— Можно сойти с ума.

— Это не приходило мне в голову, но, вероятно, это возможно. Что еще?

— Можно жениться.

— Так Джон не шутил? Ты и правда привез в дом невесту?

— Я называю ее по-всякому, но невеста — вряд ли одно из ее прозвищ.

Люсинда Сент-Джеймс сдвинула серебристые брови:

— Уже неприятности?

Девлин фыркнул.

— Уже? Ничего кроме.

— Пожалуй, я составлю собственное мнение, поскольку ты в таком раздражении. Где же она?

Девлин пожал плечами.

— Чтобы не гадать, конюшня — самое верное.

Теперь герцогиня вскинула брови, поскольку уже перевалило за десять часов вечера.

— Так поздно?

— Вопрос о времени дня и ночи не существует, когда Меган желает быть в конюшне.

Герцогиня собиралась что-то сказать, но затем передумала:

— Этого я касаться не буду.

— Надеюсь, — сухо ответил Девлин.

— Хорошо, ты уже слишком долго меня томишь. Кто она?

— Дочь сквайра Пенуорзи.

— Черт возьми, — сказала герцогиня с такой улыбкой, что Девлин догадался о том, что уже подозревал.

— Этого следовало ожидать. Что навело вас на странную мысль, что мне понравится эта рыженькая?

— Да как же я могла догадаться? — с невинным видом спросила герцогиня.

— Но ведь вы надеялись.

— Предположим.

— Соизвольте сказать, почему?

— Я видела ее несколько лет назад.

— Так я и предполагал!

Герцогиня с раздражением посмотрела на внука, негодуя, что он перебивает ее.

— Тогда тебе известно и то, что ее отец привозил девочку сюда, чтобы купить одну из наших породистых кобыл.

— И угадайте, как она назвала эту кобылу?

— Не сомневаюсь, как-нибудь очень нелепо. В конце концов, она тогда была всего лишь ребенком.

— Я и сам всегда думал, что кличка ужасно нелепая, поэтому предпочитаю ею не зваться.

Брови герцогини опять взмыли вверх.

— Неужто — Эмброз?

— Если точно, то сэр Эмброз, — ответил герцог, при этом его бабушка разразилась смехом. — Лично я не вижу в этом ничего смешного.

— Тебе так кажется, дорогой мальчик. В таком случае ты такой же непробиваемый, каким был твой дед в семьдесят лет. Это от чрезмерной работы и недостатка времени на остальное, от чего я и пытаюсь тебя избавить. Слишком долго ты был под его крылышком, но это твои трудности. Я здесь, чтобы сказать тебе, что он таким не был, когда мы поженились. Ну а ты слишком молод еще, чтобы походить на него.

— Я не считаю себя непробиваемым! И Меган тоже!

— Рада слышать. Тогда это одна из причин, о которых я догадывалась. Девушка производит сильное впечатление — по крайней мере на меня. Все эти годы я часто ловила себя на мыслях о ней.

— Что же сотворила эта дерзкая девчонка? Своим темпераментом подожгла всю мебель?

Герцогиня довольно усмехнулась.

— Никакого темперамента я не заметила. Но зато я заметила большую активность и преждевременное, не по годам, обаяние. Она была чудесной маленькой крошкой с забавной открытостью. И было совершенно очевидно, что Меган будет большой красавицей. Ведь она такая?

— Нет равных, — сердито промолвил Девлин.

— Тогда откуда такая злость? Я не усматриваю ничего такого, чтобы при встрече с ней ты мог бы пострадать.

— Роль Купидона вам не идет, герцогиня, — недовольно сказал Девлин. — Вы видели Меган Пенуорзи только один раз, шесть лет назад, когда она была всего лишь ребенком, и, судя по той мимолетной встрече, стремитесь бросить единственного своего внука на растерзание волкам. Я разочарован в вас.

— Итак, я делаю выводы. Волкам, Девлин?

— Ну, лисицам.

— Я вижу, что ты пытаешься своим своеобразным способом сказать мне, что она не та девушка, какой я представляла ее себе.

— Вовсе нет. Я уверен, она все такая же девочка, многие довольно часто с ней встречаются. Но только я не из их числа.

Герцогиня утомленно вздохнула.

— Прошу вспомнить, что я не придумывала причину для твоего временного исчезновения. Я только воспользовалась ею. Всю сознательную жизнь ты собирался жениться на Марианне, поэтому совершенно справедливо ни на кого другого не смотрел. Но брак не состоялся, и когда это случилось, тебе следовало немедленно заняться поиском другой невесты. А ты это делал? Нет, не делал. Ты уже слишком уверовал в себя, слишком погрузился в свою работу, хотя тебе достаточно хорошо известно, что на тебе лежит ответственность жениться и произвести сына для Ротстонов.

— Почему все это так мне знакомо? — сухо спросил он.

— Потому что мой долг настаивать на этом, а уж я-то, по крайней мере, свой долг знаю.

— Я что же, своего долга не исполнил?

Герцогиня потеряла всякое терпение.

— Показываешь зубки, вот что ты делаешь. Не нравится тебе девушка, для чего было жениться?

— Кто сказал, что не нравится? Нет, вообще-то только сейчас она мне не нравится. Но какого черта? Это не лишает меня права желать ее всякий раз, когда она проходит мимо, даже когда ее нет рядом — черт, да в любое время дня, уж если на то пошло!

— Сделаю вид, что я этого не слышала.

— Прошу прощения.

— То-то же, — возмущенно ответила старуха. — Теперь, прежде чем иссякну совсем, в чем, собственно, дело, Девлин?

— Она не любит меня.

Глава 37

— Он не любит меня!

Люсинда Сент-Джеймс прислонилась к спинке кресла, когда с удивлением услышала уже знакомые ей слова в ответ на ее вопрос. Она ожидала нечто совсем иное, горячий темпераментный ответ, о чем говорил ей Девлин, возможно, просто равнодушный. Во всяком случае, крошка превзошла предсказания Люсинды по части красоты. И старуха, конечно, не ожидала обнаружить ту же подавленность, которую продемонстрировал ее внук — при ответе на один и тот же вопрос.

Она пришла навестить молодую герцогиню Ротстон ранним утром и была принята в комнате для посетителей, которая представляла собой огромное помещение, где обычно Девлин проводил свои менее официальные встречи. Эта комната отделяла его личные покои от жениных: пространство, превышавшее по длине тридцать футов.

Сначала, понятно, Меган укрывали от ее глаз, но после того, как всплыли воспоминания об их первой встрече, девушка достаточно пришла в себя, чтобы предстать перед Люсиндой, той жизнерадостной девочкой, какою герцогиня помнила Меган шесть лет назад. Но все равно молодая герцогиня была печальна, хотя и пыталась скрыть свою печаль, что и побудило Люсинду задать ей тот же вопрос, с которым она прошлой ночью обратилась к Девлину. И получила точно такой же ответ — это было для герцогини откровением.

Осторожно, ибо требовалось проявить деликатность, когда речь шла о сердечных делах, Люсинда спросила:

— Почему ты так думаешь?

— Если мужчина любит тебя, он должен сказать об этом, верно? — ответила Меган.

— Да, ему следует это сделать.

— Ну, а Девлин сказал мне, что я сломала ему жизнь. Понимаете, он не хотел жениться на мне. Он столько неприятностей пережил, чтобы… Чтобы отговорить меня от этой идеи.

— Идеи? — сказала Люсинда. — Стало быть, ты уже заранее решила выйти за него замуж?

— За герцога, не за него.

— Но, дорогая моя, он и есть герцог.

— Теперь я знаю об этом, но не знала, когда выходила за него замуж.

— Тогда за кого же, по-твоему, ты выходила?

— За конюха! Вы разве не знали, что Девлин маскировался под конюха?

— Он собирался быть помощником конюха, но это так глупо. Разве ты не была рада, что вместо конюха вышла замуж за герцога?

— Рада? — воскликнула Меган. — Он меня обманул. Как я была зла! О! Прошу простить меня, ваша светлость.

— Дорогая, мы теперь члены одной семьи. Прошу, зови меня герцогиня и будь свободна в своей речи со мной, делись всем, что у тебя на душе — плохим или хорошим. — И старуха наклонилась, чтобы доверительно шепнуть на ухо: — Со мной тоже так бывает: иногда по случаю и выругаться могу. Заметь, не в обществе и не там, где этот мой распроклятый внучек мог бы меня услышать. Он думает, что я безгрешна, но так только должно было бы быть. И наказывать его не могу, когда он твердит, что все знает! Ведь так?

Меган кивнула в знак согласия и улыбнулась. В этот момент они стали друзьями.

— Жаль, что я не подумала над этим. Но когда Девлин с таким удовольствием говорит о моих недостатках, было бы глупо исправляться.

Люсинда расхохоталась.

— Ты именно то, что надо этому мальчишке, — твердо заявила она. — Кто-то должен вытрясти из него всю душу.

— Он так не считает, — ответила Меган, возвращаясь к своему подавленному состоянию.

— Ты все еще злишься из-за того, что он герцог, а не конюх?

— Да! То есть нет… Я не знаю, — со вздохом сказала Меган.

— Он считает, что ты очень довольна титулом и его конюшнями.

Меган состроила гримаску.

— Это говорит о том, какой он глупый. Я сказала, что собиралась замуж за Эмброза Сент-Джеймса просто ради того, чтобы положить конец его оскорблениям, всему, что я от него получаю с тех пор, как он появился. Конечно, Девлин так оставить этого не мог. Ему необходимо было выяснить, почему я остановила выбор на Ротстоне. Но ему я не собиралась говорить об истинной причине. Это не его дело. Вот я и сказала, что предпочитаю конюшни герцога, просто чтобы увести разговор. — Глаза Меган расширились, ей стало вдруг все понятно. — Теперь мне понятно, что могло так раздражать его: ведь этим герцогом был именно он.

— Это только половина правды, моя дорогая, — с усмешкой сказала Люсинда. — Из-за этого мальчишки женщины постоянно теряли голову, сколько я себя помню. То же было и с его отцом, и с моим мужем. У этого семейства по мужской линии чрезвычайно необычная внешность. Для дорогого мальчика, должно быть, настоящий шок, если вдруг женщина не будет немедленно им околдована или, более того, если она предпочтет ему конюшни. Боже, как бы мне хотелось увидеть выражение его лица, когда он это услышал. Конечно, ты даже не знала, что выбиваешь его из колеи.