А что? Поехать в Англию. Вести там тихую, обеспеченную жизнь в обществе духовно продвинутого мужчины. Со временем выйти за него замуж, объездить полмира. Приехать как-нибудь в Россию и там встретить Андрея… Нет, лучше так, — у Нины разыгралось воображение, — Андрей же переводчик, а значит, вполне может сам оказаться в Англии. И вот он идет по улице в лондонском Сити в одном из своих дурацких костюмов, и тут рядом с ним останавливается сверкающий «мерседес», а из него выхожу я в норковом манто и говорю так небрежно: «Привет, ну как, ты все еще носишься со своей сексуальной неприкосновенностью?»

Эта сцена ее торжества так явственно возникла у Нины перед глазами, что она совершенно перестала смотреть под ноги. В итоге она споткнулась о камень и упала, ободрав себе коленку.

«Это знак, — решила Нина, поднявшись, — знак, что в Англию ехать не надо. Джон, конечно, всем хорош, и «мерседес», и меха — тоже неплохо. Вот только будет ли у меня все это, и даже если будет, прибавит ли это мне радости? К тому же зависеть все время от кого-то, пусть он даже очень хороший человек, тоже не сладко. Все, не могу больше ничего решать, устала, пойду спать. Может, к утру у меня в голове что-нибудь прояснится».


4

А ночью Нине приснился тот же самый сон. Все повторилось в точности. Осенний влажный лес с прохладными пряными запахами. Тропинка, легкий дымок. Круглая поляна с костром на ней. И Андрей, сидящий у костра, который опять оглянулся на звук ее шагов. И его незабываемая улыбка…

Нина больше не ломала голову над тем, как ей быть. Она прекрасно понимала, что такие сны просто так не повторяются. И не нужно быть толкователем снов, чтобы догадаться, что он означает. Она должна была ехать в Россию! Теперь, когда Нина наконец поняла, что ей делать, она сразу почувствовала необычайную легкость на душе. И не важно, как ее встретит Андрей. Почему-то Нина была уверена, что у нее с ним все наладится.

Теперь все это предстояло сказать Джону. Нину немного пугал этот предстоящий разговор. Она не знала, как он отреагирует на ее решение вернуться на родину, и огорчать его ей не хотелось. Но Джон совсем не казался расстроенным.

— Ты все правильно решила, — сказал он ей вечером в том же кафе, — более того, я знал, что так будет, и, если бы твое решение было бы другим, я бы разочаровался. А я в тебе не ошибся.

— Значит, ты совсем не огорчен из-за того, что мы расстаемся?

— Нет, — ответил Джон, но Нине показалось, что он покривил душой. — Ведь с тобой не происходит ничего плохого, и мы будем помнить друг друга. К тому же я знаю, что мы еще увидимся, я в этом просто уверен.

— А когда это будет?

— Это мне еще неизвестно, но это обязательно произойдет. Такие встречи, как наша, не происходят случайно и всегда имеют продолжение. Вот, — он неожиданно переменил тему, — я хочу, чтобы ты приняла это от меня. — Джон протянул Нине небольшой сверток.

— Что это?

— Посмотри…

Нина развернула пеструю бумагу. Внутри оказался белый конверт и небольшая коробочка. Ее Нина открыла первой и ахнула. Там лежал серебряный браслет изумительно тонкой работы, украшенный аметистами.

— Это мне? — не поверила своим глазам Нина.

Джон кивнул:

— Эта вещь поможет тебе в трудную минуту, а также поможет нам встретиться в будущем.

— Спасибо, мне никто еще не дарил таких красивых украшений.

— У тебя все еще в будущем.

Нина надела браслет и вытянула руку. Он очень изящно смотрелся на ее тонком запястье.

— Ты такая красивая сегодня, — с плохо скрываемой грустью произнес Джон.

Нине надоело ходить в потертых шортах и вылинявшей на солнце футболке. Конечно, в этом есть свой шик, но сегодня ей хотелось чувствовать себя женщиной. Собираясь на встречу с Джоном, она надела открытое шелковое платье, которое подарила ей Лиза. Его яркий узор, где преобладал цвет бирюзы, очень шел ей и прекрасно вписывался в обстановку южного курорта. Нине было приятно нравиться Джону и приятно получать от него подарки.

Но, заглянув в конверт, она растерялась. В нем лежало несколько стодолларовых купюр.

— Джон, ты что? Зачем это?

— Это деньги тебе на дорогу. Здесь пятьсот долларов, для меня эта сумма ничего не значит. А тебе не придется больше надрываться на работе. Чем скорее ты уедешь, тем на самом деле лучше для тебя. У тебя дома накопилось много дел. А я хочу с тобой попрощаться. У меня самолет сегодня в три часа ночи, я улетаю прямо отсюда из местного аэропорта.

— Как, уже? — Почему-то Нина ощутила страшную пустоту в душе. — Значит, я тебя больше не увижу? — Обязательно увидишь! — Джон поднялся. Он слегка сутулился и казался очень усталым.

— Можно, я тебя поцелую?

Джон ничего не ответил. Нина подошла к нему и привстала на цыпочки, чтобы дотянуться до его лица. Она заглянула в его глаза. В них Нина разглядела спокойствие человека, уцелевшего после катастрофы. Она легко дотронулась губами до его щеки, поцеловать его в губы она не решилась. Джон оставался неподвижным, он только слегка опустил задрожавшие ресницы и шевельнул рукой, словно хотел обнять ее, а потом передумал.

Нина смотрела на его удаляющуюся долговязую фигуру и чувствовала себя потерянной. Ушел ее последний и единственный союзник в этой стране. Странную тяжесть почувствовала она во всем теле, словно некие силы, заманившие ее сюда, не хотели отпускать домой.

«Нет, нельзя расслабляться. Джон уехал, Марк окончательно спятил. Больше мне здесь делать нечего. Завтра же возьму у Алекса деньги за работу, потом пойду на автостанцию и узнаю, когда идет автобус в Иерусалим. Хочу напоследок побывать в этом потрясающем городе. Заодно и к Толику с Лизой зайду».


5

Утром она позволила себе небывалую роскошь поваляться в постели. На работу ходить больше не надо, да и вообще, это, возможно, была ее последняя ночь в Эйлате. Нина лежала и думала, что из-за того, что она сначала возилась с Марком, а потом вкалывала как проклятая, она почти ничего не видела в городе. А ведь туристы со всего мира съезжаются сюда не только для того, чтобы шататься по пабам и дискотекам. Говорят, здесь потрясающий коралловый пляж.

«Поеду туда, — решила Нина, — а то и вспомнить потом, кроме мусора, будет нечего». Она вскочила с постели и побежала в душ.

В офисе хостеля Нина спросила, нет ли у них трубки с маской? Дежурный, полусонный толстяк в круглых очках, с трудом оторвался от вентилятора и, ворча что-то себе под нос о бесцеремонности постояльцев, ушел куда-то. Вернулся он еще более недовольный, но маску с трубкой Нине дал.

Нина ехала в ярко-красном автобусе и наслаждалась жизнью: в автобусе работал кондиционер и играла приятная музыка. Слева от дороги сверкало на солнце неправдоподобно голубое море, а справа — желтела пустыня. Здесь они соприкасались вплотную, не разделенные оазисом города.

Автобус миновал грузовой порт, какую-то стройку и наконец водитель объявил:

— Коралл бич — коралловый пляж.

Вместе с Ниной из прохладного автобуса вышла кучка туристов с кожей такой красной, как будто их обварили кипятком. Нине показалось, что им совершенно не хотелось вновь оказаться на жаре, но ничего не поделаешь — коралловый пляж входил в список обязательных достопримечательностей города.

Пляж был окружен металлической оградой. У единственного входа стоял небольшой деревянный павильон, где продавали билеты, и там же находились кабинки для переодевания. Нина уже совсем было собралась купить билет, как вдруг увидела, что два молодых парня, одетых в рваные шорты и дорогие кеды фирмы «Ол Стар», перемахнули через забор.

«А почему бы и нет?» — подумала Нина и последовала их примеру.

Пляж был очень комфортабельным: пестрые зонтики, белоснежные лежаки с мягкими подушками. Нина, недолго думая, кинула свою сумку на один из них. К ней тут же подскочил юноша, одетый во все белое, словно доктор, и потребовал денег. Нина решила, что вполне может обойтись без таких удобств, и расположилась на мягком песке. Собственно говоря, она ведь не лежать сюда приехала. Она быстро разделась, нацепила на себя маску с трубкой и побежала в воду.

Сначала у нее никак не получалось дышать через трубку так, чтобы в рот не попадала вода. Но потом она приспособилась, и ей уже ничто не мешало любоваться подводным царством. Вода была столь прозрачной, что у Нины дух захватило от красоты увиденного. Она погрузилась в волшебный подводный мир, населенный странными существами, которые поражали воображение разнообразием форм и пестротой расцветок. Водоросли, словно прекрасные цветы, покачивались в такт невидимому течению. Между ними плавали удивительные рыбы, лимонные, фиолетовые, в крапинку, в полоску. Дно было покрыто пышными кораллами, среди них топорщили свои иглы морские ежи.

Нина забыла обо всем, она потеряла счет времени, словно завороженная, она никак не могла оторваться от дивной и фантастической картины. От холода у нее начали стучать зубы, по телу пробегала дрожь. Пришлось выйти на берег.

«Надо же, значит, и в Красном море можно замерзнуть, кто бы мог подумать! — Она с наслаждением легла на песок, впитывая в себя обжигающие лучи солнца. — Эх, проваляться бы так весь день, ни о чем не думая! Но нет, пора идти. Жалко уезжать отсюда, но что делать! Джон был прав, каникулам всегда приходит конец».

Нина вышла на дорогу, но решила не сразу садиться в автобус. Ей хотелось напоследок попрощаться с пустыней. Конечно, этот пейзаж был чужд ее душе, но Нина находила в нем что-то первозданное и величественное. В нем была своя строгая красота. Нина старалась запомнить получше желто-бурые холмы, в которых ветер прорезал грубые борозды. Она смотрела на горизонт, туда, где пустыня становилась голубоватой, а небо, наоборот, приобретало светло-серый оттенок. Нина сошла с дороги и подобрала камешек, он тут же рассыпался у нее в ладони на мельчайшие песчинки.