– О, ты не поверишь, какие у меня были приключения! – серьезно сказала она. – Сначала была ужасная женщина, которая не хотела взять меня в гувернантки, а потом – сэр Гарет, который похитил меня, только он был такой отвратительный, что мне пришлось от него убежать, а после этого был Джо, он был очень добрый и подарил мне моего дорогого маленького котенка. Я хотела остаться с Джо, хотя, похоже, его матери этого не хотелось, но сэр Гарет нашел меня и рассказал самую потрясающую неправду, которой Нинфилды поверили, и он продолжил мое похищение, и запер меня в моей комнате, и вел себя отвратительно, несмотря на все просьбы отпустить меня, так что, хотя я честно совсем не хотела, чтобы Хильдебранд его застрелил, это было ему по заслугам… О, Нейл, это – сэр Гарет! Дядя Гари, это – Нейл! Капитан Кендал! А это Хильдебранд Росс, Нейл! О, дядя Гари, мне страшно жаль, но я выбросила ваш стакан с молоком. Хильдебранд, не будете ли так любезны принести другой!

– Да, очень хорошо, но можете не думать, что я собираюсь позволить вам стоять здесь, рассказывая враки о дяде Гари! – оскорбленно произнес Хильдебранд. – Он не похищал вас, а что касается рассказывания о вас неправды – ну да, но вы куда хуже наврали о нем! Как, вы сказали мне, он заставляет вас выйти за него замуж, потому что вы – крупная наследница!

– Да, но я вынуждена была это сделать, иначе вы не помогли бы мне убежать от него! Капитан, слегка остолбенев, освободил свою невесту и повернулся к сэру Гарету.

– Я пока не понимаю, что произошло, сэр, но верю, что был к вам несправедлив. Если это так, прошу простить меня! Но почему бы вам было не вернуть немедленно Аманду генералу Саммеркорту или по крайней мере, написать, чтобы известить его…

Он не мог! – гордо сказала Аманда. – Он испортил весь мой план кампании и увез меня силой, но не смог заставить сказать ему, кто я такая, или дедушка, или ты, Нейл! Я думала, что он и тут возьмет верх, ведь он намеревался везти меня к своей сестре в Лондон и узнать твою фамилию в конной гвардии, только он не смог, потому что благодаря мощнейшему удару доброй судьбы мы встретили Хильдебранда, и Хильдебранд выстрелил в него, хотя, конечно, совсем не собирался.

– В этом деле очень много мне непонятного, но одно очевидно! – сказал капитан, сурово глядя на свою возлюбленную. – Ты вела себя очень плохо, Аманда!

– Да, но я была вынуждена, Нейл! – взмолилась она, опуская голову. – Я боялась, ты немного рассердишься, но…

– Ты знала, что я действительно очень рассержусь, не думай, будто можешь провести меня, девочка моя! Можешь оставить это для своего дедушки! Он прибудет сюда теперь уже с минуты на минуту, позволь тебе сказать, ведь он следует за мной из Лондона, и я оставил ему записку в Кимболтоне. Ты знаешь, ему пришлось обратиться в полицию на Воу-стрит, чтобы найти тебя?

– Нет! – закричала Аманда, оживившись, как по волшебству. – Дядя Гари, вы слышали? Меня разыскивает полиция!

– Слышал, и это подтверждает мои худшие опасения, – сказал сэр Гарет. – Хотя и очень жаль, что вы только сейчас узнали об охоте за вами! Вы смогли бы придумать даже еще более великолепную историю, если бы подумали об этом.

– Да, смогла бы, – с сожалением сказала она. – И все же было бы гораздо лучше, если бы дедушка сделал, как я ему сказала.

– Нет, клянусь Богом, не было бы! – убежденно сказал капитан. – И если ты воображаешь, Аманда, что я бы женился на тебе, окажись генерал достаточно слабым, чтобы сдаться от такого постыдного трюка, ты сильно ошибаешься!

– Нейл, – закричала она, подняв на него глаза, расширившиеся от страха. – Разве… Разве ты не хочешь жениться на мне?

– Это, – ответил капитан, – другой вопрос! А теперь иди в дом и признавайся во всем целиком, без всяких оправданий или твоей притворной чепухи!

– Не стану! Ты знаешь, я не стану тебя обманывать! – запинаясь и вспыхивая, произнесла Аманда. – Не тебя! Нейл, ты же знаешь, не стану!

– Тем лучше для тебя, если не станешь! – сказал капитан, непреклонно уводя ее. Хильдебранд, наблюдавший за ними с разинутым ртом, посмотрел на сэра Гарета.

– Ну, – ахнул он, – она… пошла покорно, как ягненок! Аманда!

Прошло некоторое время, прежде чем капитан Кендал снова появился из дома, и когда наконец большими шагами прошел через сад, он был один. Леди Эстер, некоторое время сидевшая около сэра Гарета, моргнула при виде его и сказала: Боже милостивый! Гарет, как странно для Аманды! Я была совершенно уверена, это должен быть молодой человек героической наружности, а вы?

Капитан Кендал, приблизившись к ним, слегка поклонился Эстер, но обратился к сэру Гарету:

– – Надеюсь, вы примете мои извинения, сэр. Не знаю, как и благодарить вас. Я вытянул из нее всю историю, можете быть уверены, задал ей на орехи. Должно быть, вам с ней пришлось чертовски трудно!

– Ерунда! – сказал сэр Гарет, протягивая руку.

Капитан пожал ее крепко, до боли.

– Вы неправильно вели себя с ней, знаете ли, – сказал он. – Она хороша, как золото, если не давать се спуску. Беда в том, что генерал и мисс Саммеркорт испортили ее до смерти, и, как будто этого недостаточно, ей было позволено забить себе голову массой дрянных романов. Могу вам сказать, у меня практически волосы встали дыбом, когда я услышал, какие она напридумывала истории. Но дело в том, что она и отдаленного представления не имеет, что они в действительности означают. Осмелюсь сказать, вы это знаете. Надеюсь, знаете!

– Конечно, знаю! Моя любимая – история о влюбленном вдовце, хотя я должен признать, последняя жемчужина, где Хильдебранд должен играть главную роль, обладала редким очарованием. Теперь вы должны позволить мне познакомить вас с моей незаконнорожденной сестрой, леди Эстер Тиль! Капитан обменялся рукопожатием с Эстер, серьезно сказав:

– Я страшно сожалею, мадам, и прошу вас простить ее! Никогда не был так шокирован! Я отучу ее от этих штучек, можете быть уверены, но в некотором отношении она не более, чем младенец, отчего так дьявольски трудно объяснить ей, что она не должна придумывать дребедень, будто она скомпрометирована, и все остальное. Леди Эстер, бросив на сэра Гарета взгляд, полный мягкого триумфа, сказала:

– Я говорила вам, все будет зависеть от того, каков он, и я могла видеть, вы мне не верили, только вы чувствовали, что я права! Капитан Кендал, не слушайте ничего, что вам кто-нибудь будет говорить, а просто женитесь на Аманде и берите ее с собой в Испанию. Будет слишком скверно, если вы этого не сделаете, ведь она предприняла ради этого столько хлопот да еще научилась сворачивать цыплятам шеи, и она абсолютно такая жена, какая вам необходима, если вам случится снова быть раненым.

– Ну, я не хочу, чтобы она сворачивала шеи цыплятам, в сущности, я бы ей этого не позволил! И я бы предпочел, чтобы ее не было рядом, если меня опять ранят, – и хотя я рад, что у нее хватило ума остановить ваше смертельное кровотечение, сэр! Но клянусь Юпитером, мадам, если вы считаете, что именно это мне следует сделать, я так и сделаю! – сказал капитан, еще раз пожимая ей руку. – Я вам очень признателен. Дело не в том, что я не уверен, будто ей будет со мной гораздо лучше, чем с дедушкой, но она очень молода, и я не хочу этим воспользоваться. Однако если вы считаете это правильным, генерал пусть хоть повесится! Привет! Похоже на его голос! А вот и он… но кто, черт возьми, с ним? Леди Эстер, ошеломленно вглядываясь в три приближающиеся к ней фигуры, чуть слышно сказала:

– Видмор и мистер Уайтлиф! Как раз когда нам было так уютно!

XVII

Сразу стало очевидно, что хотя три джентльмена, надвигающиеся на группу под яблоней, прибыли в «Быка» вместе, это не случилось по их выбору. Все они выглядели разгоряченными, и лорд Видмор смотрел так упорно на Саммеркорта, что только после возгласа мистера Уайтлифа: «Сэр Гарет Ладлоу! Здесь – и с леди Эстер?» – он осознал, кому принадлежит фигура в расшитом халате. Поскольку даже самые дикие фантазии не рисовали ему Эстер в обществе сэра Гарета, он был так ошарашен, что мог только вытаращить на него глаза. Это дало генералу возможность захватить первенство, и он не замедлил воспользоваться ею. Отстранив его светлость и уничтожив мистера Уайтлифа взглядом, от которого в былые дни стыла кровь в жилах его подчиненных, он шагнул к креслу сэра Гарета и сказал, слопно пролаял.

– Будьте так добры, сэр, даровать мне возможность личной с вами беседы. Когда я скажу вам, что моя фамилия Саммеркорт – да, Саммеркорт, сэр! – весьма полагаю, вы не воспримете как чудо то, что я проделал весь путь из Лондона со специальным намерением отыскать вас! Я не знаю и, могу добавить, не хочу знать, кем могут быть эти особы, – сказал он, бросая полный отвращения взгляд на лорда Видмора и священника, – но могу предположить, если я сообщу им, что мне необходимо обсудить с вами срочное дело, обычная вежливость побудит их отложить какое бы то ни было свое поручение к вам, пока не будет покончено с моим делом! Позвольте мне сказать, эти модные манеры мне не нравятся, хотя мне следовало бы знать, как это будет с парой криворуких молокососов, так же мало способных управлять престарелым ослом, как и парой запряженных в коляску лошадей!

– Это не мой священник, сэр, мчался вдоль узкой аллеи на скорости, которую я не постесняюсь назвать возмутительной! – вежливо заявил лорд Вид – мор.

– Место священника, осмелюсь вам заявить, не на козлах коляски, а за его кафедрой! – ответил генерал. – А теперь, если вы будете так добры и удалитесь, возможно, мне будет дозволено заняться делом, которое меня сюда привело! Мистер Уайтлиф, который смотрел на Эстер с выражением, явно свидетельствующим о чувствах шока, тоски и ужаса, обуявших его при виде ее, живущей, очевидно, в предосудительно уединенном месте вместе со своим отвергнутым соискателем руки, отвел глаза, чтобы направить суровый взгляд на генерала. Клевету на свое искусство владения лошадьми он с презрением не заметил, но сказал суровым тоном: