- Ничего. Просто, кажется, ему нужен небольшой ремонт, а я никогда не считал тебя любительницей ремонтов.

- Возможно, потому что ты на самом деле не знаешь меня.

Сэм мог бы заметить, что знал о родинке в виде штата Оклахома на ее попке, но подозревал, что не это подразумевалось под «ты не знаешь меня».

- Ты хорошо управляешься с молотком и гвоздями?

Отэм немного расслабилась, опуская руки.

- Нет, - она покачала головой, и рыжие волосы коснулись плеч. – Я могу управиться с клеем для горячего склеивания и потрясающе справляюсь с сервировкой стола. – Обведя глазами комнату, она вздохнула. – Когда я купила этот дом, то думала, что к нынешнему моменту уже полностью его отремонтирую, но у меня просто нет времени.

Сэм задал вопрос, который считал очевидным.

- Почему не купить дом, который не нужно ремонтировать?

Отэм пожала плечами.

- По нескольким причинам. Одна из которых такова, что я хотела милое, безопасное место, где мог бы играть Коннер. – Она направилась к кухне, махнув Сэму, чтобы следовал за ней. – Я покажу тебе, что привлекло меня в этом доме.

Сэм прошел мимо дубового обеденного стола, в центре которого стояли свежие розы в розовой вазе. Кухня оказалась на удивление современной и без всех этих кружевных штучек, которые так любят некоторые женщины.

Отэм включила огни снаружи, осветившие огромный задний двор с одним из тех игровых наборов, в котором были крепость, горка, разные качели и гимнастическая стенка, и сказала:

- Коннеру здесь нравится.

- Он взбирается на стенку?

- О да, но, думаю, ему больше нравится взбираться на горку.

Неужели они в самом деле стоят так близко друг к другу и не ругаются? Так близко, что плечо Отэм почти касается его руки? В последний раз, когда они находились так близко и не кричали друг на друга, они были обнажены.

Сэм посмотрел на профиль Отэм. На гладкую белую кожу ее лба, прямой нос и полные красные губы. Он и его бывшая жена могли стоять близко, так близко, что Сэм чувствовал аромат ее волос, но все же между ними была огромная пропасть.

- Тебе не видно, но за забором прекрасный лес. – Отэм подняла руку и указала наружу. – Иногда мы завтракаем среди деревьев за маленьким столом, который для нас сделал Винс.

Засмеявшись, она сказала что-то еще. Что-то о слизнях, но внимание Сэма было приковано к паре ангельских крыльев, вытатуированных у нее на запястье. Крылья были голубыми, очерченные черным, и полностью скрывали то, что находилось там прежде.

- …и убежал с криками во двор так быстро, как только позволили его маленькие ножки. Я сказала ему…

Она перебила татуировку с именем Сэма. Хорошо. Это очень хорошо. Он много лет назад перебил татуировку с ее именем. И должен чувствовать облегчение. И он чувствует облегчение. Точно.

Отэм чему-то засмеялась. Тихий задыхающийся звук заставил Сэма вздрогнуть, и он отшатнулся от нее безо всякой на то причины.

- Мне надо идти. Я не выключил двигатель в машине.

- О, - повернувшись, Отэм посмотрела на Сэма. На его щеке было красное пятно, возможно, из-за драки, которую она видела этим вечером, а волосы выглядели чуть влажными, как будто он недавно принимал душ. Она рассказывала Сэму о смешной боязни Коннера слизняков. Пыталась быть с бывшим мужем милой. Пыталась доказать себе, что может вести себя цивилизованно с этим придурком. – Я провожу тебя.

Не интересоваться историями о собственном ребенке - как похоже на Сэма.

В кармане его брюк зазвонил мобильник. Сэм засунул руку внутрь и выключил его, не посмотрев, кто звонит.

- Я буду в городе до среды. А после этого у меня начинается марафон из шести игр, - сказал он, пока Отэм шла за ним через гостиную. – Следующая домашняя игра будет в пятницу тридцать первого. Я попрошу Натали посмотреть мое расписание и позвоню тебе.

Отэм хотела сказать, что жизнь Коннера не вращается вокруг расписания отца, но во время длинного хоккейного сезона все так и было. И как результат - ей тоже приходилось подстраиваться.

- Хорошо.

Открыв дверь, Сэм повернулся посмотреть на Отэм. Она стояла на ступеньку выше его - холодный ночной воздух проникал внутрь - и, обхватив себя руками, ждала, пока Сэм уйдет. Он не уходил. Вместо этого, наклонив голову набок, разглядывал ее. Его взгляд двигался по ее лицу, как будто Леклер что-то искал.

- Ха, - прошептал он.

Отэм подняла руку ладонью вверх:

- Что?

Он покачал головой.

- Ничего. – Повернулся на каблуках своих мокасин «Прада» и закрыл за собой дверь.

Отэм шагнула вниз и заперла ее. Ну, хорошо, она не знала наверняка, были ли его туфли от Прада, но решила, что это беспроигрышный вариант. Сэм предпочитал лучшее во всем - от ботинок до женщин.

Вот почему она вписывалась в его жизнь не больше, чем он в ее. И так было всегда. И вероятно, именно по этой причине ему не понравился ее дом. Он не был новым и роскошным. Не самая последняя модель. Отэм засмеялась, спускаясь в кабинет, находившийся в задней части первого этажа. Судя по тому, что она читала в сети, самой последней моделью в жизни Сэма была Вероника дель Торо. Высокая. Большие губы. А сиськи еще больше. Ну, это же Леклер.

И да, время от времени Отэм читала статьи о Сэме и его эскападах. Она же мать Коннера. Это часть ее обязанностей. Маленькая, но все-таки часть, которая заключалась в том, чтобы знать, влиянию каких женщин подвергается Коннер, хотя Отэм никогда не слышала, чтобы сын упоминал кого-то, кроме «ассистенток».

Она подошла к большому кожаному стулу, развернула его и села. На столе лежали папка с планом мероприятий, несколько свадебных журналов и красный ноутбук. Когда Отэм вводила в Гугле имя Сэма, то находила несколько статей, которые обычно начинались с: «Когда Сэм Леклер готовится сделать удар, защитники приседают, форварды спасаются бегством, а голкиперы молятся, чтобы шайба попала им туда, где щитки потолще». Или же ссылок, которые вели к материалам типа «Самые лучшие хоккейные драки» или «Хоккеисты-драчуны», или «Сэм Леклер против Доми или Бруна, или Парроса, или еще кого-нибудь». Это было нелепо, и Отэм изо всех сил старалась научить Коннера, что жестокость – это не выход. И намного лучше быть с людьми милым.

Она открыла папку, которую собрала для вечеринки в стиле Вилли Вонка, и взяла ручку. Исправила цены на кейтеринг и стала искать, где бы сэкономить.

Последнее, чего хотела Отэм, – это чтобы Коннер вырос похожим на отца. И в ее силах было сделать так, чтобы сын относился к людям лучше, чем Сэм. Относился лучше к женщинам. Никаких поверхностных моделей. Никаких постоянно открытых дверей в его спальню. Никаких браков в Вегасе с девушками, которых он не знает. А лучше всего держаться подальше от Вегаса и от всего штата Невада.

Когда в тот день у бассейна в «Цезаре» Отэм открыла крышку солнцезащитного крема, ее жизнь изменилась навсегда. Когда провела руками по всем этим четко очерченным мышцам пресса и груди, она кувырком полетела в похоть. Сэм был великолепным мужчиной, который считал ее райским местечком. Оглядываясь назад, ей бы хотелось сказать, что противилась глубокому желанию, затягивавшему ее в свой омут, но на самом деле ничего такого не было.

Вместо того чтобы схватить пляжную сумку и убежать от этого шведского стола греха, лежавшего прямо перед ней, Отэм опустилась на колени рядом с его шезлонгом, выдавила себе на ладонь крем и, опустив тюбик на землю, спросила:

- Ты здесь один?

Скрываясь за полями шляпы, Отэм взглянула на безымянный палец левой руки Сэма. Кольца там не было, но это не значило, что он не женат или не встречается с кем-то.

Он покачал головой, поворачиваясь лицом к солнцу:

- Я здесь с парой друзей.

И это так же ничего не значило, но Отэм уже во второй раз видела его одного. Она втерла крем ему в плечи, затем коснулась мышц живота.

Жар кожи Сэма согрел ее ладони и вызвал покалывание в запястьях.

- А ты здесь с друзьями? – спросил он. Его голос... такой спокойный и холодный, как будто ее руки не оказывали на Сэма никакого влияния. Как будто только она чувствовала покалывание по всему телу.

- Нет. Я одна. Я приглашала подругу, но она не захотела поехать.

Сэм посмотрел на нее. Яркое солнце Невады пробивалось сквозь листья пальм у них над головой и высвечивало уголок его рта и кусочек левой щеки.

- Почему?

Отэм пожала плечами, большие пальцы ее рук коснулись дорожки волос на его твердом животе, когда она провела руками вверх к четко очерченным грудным мышцам. Отэм спросила себя, не приехал ли он в город на какие-нибудь соревнования по бодибилдингу.

- Сказала, что не любит Вегас.

Именно таким и было оправдание, но истина, как подозревала Отэм, заключалась в том, что подруга росла в другой среде, чем друзья, которые были у них с Винсом до болезни матери.

- Но ты все равно приехала, - сказал, констатируя факт, Сэм. Его голос все еще звучал спокойно, но мышцы под ее пальцами напряглись.

- Конечно. - Последние несколько лет были тяжелыми. – И у меня есть список того, что нужно сделать.

- В самом деле? – Уголок его рта приподнялся. – И что в нем?

- Много чего. – Боже, она что, действительно втирает крем в кожу потрясающего незнакомца? – Кое-что я уже сделала. – Очевидно, да.

- Например?

И наслаждается этим.

- Например, посмотрела фонтаны Белладжо и купила фламинго из «Фламинго». - Она растерла лосьон по его твердой груди. Из-под полей шляпы посмотрела на четко очерченные мышцы и загорелую кожу и сглотнула. - А вчера вечером я пошла в «Пьюр».