— Я обычно так и поступаю со своими жертвами.

— Определяющее здесь «жертвами». Ты для меня не жертва.

— А что ты чувствовала в этот момент?

— Что-то удивительное. Это как любовь, которую ты можешь пить, как страсть, которую ты ощущаешь на языке, она наполняет тебя изнутри, заряжает.

— Действительно, необычно. Мне еще не доводилось испытывать подобное.

— Наверно потому что ты не любил тех женщин.

— Возможно.

Прошло еще около часа и только когда солнце поднялось достаточно высоко, они оделись. В замок вернулись к полудню, Дракула старший как всегда заседал в своей комнате, призраки рассеялись по окрестностям. Агнешка стояла в центре залы и слушала тишину, именно тишину, поскольку в дневные часы жизнь в замке замирала, погружлась в глубокий сон.

Она сконцентрировалась на тихом шуршании мышей где-то в подвале, на шуме подземных вод, что не заметила, как впала в состояние забвения, а когда открыла глаза, то снова оказалась посреди заснеженного поля, вдалеке стояли все те же темные фигуры и до ушей донеслись слова:

— Ты, сама смерть…скоро…скоро придет твой час…

Следом раздался звонкий голос:

— Агнешка? Что с тобой?

Она резко открыла глаза, сердце в груди подпрыгнуло. Напротив стоял взволнованный Макс.

— Нет, нет. все в порядке.

— Ты уверена? На тебе лица нет.

— Уверена.

Однако с ней было не все в порядке. После обращения польку чуть ли не каждый день посещали сны подобного содержания. Она понимала, что это все неспроста. Прекрасных чудес не случается, ее душу прокляли, а значит, дальше будет только хуже.

Глава 23


Сны.

О чем нам вещают сны? О прошлом, о будущем? Или же они есть процесс перезагрузки уставшего разума? Скептики не видят в снах ничего необычного, но вот люди верящие в связь, наоборот — видят многое. Сновидения уносят нас во всевозможные проекции блуждающего сознания, там мы и умираем, и рождаемся, и летаем, и пробуем на вкус разную жизнь. По ту сторону мы никогда не лжем, никогда не притворяемся, наши чувства самые искренние, самые настоящие, ибо мы хозяева положения. Сны помогают нам понять, кто мы есть и чего мы хотим.

Сегодня польку посетило очередное видение, а может и не видение, возможно просто потаенное желание, преобразовавшееся в сон. Но это было настолько странно, что очнувшись, она еще около часа лежала в кровати, перебирая в голове те «кадры».

А приснился ей Влад, они были только вдвоем в каком-то большом зале, полы которого покрывал блестящий коричневый мрамор, всюду стояли колонны, уходившие под потолок, где соединялись в полукруглые арки, в стенах ни одного окна, казалось, даже двери не имелось. Но отчетливо запомнилась классическая музыка, звучавшая из ниоткуда, а еще множество канделябров, расставленных по всему периметру на полу.

Двое танцевали. На Агнешке было старинное платье с корсетом, а на Дракуле камзол с серебряной вышивкой. Они кружились в вальсе, смотря друг другу в глаза. Тени не поспевали за хозяевами, оставаясь где-то позади, вампиры проносились мимо свечей, отчего некоторые гасли, испуская тоненькие струйки дыма. Агнешка ощущала такую легкость в теле, что казалось еще чуть-чуть, и она взлетит, но вскоре так и произошло. Они будто поднимались по невидимым ступеням все выше и выше, пока не оказались под самым потолком. Когда же полька посмотрела наверх, то увидела черное небо усеянное мириадами звезд, легкий ветер коснулся кожи. Влад все это время не спускал с нее глаз, в его взгляде было столько серьезности и целеустремленности, но в то же время нежности. Полька слышала кровь в его венах, ощущала его запах, тогда всем телом она ощутила жажду, но не крови, а близости. И в момент очередного сближения его рука оказалась у нее на спине, девушка даже тихо застонала, желая оказаться в объятиях графа. Еще немного и Влад бы склонился к Агнешке, как она открыла глаза. И сейчас же повернула голову, но, узрев спящего рядом Макса, расслабилась. Хотя сердце продолжило метаться в груди, сон еще не покинул разум до конца, она все еще ощущала тот пронзительный взгляд, слышала ту музыку.

Агнешка медленно встала и вышла из комнаты Макса, за окном мерцал месяц, а значит, самое время для того, чтобы подышать свежим воздухом и подумать. Она поднялась на крышу, сегодня ветер не щадил, раздувая волосы в разные стороны. Конечно же, холода юный вампир не чувствовала, поэтому преспокойно уселась на самом краюкрыши и прикрыла глаза. Однако ее отвлек голос:

— Уже встала?

Обернувшись, тут же почувствовала смущение. За спиной стоял Влад, на удивление на нем была черная полурасстегнутая рубашка, тогда как Дракула обычно предпочитал китель, который застегивал по самую шею:

— Да. А вы? Собрались на охоту?

— Нет, в холодильнике приличный запас крови.

Владу тоже не спалось, он пролежал в постели до ночи, размышляя над странной природой своих чувств к Агнешке. Граф убеждал себя в том, что это побочный эффект от ритуала принятия новоявленного вампира, тем более, в нем еще не угасло чувство вины перед полькой. Но когда Дракула смотрел на нее, вот как сейчас, то снова возвращалось притяжение, замирало сердце, он ловил аромат ее духов, который проклятый ветер нес прямо на него. Граф и не заметил, как Агнешка подошла:

— Как это? — спросила она.

— Прости, что? — Влад принялся застегивать рубашку, словно ощутив ее блуждающий взгляд у себя на груди.

— Как вы превращаетесь в летунов?

— А разве Макс не рассказывал?

— Нет.

— Тогда подожди, он всему тебя научит, — древний вампир действительно робел и откровенно мямлил. Всегда строгий и грозный, Влад тушевался, сбивался с мысли.

— Мне показалось, что вы лучше объясните все тонкости.

— О нет, дорогая. Макс налетал уже сотни миллионов километров. Не побоюсь этого слова

— он профи.

— Что ж… ладно.

— Между вами все хорошо?

— Да, все замечательно, просто. — и она замялась, вспомнив сон.

— В чем дело?

— Ерунда, последнее время какие-то сны непонятные. Но ничего, видимо посттравматический синдром, — усмехнулась полька.

— Как долго мучают кошмары?

— Это не совсем кошмары, скорее…

Но их разговор нарушил Макс, возникший из пустоты. Виконт подошел к Агнешке и как-то неоднозначно посмотрел на отца.

— Ладно, — растерянно улыбнулся граф. — Время охоты. До скорого, гаврики.

— Но вы же? — хотела было спросить полька, однако Влад в мгновение обратился в летучую мышь и скрылся в ночи.

Максимилиан заключил в объятия возлюбленную:

— Пойдем, — прошептал ей на ухо. — Тебе пора поесть.

Они снова оказались в спальне, вновь виконт ласкал ее тело, возбуждая в польке голод. Ему хотелось принадлежать ей, что, конечно же, являлось эффектом особенного дара Агнешки. Вампирша сидела на нем обнаженная, лунный свет освещал изящную спину, часть груди, живот, глаза красотки сияли голубым светом. Макс следил за ее дыханием, за пульсом, он резким движением прижал польку к себе так, чтобы ее губы оказались на уровне его шеи. Изголодавшаяся искусительница припала к артерии, ее рот наполнился кровью, немного даже просочилось и струйкой устремилось на подушку. А Макс продолжал держать ее:

— Не останавливайся, — говорил он, ощущая, как жизненная сила покидает тело.

И она продолжила, но в какую-то секунду перед глазами возник фрагмент того дня, когда граф принял ее в свои руки, тогда-то и пришло просветление. Полька сразу же остановилась.

— Так нельзя! Что-то не так, — произнесла она, после чего слезла с Макса, который к тому моменту стал еще бледнее, чем обычно. — Ты не соображаешь, что говоришь.

— Нет, я полностью осознаю…

— Да ты посмотри на нас! — Агнешка рассердилась. — Я не должна пить твою кровь, это же бред. Послушай себя, ты просишь меня не останавливаться! А что дальше?

Тут виконт немного пришел в себя, а когда сел, то ощутил головокружение:

— Ты права, что-то заигрались мы.

— Нет, мы не заигрались. Здесь в другом дело. Я словно гипнотизирую тебя, ты не был таким. Господи, — закрыла она руками лицо. — Что же это. — затем встала, оделась и направилась к двери. — Прости Макс, лучше пойду к себе.

Агнешка вбежала в свою комнату и просто рухнула на кровать:

— Если Ты решил так наказать меня, то знай — в Тебе нет ничего святого, — шептала она.

Через полчаса сон сморил несчастную. Опять сознание неслось в неизвестном направлении. Полька открыла глаза и увидела над собой Влада, как выяснилось, она лежала у него на коленях где-то посреди леса.

— Где мы? — спросила она измученным голосом.

— Т-с-с-с, — Дракула коснулся пальцем ее губ. — Не волнуйся.

— Я не могу больше, граф.

— Тише, тише, милая, — он гладил ее по лицу. — Я помогу тебе, ведь мы теперь вместе.

— А Макс? Он же не поймет.

— Ошибаешься, Максимилиан все поймет, постепенно, но поймет.

И сейчас же ей стало легче, тяжесть ушла. Над ними засветило солнце, такое теплое и ласковое. Граф лег на траву, а Агнешка устроилась рядом, положив голову ему на плечо, она слушала природу, медленно засыпала.

Но то был не конец. Вскоре полька обнаружила себя где-то в поле, над ней уже не светило солнце, не пели птицы, над ней разыгралась метель, обжигающие льдинки вонзались в кожу, успевая уколоть, после чего таяли:

— Что вам нужно от меня?! — закричала Агнешка. — Оставьте меня в покое!

Только ей никто не ответил, темные фигуры стояли молча.

Проснулась от того, что почувствовала дикий холод. Она открыла глаза и увидела перед собой Влада и Макса.

— Агнешка? Что с тобой происходит? — бросился к ней виконт, но полька опередила его и уже через секунду оказалась в объятиях графа.

— Пожалуйста, — слезно просила девушка. — Пожалуйста, спаси меня. Прошу, Влад, спаси.

Макс стоял в полном замешательстве, а Дракула проявил стойкость. Он подхватил польку на руки, после чего отнес к себе, затем подозвал сына: