- Как думаешь, я отпугиваю мужчин?

- Что? – Винс посмотрел на нее. – Как это?

- Несколько недель назад Шилох сказала, что я веду себя так, будто источаю ауру, которая отпугивает мужчин.

Коннер подбежал к ним. Синяк, который Отэм ему нарисовала, немного смазался, но красный шрам все еще украшал щеку.

- У меня есть несколько конфеток «Нердс».

Отлично. Чистый сахар.

Они перешли к следующему дому, и Винс сказал:

- Не обращай внимания на Шилох. Она из тех девушек, которые ни к чему не относятся серьезно. Она не похожа на тебя.

- Это что значит?

Коннер несся теперь к двери, украшенной пауком.

- Это значит, что ты – мама и бизнесвумен. Ты многого добилась и ко многому стремишься.

- Да, но я бы хотела думать, что мужчины считают меня привлекательной. Что я больше, чем мама и бизнесвумен.

Винс обнял ее за шею:

- Ты – прекрасная женщина. И если захочешь мужчину в своей жизни, он у тебя будет.

Они с Винсом всегда были так близки, даже когда тот уезжал, но он все же был ей братом и солгал бы, чтобы поберечь ее чувства.

- Ты в самом деле так думаешь?

- Да, но не начинай ходить по барам, чтобы познакомиться. Это не сработает так же хорошо, как в последний раз.

Отэм засмеялась:

- Точно.

Они обогнули угол, и через полквартала Отэм увидела красный пикап, припаркованный рядом с «Харлеем» Винса на ее подъездной дорожке.

- Папа приехал. – Коннер переложил корзину из одной руки в другую.

- Ага. – Винс убрал ладонь с шеи Отэм.

Это не день Сэма. Так что он здесь делает?

- Не беги, - крикнула Отэм, когда сын рванул по дорожке. Он бежал в озерцах света от фонарей, затем пересек двор, полный счастливых пугал и улыбающихся тыкв.

Рядом Винс пробормотал что-то, что Отэм не расслышала. И это, вероятно, было к лучшему. Затем он спросил:

- Чего этот идиот хочет?

- Не знаю. Я думала, он не в городе.

В тени от дома Сэм встал с нижней ступеньки крыльца, и Коннер исчез в полах его черного шерстяного пальто. Как это по-сэмовски - запросто решить, что может заявиться без звонка.

- Он что, внезапно решил стать отцом года?

- Что-то вроде того, но долго это не продлится. – Она покачала головой, и «хвост» коснулся ее куртки. Они приближались к Сэму: подошвы ботинок Винса стучали тяжело и зловеще.

- Обещай, что ты не будешь ничего начинать.

Шов его кожаной куртки натянулся, будто он напряг мышцы как Невероятный Халк. Винс был добрым, любящим братом и хорошим дядей. Защитником. Но у него были некоторые проблемы с управлением гневом. Также он умел помнить обиды дольше, чем все, кого Отэм знала. Даже дольше, чем она.

Пока Отэм старалась освободиться от своих горьких чувств к Сэму, Винс этого не делал и, скорее всего, никогда не сделает. Хоть их мать и была очень религиозной, «забудь и прости» не стало заповедью для ее детей. Особенно для Винса. И хотя Отэм пыталась освободиться от плохих чувств, она не могла сказать, что простила Сэма. Не то чтобы тот нуждался в ее прощении. Он никогда не говорил, что сожалеет, а она никогда ничего не забывала. Это невозможно. Слишком много всего понамешалось в их отношениях. Больше, чем можно просто отпустить и перестать думать.

Когда они с Винсом вышли на подъездную дорожку, от напряжения между Сэмом и ее братом у Отэм стало покалывать голую шею, а «хвост» показался слишком тугим.

- Веди себя хорошо, - шепнула она Винсу. Останавилась перед Сэмом и посмотрела тому в лицо. Свет от дома заливал ему лоб, чуть искривленный нос и верхнюю губу. - Не знала, что ты в городе.

- Я в городе.

Что ж, она заметила.

- Не знала, что ты собираешься прийти.

- Я и не собирался, но вдруг решил. Полчаса назад. – Он чуть вздернул подбородок. – Винс.

- Сэм.

- Мне нужно поговорить с тобой минуту, - сказал Сэм, глядя в упор на Винса.

- Со мной?

- Нет, с твоим братом.

Этого Отэм и боялась. Она схватила Винса за руку:

- Не бей его.

Винс отцепил ее пальцы от своей куртки:

- Я не ударю его первым.

Сэм усмехнулся.

- У тебя не будет шанса ударить меня вторым, водолаз. – Он прошел мимо Отэм и Винса к краю дорожки и остановился в чернильно-черной тени старого дуба.

Винс тоже засмеялся, но в его смехе не было веселья. Его учили убивать, но Отэм видела, как Сэм вырубает людей. Людей, больших по размерам, чем Винс.

- Обещаешь?

Он направился по дорожке, и его «нет» последовало за ним.

- Что значит «водолаз»?

Отэм взглянула на сияющую светлую макушку сына. Скорей всего, нужно отвести его в дом, но она не думала, что парни начнут драться на глазах у Коннера. Хоть они и ненавидели друг друга, Коннера они любили больше. По крайней мере, Отэм надеялась на это.

- Думаю, это значит «морской котик».

- О. Папочка собирается побить дядю Винса?

- Конечно, нет. – По крайней мере, Отэм надеялась на это. – Они просто шутили.

- О чем они говорят?

Она напряглась, чтобы услышать, о чем говорят Сэм с Винсам, даже чуть наклонилась вперед, но до нее долетал только низкий рокот голосов.

- Мужские дела.

- Что такое мужские дела?

Будто бы она знает.

- Машины.

- У дяди Винса нет машины. У него мотоцикл и пикап. Но его пикап не такой большой, как у папы.

Из того, что Отэм могла видеть, казалось, будто руки Сэма все еще лежат на его бедрах, а руки Винса все еще скрещены на груди.

И снова она услышала, как Сэм усмехнулся, а затем вышел из тени и прошел по дорожке к Отэм.

- У тебя есть «Риз» в корзинке? – спросил он Коннера.

- Десять или двадцать штук!

- Отлично. Можешь дать своему старику-отцу штучку?

- У меня много сладостей. Заходи и увидишь.

Сэм оглянулся на Отэм:

- Не возражаешь?

Будто это имело значение. Она покачала головой, глядя, как из тени к ней направляется Винс.

- Обними дядю на прощание, - сказала Отэм сыну.

- Хорошо. – Уже набивший рот сладостями Коннер побежал к Винсу и обнял его за талию: - Пока, дядя Винс.

- До скорого, Наггет. Дай пять.

Коннер поднял сжатый кулак и тут же отдернул его.

- Слишком медленно, Джо. – И побежал обратно к Сэму, взял его за руку и потянул вверх по ступенькам.

Отэм подождала, пока они не исчезли в доме, прежде чем спросить:

- Что это было?

- Мы пришли к пониманию.

- К какому пониманию? Что он сказал?

Винс перекинул ногу через «Харлей» и выпрямил байк.

- Выкинь из головы.

- Винс! К какому пониманию?

Винс вздохнул:

- Он сказал, что собирается чаще бывать здесь, так что мне лучше привыкнуть к его виду.

- И?

- Ничего.

Мотоцикл низко заурчал, наполнив ночь двойным выхлопом и положив конец беседе. Винс задним ходом вывел мотоцикл с дорожки и уехал, оставив Отэм смотреть ему вслед.

Там было что-то большее, чем просто «ничего». Отэм знала Винса слишком хорошо, чтобы поверить.

Она выдохнула и пошла вверх по ступенькам к входной двери, украшенной дружелюбным призраком.

За последние три часа она устала от выпрашивания сладостей и надеялась, что Сэм не планирует остаться надолго. На утро у нее была назначена встреча с двумя будущими невестами, так что нужно быть в форме.

Открыв дверь, Отэм поднялась по ступенькам, пока Коннер рассказывал свою последнюю «тук-тук» шутку. Сэм смеялся, будто эта шутка была верхом остроумия.

Хотя она таковой не была.

Коннер сидел рядом с отцом на светло-зеленом диване, его куртка валялась на столе. Две светлые головы склонились друг к другу, пока отец и сын рылись в корзинке со сладостями, стоявшей между ними. Большой номер шестнадцать на маленьком свитере Коннера принадлежал не только Сэму: очевидно, этот номер носил также кто-то по имени Бобби Кларк.

«У Бобби мощный щелчок, - сообщил Коннер Отэм несколько недель назад. – Но у папы мощнее. Он три раза становился игроком с самым сильным щелчком».

- Отличный синяк, - похвалил Сэм фингал Коннера.

- Он прям как у тебя. В прошлом сезоне.

- Но шрама на щеке у меня нет.

- Знаю. Но, наверное, будет.

Отэм сбросила куртку и прошла в столовую.

- Не объешьтесь этими конфетами.

Коннер притворился, что не слышит ее.

- Можешь взять «Кит кат», пап.

- Мне нравится «Дотс». Обычно я приклеивал конфеты разных цветов к зубам и гонялся за Эллой.

- Кто это Элла?

- Моя сестра. Я рассказывал тебе о ней.

- А, да. Она умерла.

Отэм повесила куртку на кресло и вернулась в гостиную. Она привыкла к мужчине в доме. Винс был здесь почти все время, но Сэм принес с собой иную энергетику. Та не была агрессивной или оборонительной, как в прошлом, но и уютной не была. Ее было слишком много.

Слишком много притягивавшего тестостерона, который исходил от расположившегося на диване мужчины и наполнял комнату.

- Тебе лучше отдать эти «Дотс» мне, чтобы у тебя зубы не сгнили, - сказал Сэм, роясь в корзине. – И может, эти «M&M’s» тоже. Там должны быть зеленые, а я знаю, как сильно ты ненавидишь все, что напоминает овощи.

Последнее, в чем нуждался Сэм Леклер, были зеленые «M&M’s».