Трис скептически хмыкнула:

— О да-а… она выглядит точь-в-точь как эти зануды из мира бизнеса, готовые сожрать тебя, если ты пропустишь платеж по кредиту.

— Э-э… Трис, я вовсе не это имела в виду. Просто она не ассоциируется у меня с фотографом… А как насчет тебя? Ты унаследовала хоть какие-то творческие гены?

— Неа… Боюсь, что нет. Я вся в отца, никакой творческой жилки.

Дальше они ехали молча, каждая, погрузившись в собственные мысли.

Тристан боролась со слезами, готовыми пролиться из ее глаз.

Ее терзало раскаяние, потому что она соврала своей возлюбленной. Трис училась справляться с болью прошлого, но воспоминания, наполнявшие ее душу, доставляли болезненные ощущения иного, доселе не испытанного свойства. Она страдала оттого, что не была готова поделиться ими.

Трис очень четко помнила день, когда была сделана та фотография… Они бежали по насыпи с «дядей Кэмом». Освещение было очень удачным для того, чтобы сделать снимок. Она нащелкала много фотографий в тот день, ожидая, пока отец закончит работу на борту судна в сухом доке. Это был прекрасный день, который она провела с теми, кто на самом деле любил ее.

Она сидела рядом с Кэмероном, любуясь закатом. Его рука лежала у нее на плечах, он рассказывал ей о шутливых проделках ее кажунской бабушки. Трис прижалась к нему ближе — он был ей словно отец. Это давало ощущение, что она любима. Но к сожалению, для десятилетнего ребенка радостные чувства бесследно испарялись по возвращении к родным пенатам.

По пути домой Тристан без умолку тарахтела, рассказывая о своих проделках вместе с дядей Кэмом. Отец, казалось, мог бесконечно и без устали слушать о ее приключениях.

— Я сделала кучу фоток, пап… Как думаешь, мама сможет проявить их для меня?

Ее бесхитростный взгляд выжидающе уставился на взрослого.

Митчел, ее отец, немного замялся с ответом.

— Не уверен, сладкая. Она может быть занята, когда мы вернемся. Давай я сам попрошу ее об этом?

Когда они приехали в дом Делакруа — чинный и благопристойный — Тристан притихла и скуксилась. Митчела огорчало то, как его жена обращается с ребенком. От его внимания не укрылись изменения в поведении Тристан, когда она оказывалась в присутствие матери. Он пытался найти причины этих перемен, но тщетно: у супруги был тяжелый характер, и любые попытки выяснить, что же происходит с их девочкой, воспринимались ею как оскорбление. Митчел делал, что мог, чтобы поддержать мир в семье, но опасался, что все это впоследствии все равно скажется негативно на жизни дочери.

Мэлори Делакруа сидела за столом, когда дочь с отцом вошли в дом. Она и не подумала обнять их и поцеловать. Занятая своими делами, она лишь велела им умыться перед ужином. Митчел, по обыкновению, за едой похвалил жену за стряпню.

А Тристан, как обычно, не произнесла ни слова, слушая, как разговаривают родители.

Когда с большей частью ужина было покончено, Митчел накрыл ладонью руку жены, и попросил ее проявить пленку Тристан.

— Мэлори, Трис сделала много снимков на судне, на котором мы сегодня работали в ремонтном доке. Мне хотелось бы увидеть, что она запечатлела. Не могла бы ты все это довести до ума, если у тебя будет минутка?

Мэлори посмотрела на мужа.

— Если тебе нужны снимки судна, почему ты не поручил это взрослому? Все, что там наснимала Тристан, наверняка совершенно не оправдает твоих ожиданий. Тебе повезет, если она сняла хоть что-то путевое.

— Я хотел бы увидеть, что получилось у Трис, — осторожно выбирая слова, парировал Митчел. Он надеялся, что Мэлори не проявит свой норов. — Вдруг она пошла в тебя и у нее есть способности к фотографии? Как знать, может дочь пойдет по твоим стопам?

Но Мэлори бросила вилку на стол и отодвинула тарелку. Затем она посмотрела на Тристан — та избегала ее взгляда.

— Как я уже сказала, если ты надеялся получить достойные фото, ты должен был поручить это взрослому человеку. Я не вижу смысла тратить свое время и усилия на ребяческие поделки.

На большие карие глаза Трис навернулись слезы. Но она упорно не смотрела на мать, чтобы не дать этой ненавистной женщине получить удовольствие от своего унижения. Справившись с эмоциями, Тристан попросила разрешения выйти из-за стола. Поставив тарелку в мойку, она ушла в душ.

И только там дала волю своим слезам.

Глава 12

Подруги условились по дороге не говорить о преследователе. Вместо этого разговор свелся к еде. К тому времени, когда женщины свернули с шоссе на магистраль, ведущую к Галф-Шору, они уже изрядно проголодались. Спустя четверть часа они приметили ресторан, который, по мнению Клэр, выглядел привлекательно.

— Эй, как тебе это местечко? — оживленно воскликнула она. — «Дом летающих плюшек»… Ну как девушке пройти мимо такого?

— Клэр, я не уверена, что хочу есть там, где швыряются едой.[10]

— Да ладно, Трис, давай! — стала канючить Клэр, подпрыгивая на своем месте, точно ребенок.

Обстановка ресторана оказалась удобной и располагающей к отдыху. Меню заведения состояло преимущественно из домашних блюд южной кухни, что пришлось по вкусу обеим подругам. Они сделали заказ официанту, и в ожидании готового, потягивали чай со льдом и ели булочки, которые Клэр пришлось героически ловить, пока им не принесут их полные тарелки.

Еда оказалась превосходной — Клэр уминала так, что за ушами трещало. Трис тоже наслаждалась трапезой, пока ей не прилетело прямо в голову черствой хлебной завитушкой. Эта маленькая неприятность испортила ей все удовольствие от обеда, зато Клэр ржала над этим весь десерт.

Галф-Шор — маленький город у залива — поразил воображение Клэр. Отдыхающих было много, но город не был переполнен. Клэр шла по улице, на ее лице сияла широкая улыбка, и она тыкала пальцем во все подряд, что ей хотелось бы узнать поближе.

Они добрались до своего жилья после полудня. Разобрав вещички, женщины решили, что слишком сыты после плотного позднего завтрака, чтобы еще и пообедать, и вместо этого отправились на пляж полюбоваться закатом. На берегу они расположились в беседке для пикника. Кроме них на пляже никого не было, если не считать случайных прохожих.

Тристан выбрала стол в углу — так, что две большие балки скрывали их от посторонних глаз. Она принялась целовать и покусывать ушки и шею Клэр, а ее руки залезли к женщине под рубашку.

— Трис! — остановила ее подруга. — С ума сошла? Нас же могу увидеть! Я уж молчу о том, что есть еще и какой-то псих, что бегает вокруг, чтобы сфоткать меня…

— Ты права, Клэр. Извини, я как-то не подумала… Просто, когда я с тобой, я теряю голову. Да и потом, здесь так романтично! Меня это жутко заводит… — и Тристан очень выразительно посмотрела на нее.

Клэр привлекла ее к себе и поцеловала в шею.

— Не извиняйся, любовь моя. Мы сможем продолжить, когда вернемся на квартиру.

На самом деле мы можем все выходные делать то, что твоей душе угодно.

Лицо Тристан озарила лукавая улыбка. Домой они шли гораздо быстрее, чем на пляж… По большей части их обратный путь пролегал по полосе прибоя, и они брызгались друг в друга водой с песком. Поэтому когда подруги наконец добрались до дома, они промокли и все были в песке.

— Почему бы нам не принять душ вместе? — предложила Трис. — Ну так, ради экономии воды? Тогда у нас не будет песка кругом по всему дому. Уверяю тебя, я ни на что такое не намекаю… — и она соблазнительно посмотрела на Клэр.

И она просто обалдела, когда в ответ Клэр тут же молча сняла с себя одежду и бросила ее к ногам Тристан. А затем, обнаженная, взбежала по лестнице, оставив изумленную любовницу восхищенно следовать за ней взглядом.

Тристан присоединилась к ней в душе, когда та намыливала голову. Стоя сзади, Тристан любовалась, как струи пенной воды сбегают по стройному телу Клэр. Она не уставала наслаждаться красотой любимой женщины. Для Тристан Клэр была столь же прекрасна внешне, как и внутренне.

Трис не стала бороться с соблазном дотронуться до тела возлюбленной. Она налила в ладони гель для душа и принялась любовно намыливать Клэр, наблюдая, как та реагирует на ее прикосновения. Смыв с себя мыльную пену и песок, женщины продолжили ласкать друг друга — и в ход пошли руки, губы…

Трис развернула любовницу лицом к стене и принялась целовать ее спину. Колени Клэр вмиг ослабли, и она оперлась о скользкую стену, пытаясь удержать равновесие.

Тристан продолжала прокладывать вниз дорожку из поцелуев по ее бедрам и ягодицам, пока не зацеловала ее всю сзади.

— Клэр, я так много хочу с тобой сделать… — в порыве страсти шепнула Трис ей на ухо, царапая ногтями ее спину и чувствуя, как та дрожит. — Клэр… скажи мне, что я могу делать все, что захочу…

Клэр смогла только кивнуть в ответ. Но Тристан этого было мало, и она продолжала настаивать:

— Скажи мне, что я могу делать с тобой все, что угодно, Клэр… скажи мне это… — и она усилила свои притязания, ущипнув женщину за соски.

Клэр откинула голову на плечо Тристан. Ее тело содрогнулось.

— Да… Ты можешь делать со мной все, что хочешь. Я вся твоя…

Трис развернула женщину к себе и подняла ее голову. В глазах Клэр она увидела подтверждение этих слов.

— Я никогда не сделаю ничего такого, что не понравится тебе, любовь моя.

Она продолжала ласкать шею Клэр, разжигая в ней такой огонь, который не смогла потушить даже холодная вода. Они целовались так страстно, и пальцы Тристан легко скользнули вниз по телу Клэр, дразня ее и едва касаясь тех местечек, которые так жаждали прикосновений.