Он наклонился к ней, убрав прядь волос ей за ухо:

— Чуть не попала в суп.

Зайяд не отстранился от нее, он был так близко, его рот всего лишь в нескольких сантиметрах от ее губ. Мэрайя чувствовала его тепло, и ее сердце выпрыгивало из груди.

— Кстати, это действительно очень плохой суп, — прошептала она.

Он взглядом окинул ее лицо, остановившись на губах:

— Я же предупреждал.

Мэрайя молчала, пытаясь успокоить зачастившее сердце. Она не могла себе поверить — она действительно была готова поцеловать его. Мужчину, которого едва знала и который воплощал в себе все то, чего она так боялась в представителях мужского пола.

Она нервно сглотнула.

— Мне лучше поспать немного. Похоже, что последняя таблетка болеутоляющего перестает действовать.

Зайяд замер на мгновенье, а потом отстранился от нее.

— Если тебе что-нибудь понадобится, я буду в гостиной.

Сердце Мэрайи ушло в пятки.

— В моей гостиной?

Он утвердительно кивнул:

— Да, на кушетке.

— На кушетке?

Прямо за входной дверью в спальню? Он — на кушетке в ее гостиной?

— Это будет нормально, да? — спросил он, поднимаясь с кровати. — На тот случай, если тебе ночью понадобится моя помощь.

— Да, конечно, — пробормотала она.

— Ну, тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — ответила Мэрайя, — и еще раз спасибо.

Когда он ушел, она откинулась на подушки и закрыла глаза.

Ох, какие же чувства она только что пережила. Его губы были так близко! Она представляла, что его поцелуй будет чем-то волшебным, особенным.

При одной только мысли об этом ее тело охватило желание — именно то чувство, которое Мэрайя больше всего боялась испытать снова. Потому что оно делало ее уязвимой.


— Ну, я на месте, — сказала Джейн по телефону десять минут спустя. — Дом — просто огромный, а актриса — настоящая анорексичка, но мне кажется, что ей очень понравились мои уроки по кулинарии. — Девушка не секунду замолчала. — Постой-ка, что с тобой случилось?

— А почему ты подумала, что что-то случилось? — спросила Мэрайя, отбрасывая здоровой ногой покрывало и пытаясь дотянуться до бокала с вином, который Зайяд оставил нетронутым.

— Ты не прервала меня и не хмыкнула, когда я назвала эту актрису анорексичкой. Так что случилось?

После доброго глотка вина Мэрайя призналась:

— Я принимала ванну и, когда пыталась выбраться оттуда, поскользнулась.

— Боже мой, с тобой все в порядке?

Мэрайя подумала о том, чтобы сказать Джейн правду, но ей совсем не хотелось, чтобы Джейн бросилась к ней на помощь сломя голову.

— Это просто растяжение. Со мной все в порядке, если не считать пятнадцати минут унижения, которые мне пришлось перенести.

— О каком унижении ты говоришь? Ты упала…

— Голая, совершенно голая. И я лежала на нашем прекрасном банном коврике, когда наш сосед, мистер Великолепный, услышал мои крики и, словно супергерой, поспешил мне на помощь.

— Ты врешь!

— Неужели похоже, что я вру?

— Ух, ты. И что было потом?

Мэрайя сделала еще глоток вина.

— А потом он поднял меня, отнес в постель, вызвал своего врача и известил меня о том, что он останется со мной до тех пор, пока ты не вернешься.

— Я буду дома через два часа, — заявила Джейн, в ее голосе слышалась паника.

— Нет, — твердо сказал Мэрайя. — Я и моя лодыжка не будем вставать между тобой и деньгами для твоего ресторана.

— Забудь об этом. О тебе заботится совершенно чужой человек.

— Нет, все нормально. Он тоже вполне нормальный. Вообще-то он… — Мэрайя поставила пустой стакан на прикроватный столик.

— Вообще-то он что, Эмми? — переспросила Джейн.

— Он очень милый молодой человек, если не считать убийственного взгляда, высокомерия и великолепных губ.

— О, правда? — сказала Джейн, широко улыбаясь. — Ну, я рада за тебя, сейчас как раз самое время.

— Нет, нет, нет. Ничего подобного. Если что-то и есть, то это связано с тобой. О чем бы мы ни говорили, все всегда сводится к разговору о тебе.

— Я не понимаю, почему. Я никогда не встречалась с этим парнем. — Джейн помолчала, а потом спросила: — Ты уверена, что мне не стоит возвращаться домой?

— Нет, ты останешься обучать свою актрису и заработаешь кучу денег. Со мной все будет хорошо.

— Ох, почему-то мне так не кажется.

— Спокойной ночи, Джейн.

— Спокойной ночи.

Мэрайя повесила трубку и выпила еще одну таблетку болеутоляющего. Ее мысли были обращены на нового соседа и его сексуальное тело, расположившееся на ее старой кушетке.

Если Джейн и нужно вернуться домой, то только для того, чтобы защитить Мэрайю от ее собственных противоречивых чувств. Но Джейн только этим и занималась в течение четырех лет. Разве не пришло время Мэрайе самой защищать себя?

Не ответив на свой вопрос, Мэрайя выключила свет и опустилась на подушки, надеясь, что скоро сон примет ее в свои объятия.


Зайяд услышал, как она встала, и посмотрел на часы.

Двадцать минут второго.

Он до сих пор не спал. Просто не мог уснуть. Пока он пытался устроиться поудобнее на узкой и короткой кушетке, его мозг напряженно работал, но не над тем, над чем надо было. Зайяд думал о нежности кожи своей пациентки, о ее запахе и о голоде в ее глазах. Он слабел под одним лишь ее взглядом и был готов сражаться с кем угодно, лишь бы снова пережить этот момент.

Вдруг он услышал ее шаги.

— Мисс Кеннеди?

Она открыла рот от удивления. Поднеся руку к губам, Мэрайя излишне громко произнесла:

— Ты меня до смерти напугал.

— Прошу прощения.

Она ухватилась за подоконник, чтобы устоять на ногах, и посмотрела на него. Она выглядела прекрасным призраком в бледно-желтом свете фонаря за окном, и Зайяду пришлось приложить усилия, чтобы не подняться с кушетки и не наброситься на ее.

— Почему ты встала с постели?

— Просто так.

— Тогда позволь мне проводить тебя обратно в спальню. — Он понимал, что совершает ошибку, наседая на нее, но другого выхода не было. Она нуждалась в его помощи.

Мэрайя оперлась на подоконник, опустив глаза в пол.

— С тобой все в порядке? — спросил Зайяд.

— Я точно не знаю. Похоже, что не совсем.

Он взял ее за подбородок и посмотрел ей в глаза:

— Ты приняла еще одну таблетку?

Мэрайя энергично покачала головой:

— Нет, но я выпила твое вино.

— Это было неправильное решение.

Мэрайя нахмурила брови, передразнивая его, а потом двинулась к нему.

— В обычной ситуации я бы никогда не сказала этого, но сейчас я скажу, что нахожу тебя очень привлекательным.

Он улыбнулся:

— Спасибо, мисс Кеннеди. Я тоже нахожу вас очень привлекательной.

— Не называй меня мисс Кеннеди. Я же не школьная учительница, бога ради. — Мэрайя уронила голову ему на грудь. — Но я думаю, что стала монашкой. Может быть, тебе лучше называть меня сестра Мэрайя?

Зайяд нежно провел рукой по ее щеке:

— Я бы назвал тебя живой и желанной, изголодавшейся по тому, что необходимо удовлетворить или…

— Или я просто взорвусь.

— Возможно.

Она вздохнула:

— Я знаю, знаю. Мое воздержание длилось так долго.

— Тебе нужно поспать, Мэрайя. Позволь мне отнести тебя в постель.

— Нет. — Она смотрела ему в глаза, прикусив губу. — Кажется, я собираюсь поцеловать тебя.

Зайяд ничего не ответил, просто обнял ее за плечи, видя, что она готова это сделать. Он просто не мог ей позволить сделать это, пока она в таком состоянии. В конце концов, он — не подлец. По крайней мере он старался изо всех сил не быть им.

Нет, он не должен этого допустить.

Но у него не было выбора, потому что Мэрайя приблизилась к нему, обняв его за шею и проведя рукой по волосам. Улыбнувшись, она притянула его голову к себе и поцеловала его в губы. Это было не похоже на него, но Зайяд позволил ей управлять, взять контроль над ситуацией и удовольствием, которое было необходимо ее телу.

Он пытался успокоить биение своего сердца, ослабить тиски, охватившие его грудь, но это было не просто. Ее поцелуй был медленным и чувственным, а губы — влажными и нежными. Он больше не мог сдерживать себя. Слегка прикусив ее нижнюю губу, он прижался к ней, позволив ощутить возбуждение, охватившее его.

С большим усилием Мэрайя смогла на мгновение оторваться от него. Глаза ее были влажными.

— Уже много лет у меня этого не было.

Зайяд застыл, продолжая обнимать ее. Много лет? Это не могло быть правдой. Для него было просто невозможно, чтобы такая удивительная женщина много лет не знала поцелуев мужчины.

Ее глаза закрывались, и Зайяд понял, что она начинает засыпать. Он обнял ее и поднял на руки. Ее голова лежала на его плече, пока он нес ее в спальню.

— Завтра ты проспишь до обеда, Мэрайя.

— Нет, — пробормотала Мэрайя. — Завтра я должна навестить маму Тару.

— Твою маму? — спросил Зайяд, совершенно сбитый с толку. — Я думал, что у тебя нет родственников, которые могли бы позаботиться о тебе…

— Она мне не настоящая мать.

Зайяд подумал, что не стоит больше ее ни о чем спрашивать. Она была измождена и находилась под воздействием таблеток и вина. Сейчас ей лучше поспать.

Он положил ее в кровать, подоткнув со всех сторон одеяло, но Мэрайя не уснула сразу. Она смотрела на него с грустной улыбкой.

— Понимаешь, мои родители умерли, когда мне было двенадцать лет. Моя бабушка воспитывала меня до восемнадцати лет, а потом и она умерла. Пока она была жива, она не могла уже активно передвигаться, так что мать моей лучшей подруги — Тара — взяла меня к себе под крылышко. Она относилась ко мне как к дочери и полностью заменила мне мать.