не улучшила настроения Аманды.

– Вы даже не хотите поблагодарить меня? – спросил Джек, обнимая ее за талию.

– Интересно, за что, – кисло буркнула она. Ноги затекли так, что каждый шаг давался с трудом, но она" была слишком счастлива убраться подальше от своего мучителя, чтобы обращать внимание на боль.

– За спасение от Стивенсона.

– Но вы намеренно тянули время, – сухо напомнила она, – так что никакой благодарности не дождетесь.