– Не то, чтобы я его знал, хотя, боюсь, я и видел его, когда он был ребенком, я этого не помню, – задумчиво сказал он. – Однако со мной был Вилингдон и сразу его представил. Ты помнишь Джека Кендала, Трикси? Парень, который был со мной в Кембридже, получил в наследство славное местечко в Нортхемптоншире и женился на какой-то там шотландской девушке. Я был на его похоронах лет пять назад, – добавил он полезные сведения, заметив некоторый недостаток заинтересованности в лице жены. – Бедняга! Я мало видел его с тех пор, как он женился, но он был моим близким другом. Так вот, этот мальчик, о котором я тебе рассказываю, – его второй сын. Складный молодой человек, хотя не слишком похож на Джека: у него рыжие волосы, как у матери. Странная случайность, что я его встретил. Да, это мне напомнило! – сказал он, внезапно отвлекаясь. – Я же знал, что должен тебе о чем-то рассказать! Сегодня в клубе был Клив, и он случайно упомянул Бранкастера.

– Бранкастера? – быстро переспросила Беатриса с немедленно ожившим интересом. – Знает ли лорд Клив. Сообщил ли он тебе какие-нибудь новости о Гарете?

– Нет, нет, ничего подобного. Но из его слов можно было понять, что Бранкастер в Брайтоне. Он говорил об обеде с ним в городе в день, когда тот л приехал из Бранкастер Парка. Он уехал на следующее утро, чтобы присоединиться к регенту. Что показалось мне странным из того, что я смог выяснить: он, должно быть, оставил Бранкастер на следующий день после прибытия туда Гари. Это в том случае, если Гари выполнил свое намерение сначала заехать в Райдсам. Он говорил, что собирается провести у них пару дней, не так ли?

– Да, конечно, говорил, и Гари никогда не нарушает обязательств такого рода. Тогда Гари не может быть в Бранкастере. Уоррен, это наверняка означает, хотя мне трудно в это поверить, что леди Эстер отказала ему!

– Похоже, – согласился Уоррен. – Бранкастер – тип беспорядочный, но он не отправился бы в Брайтон, если бы у него в Кембриджшире гостил Гари. Я думал, ты будешь заинтересована!

– Благодарна! – объявила она. Она наморщила лоб. – Да, но… Уоррен, если Гари оставил Бранкастер около двух недель назад, что же с ним стало?

– Боже, я не знаю! Могу предположить, он отправился навестить кого-нибудь из друзей. Вернемся к тому. что я тебе рассказывал о молодом Кендале…

– Он не сделал бы этого, не написав мне! Должен же он знать, как я буду беспокоиться!

– Беспокоиться! К чему тебе беспокоиться? Гари не школьник, дорогая! Признаюсь, это не похоже на него – уехать, не сказав никому, куда он направляется и как долго намерен отсутствовать, но ведь мы не знаем, может быть, он сообщил на Беркли-стрит.

– Я зайду туда завтра утром и спрошу Шина, не было ли каких-нибудь вестей от его хозяина, – решительно произнесла Беатриса.

– Вреда это не принесет, но имей в виду, Беатриса! – если он не написал Шину, Гари, может быть, не поблагодарит тебя за то, что ты подняла шум, поэтому будь поосторожней в разговоре с Шином! Да, так о молодом Кендале! Я пригласил его завтра приехать и пообедать с нами. Сын Джека, знаешь! Она размышляла над загадкой продолжающегося отсутствия в городе своего брата, но эти слова успешно переключили ее мысли.

– Пригласил его к нам завтра к обеду? – воскликнула она. – Боже праведный! Уоррен, ты не мог пригласить его в «Уайт»? Скажи, как за такой короткий срок я смогу организовать подходящую компанию для его развлечения, когда в Лондоне так мало народа? И вдобавок Лей уехал в гости к Марсфилдам!

– Лей? Боже, Трикси, Кендал не ничтожный школьник! Ему двадцать четыре – двадцать пять лет, кроме того, он уже отслужил восемь лет в армии! О чем бы он стал говорить с таким мальчишкой, как Лей? А что до компании, тебе нет нужды чересчур стараться, ведь я сказал ему, что он никого не встретит, кроме нас.

– О, очень хорошо! – сказала она. – Хотя должна сказать, я думаю, ему будет смертельно скучно!

– Чепуха! Он будет чрезвычайно рад побывать на одном из твоих обедов, любовь моя. Последние несколько недель он прожил в отеле, и, уверен, будет рад замене отбивным и бифштексам. Он рассказал мне, что его держали в городе эти парни из конной гвардии, пока военные врачи решали, пригоден ли он к возвращению на службу или нет. Он получил пулю в плечо и был отправлен домой в отпуск по болезни несколько месяцев назад. Он в легкой пехоте. Сорок третий полк. С ее лица исчезло беспокойное выражение. Утомительно быть вынужденной принимать незнакомого человека в это время года, когда она уже собиралась закрыть дом в Лондоне на пару месяцев, но ни один офицер с Пиренеев не должен был сомневаться, что на Маунт-стрит ему будут рады.

– Как, он был в Испании? Интересно, он встречал когда-нибудь Артура? Конечно, он должен пообедать с нами! – сказала она искренне. Ничто не могло быть добрее ее приветствия, когда капитан Кендал был введен в ее гостиную на следующий вечер: но то, что она узнала в доме сэра Гаретаутром, испортило всякое желание развлекать даже пиренейского ветерана, который, возможно, был знаком с ее братом Артуром. Шин не получал никаких приказаний от своего хозяина с тех пор, как Троттон больше двух недель назад доставил сообщение, что сэр Гарет собирается снова быть дома на следующий вечер. Он не приехал, и Троттон сообщил: когда он с ним расстался, сэр Гарет сказал, что, возможно, навестит лорда и леди Стоумаркет, и несомненно так и сделал. В этой речи было два момента, беспокоивших миссис Уэтерби заключенной в них информацией. Первое: сэру Гарету пришлось отправить Троттона домой; второе: он сказал, что собирается остановиться у Стоумаркетов. Было совсем не похоже на него предпочесть путешествие в почтовой карете поездке на своих лошадях. С его действиями была связана какая-то тайна, и чем больше Беатриса об этом думала, тем беспокойнее становилась. Однако она и виду не показала Шину, просто попросила передать Троттону при встрече, что она желала бы, чтобы он навестил ее на Маунт-стрит. Никто бы не догадался, наблюдая, как она болтает с капитаном Кендалом, что по крайней мере половина ее мыслей занята обдумыванием снова и снова проблемы исчезновения сэра Гарета. Капитан Кендал был весьма коренастым молодым человеком, с рыжими волосами и бровями, квадратным, целеустремленным лицом и парой очень ясных голубых глаз. Его карьера – а он служил в Южной Америке перед тем, как присоединился к экспедиции Джона Мора в Испа-нии, – дала ему уверенность, из – за которой он выглядел старше своих двадцати четырех лет; и его манеры, будучи совершенно скромными, были очень решительными и указывали на то, что он привык командовать. Его личное состояние было небольшим, но, казалось несомненным, что он преуспеет в своей профессии. Несмотря на молодость, в момент ранения он был действующим бригад-майором. Он говорил немного, но похоже, это скорее вызывалось врожденной неразговорчивостью, чем застенчивостью; и оттого, что он был вместе с армией за границей со времени окончания школы, у него совсем не было светского изящества, характерного для модного молодого человека. Он не был знаком с майором Ладлоу, но несмотря на это, понравился Беатрисе. Единственное, что она могла поставить ему в вину, – склад ума его был слишком серьезным на ее вкус. Было нелепо говорить с ним о личных делах, но он с готовностью обсуждал вопросы военные или то интересное, что встречал в своих путешествиях. Беатрисе, спрашивающей о назначениях на должности в Испании, удалось узнать у него гораздо больше, чем Уоррену, задающему вопросы о его семье или его целях.

– Прошло уже несколько лет с тех пор, как я имел удовольствие видеть вашу мать, – сказал Уоррен. – Надеюсь, она здорова?

– Спасибо, здорова, сэр! – ответил капитан Кендал.

– Она все еще живет в Нортхемптоншире?

– Да, сэр.

– И… позвольте… Сколько у вас братьев?

– Только один, сэр.

– Только один, а? Но есть несколько сестер, по-моему?

– У меня три сестры.

– Три, вот как? – настойчиво продолжал Уоррен. – И ваш брат – он не так давно женился, не так ли?

– Два года назад, – ответил капитан Кендал.

– Уже так давно? Я помню, что видел объявление. Ну, ну! По-моему, когда я видел его в последний раз, он был школьником. Я часто навещал вашего отца, знаете ли, и когда-то был очень хорошо знаком с вашими местами. В последнее время, сам не знаю, почему, но я очень мало бывал в Нортхемптоншире. Однако смею заверить, у нас есть несколько общих знакомых. Например, Берчингтоны и сэр Гарри Брамбер? – капитан Кендал поклонился. – Да, я был уверен, вы должны их знать. Да, знаете, кто сейчас в городе, он ведь совсем близкий ваш сосед! Старый Саммеркорт! Но боюсь, вы это уже знали.

– Я не знал, сэр. Конечно, я знаком с генералом Саммеркортом.

– Друг моего отца, – сказал Уоррен. – Я встретил его сегодня в «Уайте». Сдает понемножку, подумал я. Не похож на себя. Но я только перебросился с ним парой слов: он дьявольски спешил, только заглянул в клуб узнать, нет ли ему писем. Сказал, не может задерживаться, потому что должен ехать на Боу-стрит. Мне показалось это странным. Не становится ли он немного чудаковатым, а?

– Нет, насколько мне известно, – ответил капитан Кендал, глядя на него довольно пристально. – Вы сказали Боу-стрит?

– Да. Я не мог не удивиться, что ему там нужно. К тому же он был слегка осунувшийся. Ничего не случилось, не так ли?

– Насколько мне известно, абсолютно ничего, – ответил капитан Кендал, сдвинув брови. Уоррен начал говорить о чем-то другом, но через несколько минут капитан Кендал внезапно сказал:

– Простите, сэр, но не можете ли вы дать мне адрес генерала Саммеркорта?

– Я не спросил, где он поселился, но по-моему, он обычно останавливается в «Грильоне», когда приезжает в город, – с вопросом во взгляде ответил Уоррен. Капитан слегка покраснел.

– Спасибо. Если у него какие-то неприятности – я с ним очень хорошо знаком – было бы вежливо навестить его. Больше ничего на эту тему не было сказано, но у Беатрисы сложилось впечатление, что случаййый кусочек информации, оброненный ее мужем, больше обратил на себя внимание капитана, чем все остальное, о чем ему говорили. Вскоре после обеда, когда джентльмены присоединились к Беатрисе в гостиной, вошел дворецкий и, мгновение спустя, подошел к своему хозяину и наклонился, чтобы сказать извиняющимся и тихим голосом: