- Мама делает блины в виде сердечек. – Коннер устроился сбоку на стуле, ожидая, когда выскочат вафли.

- Ты уже говорил мне, но больше никому не говори.

- Почему?

- Потому что некоторые парни в школе могут не понять блины сердечками и подумать, что ты маменькин сынок. Ты же не хочешь, чтобы тебе надрали задницу? – Он взъерошил тонкие волосы сына.

Сэм встал вместе с солнцем, заглянувшим в окна, и уже пробежал пять миль по пляжу. Нужно было проветрить голову. Подумать о прошедших двух днях. О Дне благодарения и прошлой ночи. Было ли ему скучно?

Да. «Чинуки» играли на выезде, и Леклер умирал от желания вернуться в строй, но это не было настоящей причиной. Он мог сказать себе, что дело в Коннере. Что он хочет провести больше времени с сыном, прежде чем будет допущен к играм. И это было правдой. Сэм хотел провести с Коннером так много времени, как только возможно, прежде чем снова уедет, скорее всего, на несколько недель. Но Коннер - не единственная причина. И если бы Сэм был честен с самим собой, то бы признался, что причиной, по которой прошлой ночью он запрыгнул в грузовик и поехал прямиком в шторм, был не сын. Все дело - в Отэм и горячем желании, которое Сэм чувствовал, когда был рядом с ней. Ожившие воспоминания о нескольких днях в Вегасе и решимость получить больше.

Прошлой ночью Сэм приехал к ее крыльцу - дождь хлестал его по плечам, капли струились по лицу – и стоял, глядя на дверь. Горячее желание и те ожившие воспоминания кипели у него внутри. Он смотрел на дверь, запутавшись в смущении и вожделении. И в первый раз за очень долгое время чувствуя, что не уверен из-за женщины.

Не уверен, впустит ли она его или захлопнет дверь у него перед носом. Не уверен, позволит ли ему прикоснуться к ней руками и губами. Не уверен, разденется ли и позволит ли ему сделать что-то со стояком, которым наградила прошлой ночью.

В жизни Сэма было много секса. Много секса со множеством разных женщин, но у него никогда не было такого секса. Отэм была горячей и возбужденной.

Очень дикой, но это не имело никакого отношения к плеткам, наручникам и извращенным штучкам, а имело очень большое отношение к тому, как она хотела его. Она не притворялась. Не пыталась впечатлить его или поиграть в игры. Отэм хотела его. Может быть, просто потому, что у нее не было секса больше пяти лет. Может быть, не поэтому. В любом случае Сэм желал большего.

Намного большего.

Раньше, когда вернулся с пробежки, он обнаружил на диване Коннера, который смотрел мультики.

- Папа? – Что-то похожее на длинную голубую фруктовую конфету свисало у него из уголка рта. – Ты тоже на каникулах?

Сэм вытер рукавом потный лоб:

- Ага. Твоя мама встала?

Коннер пожевал - голубая конфета скользнула вверх у него по подбородку.

- Еще нет.

- Что ты ешь?

- Желатиновую тянучку. Хочешь?

- Нет. – Сэм заглянул в буфет и не был удивлен, что там не нашлось ничего стоящего. Только кофе, молоко и детские сладости. – Одевайся, и мы пойдем достанем настоящую еду.

Понадобилось около двадцати минут езды на машине, прежде чем они обнаружили странный маленький магазин, который пах рыбой и кукурузой.

- Достань тарелки, - сказал Сэм, проводя рукой по спине Коннера.

Тот забрался на стол и открыл буфет.

- Вчера я видел слизняка. Фу. Ненавижу слизняков.

- Пахнет вафлями, – проговорила Отэм, стоя на нижней ступеньке лестницы. – У нас каникулы «я не готовлю». Где вы, парни, взяли все это?

Сэм взглянул через плечо на Отэм, прошедшую к столу в уже сухой пижаме с таксой, и у него чуть сжалось горло. Он видел много сексуального белья в своей жизни, но, по непонятной причине, такса чертовски возбуждала. Может быть, это имело какое-то отношение к воспоминаниям о холодной влажной груди Отэм прошлой ночью?

Коннер высунулся из-за дверцы буфета.

- Мам, папа здесь, - сообщил он.

Как будто Отэм этого не знала. Как будто не она запрыгнула на Сэма прошлой ночью.

- Я вижу.

- Пока ты спала, мы нашли один магазинчик. – Сэм показал на тостер. – Как ты насчет вафель?

Отэм провела пальцами по волосам и заправила их за уши.

- Сначала кофе.

Голыми ногами она прошлепала по кухонному полу и взяла чашку с кофе-машины. Утренний свет струился сквозь окна и путался в ее рыжих волосах.

- Какой у нас план на сегодня?

Отэм, делая глоток, посмотрела на Сэма.

- Ну, мы собирались этим утром пойти в местную кафешку позавтракать.

- О. – Вафли выскочили, и Сэм быстро положил их на тарелки, которые Коннер поставил на стол. – Вам повезло. Теперь никуда идти не надо. – И добавил на вафли немного масла и сиропа. – Что еще? – Протянул тарелку Отэм, но она покачала головой. Волосы рассыпались у нее по плечам.

- Бумажные змеи, - выдохнула она в кружку. – А потом чаудер из крупных моллюсков в «Паддис перч».

Сэм переставил тарелки, свою и Коннера, на маленький стол, не так уж и удивившись, что у Отэм все спланировано. В Вегасе у нее был длинный список.

Большую часть пунктов которого она никогда не сможет вычеркнуть. Благодаря ему. Сэм улыбнулся воспоминаниям.

- А как насчет песочных замков?

- У нас нет ничего для этого.

Он отрезал от вафли кусок.

- Теперь есть. – Сэм прищурился и поднял руку. – Я знаю, мир не вращается вокруг меня, но строить замки из песка – идея Коннера.

- Так же как идея Коннера пригласить тебя на ужин в День благодарения?

Сэм засунул вафлю в рот и прожевал. Ага, типа того, но замки из песка намного лучше воздушных змеев.

Отэм поднесла кружку к губам, затем медленно опустила ее.

- Где ты взял эту одежду?

Сэм посмотрел на футболку с логотипом «Чинуков» и джинсы.

- Я привез сумку.

Конечно, вчера он сорвался сюда без подготовки, но приехал готовым остаться. Готовым выяснить, что в Отэм такого. Сейчас, как и пять лет назад, она заставляла его вести себя подобно мальчишке. Как будто ему тринадцать, и он мечтает о девочке, живущей на его улице, и ездит мимо ее дома на велосипеде в надежде увидеть мельком. Теперь вместо велосипеда у него пикап. И Сэм Леклер мужчина, а не мальчишка. И ему нравится думать, что он приобрел некоторое мастерство в отношениях с женщинами. Немного хитрости. Может быть, немного очарования. Что ему не нужно охотиться на женщину. И выслеживать ее по ночам.

Да, именно так ему нравится думать, но вот он здесь, в Моклипс, с Отэм. И снова чувствует себя мальчишкой. Неуверенным и выписывающим «восьмерки» на велосипеде.

- Я думала, ты просто выскочил из «Бенихана» и приехал сюда, - сказала Отэм.

Она вытянула губы и подула в кружку, и голова у Сэма закружилась от мыслей о том, что бы он хотел, чтобы сделали эти губы. То, о чем он не должен был даже думать так рано утром, но не смог с этим справиться.

- Может, я и не бойскаут, но я всегда готов. – Сэм взглянул на нее и, откусывая вафлю, улыбнулся, вспомнив, как Отэм выхватила презерватив у него из рук и разорвала упаковку зубами. – У меня в пикапе всегда есть сумка с вещами. На случай, если надо переодеться в «Кей».

- Ну, мистер неофициальный бойскаут, я не очень-то хочу сегодня копаться в холодном мокром песке. – Она сделала глоток. – Так что буду наблюдать с террасы.

- Можно мне соку, мам?

Отэм подошла к холодильнику и открыла его. Взгляд Сэма скользнул вниз по ее спине и бедрам к симпатичной попке.

- Хочешь соку, Сэм?

О, да.

- Да, пожалуйста.

Она налила сок, и Сэм намеренно не смотрел на ее таксу, когда Отэм шла к нему. Она поставила сок перед ним, и его рука скользнула вверх по ее бедру.

Глаза у нее расширились.

- Что ты делаешь?

- Ем вафлю, - ответил Коннер.

Сэм не знал, поэтому опустил руку. Он совсем не собирался трогать Отэм. Это просто случилось, как будто для него такой жест был естественным. Как будто они – пара. Семья, но, конечно, они не были ни тем ни другим.

Отэм была матерью его сына, но они не были семьей. Она была горячей и сексуальной и заставляла его желать большего, но они не были любовниками. Она была женщиной, о которой он думал, но не была его подружкой.

Так кто же она? Для него.


***


На улице было около десяти градусов. Морской ветер разметал Отэм волосы по лицу. Она надела теплый свитер, джинсы, угги и сидела в шезлонге, возвышаясь над пляжем. И была рада, что не стоит на коленях в мокром песке, копаясь там маленькой пластиковой лопаткой. Запускать змея намного лучше, но Отэм должна была признать, что маленькая ее частичка рада, что не пришлось бегать по пляжу, зарабатывая себе обветренные губы: ближе к дому ветер был чуть потише.

Отэм опустила журнал «Невеста», который держала в руках, и посмотрела поверх него на Коннера и Сэма. Парочка возилась на пляже уже пару часов. Дольше, чем Отэм думала, они продержатся. С ее места замок выглядел кучей песка с крепостным рвом. Ветер доносил голоса - детское хихиканье Коннера смешивалось с более глубоким смехом Сэма - вместе со звуками океана и морских птиц. При виде этих двух светловолосых голов, склонившихся над кучей мокрого песка, сердце Отэм сжималось сильнее, чем от шарма бывшего мужа или страсти в его голубых глазах, или прикосновения его рук к ее жаждущему телу, или его истинной красоты. Отэм не опасалась влюбиться в него. Она уже как-то раз сделала это и выучила урок. Но она опасалась, что Сэм ей понравится. И это пугало.

Прошло два месяца со свадьбы Саважей и того полудня, когда бывший поздно привез Коннера домой. Два месяца с тех пор, как он стал проявлять бòльший интерес к жизни сына. Каким-то образом получилось так, что Сэма стало больше и в жизни Отэм. Настолько больше, что прошлой ночью она завершила свое более-чем-пятилетнее сексуальное воздержание на полу у входной двери. С Сэмом.