«О Боже, но почему я должна страдать из-за этого придурка?» — думала она в ярости. Марк теперь не вызывал у нее никаких чувств, кроме злости.

Нина знала, что никакие разумные доводы не убедят сейчас взбешенного Ахмеда, готового мстить за сестру. И тогда она решила сблефовать.

— Ты знаешь, с кем имеешь дело? — закричала она в лицо арабу, все еще державшему ее. — Я американская гражданка, и о том, где я, знает американский консул. Если со мной что-нибудь случится, отвечать будете вы! Вы что, хотите неприятностей? Немедленно отпусти меня. В конце концов, я не могу отвечать за этого психа. И не я же соблазнила твою сестру. А где Марк, я не знаю, я больше не желаю иметь с ним дело!

Что-то в словах Нины убедило Ахмеда, и он, грязно выругавшись, отпустил ее.

— Ладно, проваливай! Мне дела нет до твоего американского паспорта. Я уверен, ты все это придумала. Но мы, мужчины, не воюем с женщинами. И чтобы я тебя здесь больше не видел!


5

Долго уговаривать Нину не пришлось. Быстрым шагом, почти бегом, она направилась к старой дороге, проходившей за домами. Ей меньше всего хотелось попасться сейчас кому-нибудь на глаза. Нина знала, что эта почти заброшенная дорога обходит город стороной, а потом выходит на шоссе. Там Нина и собиралась найти автобусную остановку и убраться отсюда подальше.

Она не соврала Ахмеду, сказав, что не желает больше иметь дела с Марком. Его поступок возмутил ее настолько, что она даже не чувствовала ревности. Она все как бы видела со стороны. Ее охватила чистая ярость, без примеси личной обиды.

«Нет, ну какой гад! — думала она. — Соблазнил эту несчастную арабку, для которой секс вообще нечто глубоко запретное. И если она отдалась ему, значит, действительно любила его и надеялась удержать его возле себя. А он, не успев остыть после объятий одной, заводит роман с другой, то есть со мной! Но я-то ладно, я переживу, мне не восемнадцать лет. Но эта несчастная получила теперь душевную травму на всю жизнь. Здесь, на Востоке, она будет считаться опозоренной навсегда, на ней никто жениться не захочет. Кошмар! — Нине действительно было очень жалко несчастную девушку. Потом она поймала себя на странных мыслях: ведь он же у нее первый. Интересно, а как это у них было? И где? Наверное, на той же кровати. И говорил он ей, наверное, те же дурацкие слова, о том, что она его судьба. — Вот подонок!» — Нина в сердцах пнула ни в чем не повинный камень, валявшийся на дороге.

— Нина, Нина, подожди! — услышала она крик и оглянулась. Человек, которого она так яростно проклинала, был легок на помине. Марк догонял ее.

— О, Господи! Откуда ты взялся?

— Я сразу понял, что в дом возвращаться нельзя, и пошел в сторону шоссе. И тут тебя увидел. Я так обрадовался.

— Что? Да как ты смеешь! Ты что, меня за полную дуру держишь? После всего, что ты тут натворил, говоришь, что ты рад меня видеть! Как будто мы случайно встретились в парке!

— Ну подожди, не сердись. Я же мог ошибиться. Разве с тобой никогда так не бывало? Встречаешь человека и думаешь, что все — это твоя половина. А потом оказывается, что нет.

— По крайней мере, из-за моей неразборчивости никто никогда не страдал. И вообще, считай, что насчет меня ты тоже ошибся.

— Не прогоняй меня! Я без тебя пропаду. Ведь тебе же со мной было хорошо!

— Зато сейчас плохо! И не пытайся меня разжалобить. Ничего, ты без меня не пропадешь. Найдешь еще кого-нибудь, скажешь, что это твоя судьба, и все начнется по новой. Так что давай так, ты идешь своим путем, а я своим. Вот, кстати, забери. — И Нина не без сожаления протянула ему бумажник. — Скажи спасибо, что я это взяла с собой, а то плакали бы твои денежки. А теперь все, считай, что мы встретились, а потом разошлись! — И Нина быстрей зашагала по дороге.

Марк, не споря, зашагал рядом с ней. Прогнать его Нина не могла, ведь дорога ей не принадлежала, она просто старалась не обращать на него внимания, как будто она идет одна.

Неожиданно они услышали шум мотора. Дорога перед ними шла слегка вверх, и оттуда на них мчался джип, принадлежавший Мустафе.

— Нас засекли! — крикнул Марк.

Он схватил Нину за руку и стащил ее в кювет. Упав лицом в траву, они пролежали так, пока машина не промчалась мимо, обдав их облаком пыли.

Откашливаясь и отряхиваясь, Нина встала.

— А почему я, собственно, прячусь? Меня вообще отпустили, я могу спокойно уйти.

— Кто тебя отпустил?

— Ахмед.

— Ахмед ничего не решает. Я уже знаю, что тут творится. Они перекрыли все въезды-выезды, ловят нас. Ты так просто тоже не отделаешься. Нам нужно вместе спрятаться и переждать.

Нина задумалась.

— И где мы, по-твоему, тут можем переждать?

— У меня тут недалеко есть знакомые бедуины. Им был нужен пастух, они меня приглашали.

— Ну ты даешь! Какие-то знакомые бедуины. А ты еще говоришь, что пропадешь. Да у тебя всюду приятели найдутся. Не надо втягивать меня в очередную авантюру.

— Да никуда я тебя не втягиваю. Тебе опасно сейчас появляться в городе и на дороге. Сейчас тут такие дела начнутся, Мустафа, наверное, уже весь город на ноги поднял. Нас ищут.

— А по чьей вине?

— Да, по моей. Тем более я должен тебе помочь спрятаться. Тебя же никто не заставит сидеть у этих бедуинов месяц. Переждешь несколько дней и уйдешь. Я сам тебя провожу. Правда! — И Марк как ни в чем не бывало улыбнулся ей своей лучезарной улыбкой.

И Нина дала себя убедить. Может быть, она решила, что идти дальше одной действительно опасно, или ей захотелось посмотреть на такую экзотику, как бедуины. А может, чары Марка опять начали на нее действовать. Он протянул ей руку, и она послушно отдала ему сумку. А потом незаметно и ладонь ее скользнула к нему в ладонь и уютно устроилась там. Так они шли в глубь долины, как будто ничего и не произошло. Вдруг Марк остановился.

— Там же осталась моя книга! — трагически воскликнул он.

— Какая книга? — не поняла Нина.

— «Волшебник Изумрудного города»! Ведь эту книгу мне подарила бабушка. Почему ты ее не взяла?

— Нет, ну ты в своем уме? — Нина даже задохнулась от изумления. — За ним гонятся арабы с ружьями на джипах, а он расстраивается из-за какой-то детской книжки. Да купишь ты ее, как только окажешься в большом городе. Здесь продается полно книг на русском.

— Нет, мне нужна только эта! — уперся Марк. Он уже чуть не плакал. — Они ее сожгут. Я не могу ее там оставить. Я должен вернуться.

— Да он просто идиот! — сказала Нина в сторону. — Ты что, не понимаешь, что тебя тогда уж точно убьют? И вообще, девушку тебе не жалко, а какую-то старую книгу жалко. Теперь, когда ты завел меня невесть куда, я тебя не отпущу. Раз решили идти к бедуинам, так идем!

И Нина твердо взяла его за руку. Марк не сопротивлялся. Словно маленький ребенок, он послушно шел рядом с ней.

Глава 11


1

— Я хочу пить, я больше не могу. — Нина в изнеможении опустилась на траву.

Сейчас, в апреле, здесь еще не было той иссушающей жары, которая настанет летом. Уже вечерело, и становилось прохладней. Почти два часа они шли, не разбирая дороги, то и дело спотыкаясь о камни, белыми пятнами проступающие сквозь траву. И это после ночи, проведенной почти без сна в любовных играх, после радости любви, пережитой днем в долине. А потом неожиданно разразившийся скандал, их бегство — все это вымотало Нину до предела. Вспышка злости на Марка придала ей силы на время, но теперь они иссякли. А тут еще этот ветер, который выдул из нее всю влагу. Нина умирала от жажды. Ей казалось, что она не сможет больше пройти ни шагу. Она готова была заснуть прямо тут, положив голову на теплый камень.

— Ну что ты, малышка, — Марк опустился перед ней на колени, — ну, нам же осталось еще немного. Вот смотри, мы сейчас поднимемся на тот холм, и оттуда будут видны их палатки.

— Откуда ты знаешь, что мы правильно идем? Как ты тут ориентируешься? По-моему, здесь все совершенно одинаковое. Холмы, впадины, трава.

— Да нет, это тебе только так кажется. Ты же не привыкла к этим местам. А я здесь уже давно и все исходил вдоль и поперек. Тут у каждого холма свое лицо. Потом, я запоминал дорогу по валунам. Видишь эти большие белые камни? Они же все разной формы. Смотри, вот тот — как большой диван, а этот — похож на медведя. Надо просто полюбить эти места, они перестанут быть для тебя чужими.

Нина с интересом слушала Марка. Действительно, если приглядеться, в этом красивом, но однообразном пейзаже можно было найти массу зацепок для внимательного взгляда. И еще Нину удивил Марк. Непостижимо, но в нем сочетались совершенно несовместимые, на ее взгляд, качества. Он был абсолютно безответственным, беспомощным, как дитя, и в то же время, мог быть наблюдательным, сильным, заботливым.

«Как это ему удается? Что-то я не пойму», — удивлялась Нина.

Тем не менее она послушно встала и, буквально повиснув на Марке, поплелась рядом с ним. Они взобрались на холм, и оттуда Нина действительно увидела две большие палатки цвета хаки, дым костра и пасущихся овец. Она прибавила шагу. Вид человеческого жилья, мысль о воде, которую они там найдут, придали ей новые силы. Вниз они почти сбежали.

Нина с любопытством оглядывалась вокруг. У нее было ощущение, что она попала в далекое прошлое. На вытоптанной земле горел костер. Около него сидело несколько женщин, закутанных в длинные темные одежды. Лица, правда, у них были открыты. Вокруг бегали чумазые, одетые в лохмотья ребятишки.

Появление Нины и Марка произвело в лагере бедуинов небольшой переполох. Их тут же с криком окружили детишки. Они подбежали к ним вплотную, дергали за одежду, заглядывали снизу вверх в их лица. И при этом непрестанно что-то тараторили на своем гортанном языке.