— Продолжай готовить, а я посмотрю, кто это.

Мод просияла:

— Так это доктор, глупенькая. Я же сказала тебе: он будет около шести.

Алиса пошла отворять, думая на ходу, что завтра нужно будет выяснить у доктора Уильямса, зачем он звонил. Если это действительно он звонил.

Она открыла дверь и в изумлении уставилась на доктора Уильямса, только и сумев выговорить:

— Вы?!

Он некоторое время молчал, разглядывая ее довольно откровенно: от красных носочков до изумленных глаз.

— Вы ожидаете еще кого-то? — Клэйтон подхватил один из чемоданов, стоявших рядом с ним.

Алиса в ужасе смотрела на огромные чемоданы.

— Мод говорила что-то о том, будто вы будете снимать Комнаты Капитана.

— А вы ей, стало быть, не поверили? — Он взялся за другой чемодан.

Она автоматически бросилась помогать ему.

— Мод вечно путает события. — Алиса нахмурилась: — Вы и в самом деле собираетесь остановиться у нас? Что случилось с вашим прежним местом проживания?

— С мотелем? — уточнил Клэйтон.

Она еще больше нахмурилась:

— Как? Университет не выделил вам квартиру?

— Я попросил их не затрудняться. — Доктор Уильямс плечом широко распахнул дверь и поставил чемоданы под лестницей.

— Вы знаете, у меня привычка забывать, где лежат вещи. — Он выглядел смущенным. — В доме я буду искать их неделями. Я собирался приискать себе небольшую квартирку, но так и не выбрал времени.

— Но здесь все же гостиница, а не квартира.

— Я знаю, и это прекрасно. У меня будет всего одна комната — следовательно, вещам негде будет теряться, а Мод сказала, что за небольшую плату я смогу кормиться за семейным столом.

Уже много лет у них столовалось несколько гостей, но по непонятной причине мысль о том, что Клэйтон будет сидеть за семейным столом, разволновала Алису.

— А как же ваша независимость? — Ей всегда казалось, что знаменитости должны стремиться к независимости.

Сегодня Клэйтон не усмехался, не щурил близорукие глаза, поэтому она могла разглядеть их цвет. Они были зеленые — нет, они были коричневато-зеленые, как вода в омуте. Обворожительные, сексуальные, как сам грех, ореховые с золотой искрой глаза.

— Моя независимость? — Клэйтон вернулся на крыльцо за оставшимся багажом. — В университете мне очень рекомендовали эту гостиницу. Мне сказали, что у Мод за последние пятнадцать лет в постояльцах было много профессоров и иных сотрудников университета. — Он поднял одну бровь. — Есть какие-то возражения против моего пребывания?

— Ах, нет. — Алиса пыталась собрать разбегающиеся мысли. Встречать каждое утро знаменитого ученого в своей столовой и прихожей будет достаточно затруднительно. И каждый вечер желать ему доброй ночи… это может положить предел ее терпению. В конце концов, она просто человек. Он не дал ей спать прошлой ночью, а когда Алиса, наконец, заснула, явился ей во сне и разговаривал с нею в крайне смутившем ее тоне. — … Я просто имела в виду, что вам было бы удобнее в собственной квартире.

— Если бы я поселился в квартире, мне пришлось бы питаться готовой пищей — и, кто знает, может быть умер бы от отравления. — Он окинул взглядом холл, все еще украшенный ко Дню Всех Святых.

— Тогда вам следовало бы научиться готовить.

Отчего это она так старается отговорить его от найма комнаты? Ведь доходы Мод не слишком велики: за последние пятнадцать лет они складывались из платы постояльцев за найм и обеды — и из ежемесячного пособия от Департамента социального обеспечения.

Клэйтон усмехнулся:

— Такой опыт у меня уже был. Я как-то сварил кофе, когда делал выпускную работу.

— И что случилось?

— Шестеро стажеров провели день после этого в больнице, а двое заядлых любителей чая, которые его не пили, использовали впоследствии остатки этого кофе в качестве ракетного топлива. — Он мягко усмехнулся. — Если бы мне удалось повторить тот мой рецепт, я бы уже стал миллионером.

Алиса содрогнулась, представив себе ту картину, и посмотрела на восемь чемоданов, расположенных у ее ног. Похоже, у Мод все же будет новый постоялец, и Алиса не сможет этому препятствовать.

Да, по правде говоря, единственная претензия, которую она реально может предъявить к Клэйтону, — это его ошеломляющая красота и то, как он разговаривал с нею во сне. Но ни в том, ни в другом бедняга не виноват. А она могла держать под контролем доктора Ореховые Глаза до тех пор, пока ему не надоест материнская опека Мод и постоянная привычка засыпать везде, где придется — Герберта.

— Но у нас есть одно очень строгое правило.

— Какое?

— Гостям не позволяется готовить кофе. — На ее губах играла насмешливая улыбка.

Мод вышла из кухни и улыбнулась, увидев их смеющимися:

— Обед готов.


Клэйтон в третий раз положил себе на тарелку фрикадельки.

— Откровенно говоря, не помню уже, сколько лет не ел таких чудесных спагетти… — проговорил он. — Скажите, Мод, скольких соперников я должен победить в честном бою, чтобы одному пользоваться вашей домашней кухней? — И он лукаво посмотрел на Мод.

Та вспыхнула нежно-розовым цветом и в смущении начала обмахиваться салфеткой:

— Я слишком стара для поклонников.

— О, неужели? — Алисе давно не приходилось видеть тетушку такой довольной! — и такой смущенной. — Если это так, то отчего я постоянно натыкаюсь на Джорджа Ингельса?

— Профессора Ингельса, нашего соседа? — переспросила Мод. — Просто мы с ним одинаково увлечены цветоводством.

Алиса с любопытством взглянула на Герберта.

— Как ты думаешь, Герби? Есть у Джорджа какие-то виды на Мод — или нет?

— Ну что ты, Алиса, в самом деле! — воскликнула Мод.

— То, что мне пришлось дважды менять засов на боковой калитке с тех пор, как Джордж стал к нам захаживать, еще ничего не значит, Алиса, — проговорил в ответ Герберт. Он спрятал усмешку в салфетку, которой вытирал рот. — Прекрасный обед, Мод, прекрасный. — И он, встав, погладил свой внушительный живот.

— Ты что, не остаешься на десерт? — спросила Мод. — Я утром испекла два яблочных пирога.

— Мне сначала нужно переварить вторую порцию спагетти за сегодняшний день. — Герберт оттолкнул свой стул и зевнул: — Возможно, после сна я найду в своей утробе местечко для десерта. — И он вышел из столовой, устремясь к ближайшему дивану.

Клэйтон покончил со спагетти и застонал.

— Я должен согласиться с вашим братом, Мод. Нужно сначала переварить эту третью для меня порцию спагетти — прежде чем приниматься за яблочный десерт.

— Герберт не мой брат, а брат моего мужа — поправила его Мод. — Он — младший из братьев Джоргенсен. — Она поднялась из-за стола и начала прибирать. Алиса с Клэйтоном бросились помогать.

— Насколько я понимаю, ваш муж умер много лет назад. — Клэйтон поднял миску с оставшимися фрикадельками. — Я сочувствую.

— Не стоит. Он умер, занимаясь тем, чем хотел.

— То есть? — И Клэйтон понес миску в кухню вслед за Мод.

— У него было опасное хобби. Он демонстрировал перед публикой фигуры высшего пилотажа. — Мод посмотрела в окно на сгущающуюся тьму. — Он участвовал в воздушном шоу старых самолетов в графстве Хэрринсон. Сделал “бочку” на своем “сопуиз кэмел”. — Она содрогнулась и быстро протерла тарелку. — У него заглох мотор.

Клэйтон переглянулся с Алисой.

— Простите, Мод.

— Ничего. Это было так давно. — Она вытерла руки о полотенце и ушла в столовую.

Клэйтон посмотрел ей вслед, а затем обернулся к Алисе:

— Я не хотел ее огорчить.

— А вы и не огорчили. — Алиса переложила мясо в пластиковый лоток. — Мод знала о риске, когда выходила замуж за Элмера.

— Вы имеете в виду его хобби?

— Нет, просто то, что он был из Джоргенсенов. Все Джоргенсены были мечтателями. Они всегда стремились к недосягаемому, и использовали малейший шанс погулять по краю пропасти.

— А сколько братьев было в семье?

— Шесть. — Алиса очистила принесенные тарелки от остатков пищи и начала загружать их в посудомоечную машину. — Жив из них один Герберт и то лишь потому, что перестал мечтать примерно полвека назад.

— А почему он перестал мечтать? — Клэйтон вручил ей серебряные вилки.

— Он был призван в армию во время второй мировой войны и во Франции влюбился в одну женщину. Все его мечты раньше сосредотачивались на медалях за отвагу, парадах и пяти звездах на петлицах кителя. Однажды он повел вверенный ему отряд на рискованную операцию. Когда они вернулись с задания в деревню, в которой были расквартированы, то застали лишь пепелище. Нацисты в их отсутствие вошли в деревню и перебили всех жителей, включая и ту женщину, которую он любил. С того самого дня он перестал мечтать.

— Как ужасно.

— Война вообще полна ужасов. — Алиса закрыла дверцу посудомоечной машины и отряхнула руки. — Пойду проверю, все ли Мод приготовила для вас.

Клэйтон прислонился спиной к буфету и проводил ее взглядом. Джинсы туго облегали ее длинные стройные ноги, а красный фирменный свитер “Харпер юниверсити” облегал тело так, что были видны все его красивейшие изгибы. Прошлой ночью он заподозрил, что под костюмом кролика помещается красивая женщина. Но до этой самой минуты не знал, на сколько красивая. Теперь, когда он вновь был в контактных линзах, и она не была более в костюме кролика, он смог увидеть то, что прежде было для него ничем иным, как белым туманом. Его вчерашняя догадка насчет цвета волос Алисы оказалась совершенно верной. Золотистые, как утреннее солнце, они ниспадали до середины спины. На протяжении всего обеда его пальцы дрожали от желания погрузиться в этот шелковый водопад волос. Он также заметил, что Алиса не пользуется косметикой, и единственный парфюмерный аромат, исходивший от нее, — это легкий травянистый запах шампуня. Хрупкие руки Алисы, казалось, способны на большую нежность. Ногти коротко острижены и не покрыты лаком. Да, Алиса Джоргенсен, несомненно, отличалась от всех женщин, знакомых ему раньше.