— Да. Но до этого мы с Гедеоном прожили здесь уже несколько месяцев. В ту ужасную ночь мы возвращались из Хеммингса, где я показывала ребенка врачу. Мы приехали на постоялый двор незадолго до вашего появления там.

Положив ногу на ногу, Ной внимательно разглядывал Джесси.

— То, что ты только что рассказала мне, останется между нами. Не бойся, я никому не сообщу о вас. Теперь я понимаю, почему вам с Мэри так не терпелось поделиться со мной этой грустной историей. Иначе я мог бы выдать вас с ребенком, сам того не подозревая. Отныне

Тебе нечего опасаться. — На лице Ноя появилась обаятельная улыбка. — У тебя ведь не создалось впечатления, что я великан-людоед?

— Совсем нет, — честно призналась Джесси, но, вспомнив ссору Маклеллана с хозяином постоялого двора, поправилась:

— Хотя вы можете показаться опасным человеком.

Забыв о ране, Ной расхохотался, тотчас схватившись за больной бок.

— Вряд ли я буду вести себя с тобой так же, как и с ними, — сказал он.

— Вы еще не знаете всего, — произнесла Джесси, уставившись на свои руки.

— Правда? А что еще я должен узнать? — весело спросил Ной.

Его открытое лицо и добрые глаза чуть все не испортили. Еще немного, и Джесси призналась бы в заранее подготовленном плане. Она содрогнулась от мысли, что ей еще предстояло рассказать Ною. Кусая нижнюю губу, она продолжила:

— Грэнтхэмы разыскивают нас с Гедеоном. Если им удастся найти, где мы прячемся, то они заберут моего сына, а меня упрячут в психиатрическую больницу или посадят в тюрьму.

— Но поверь…

— Нет! Вы их совсем не знаете. Они легко расправятся со мной, и тогда мне уже никогда не увидеть сына. Они способны на все, мистер Маклеллан. Я знаю, вы сомневаетесь. Я вижу это по вашим глазам, но вы ошибаетесь. Они уж придумают способ, как отделаться от меня. Герцог с

Герцогиней очень влиятельные особы, а у меня нет средств бороться с ними. Почему, вы думаете, я оставила Грант-Холл? Они никогда не скрывали, что избавятся от меня! Как только я узнала, что они задумали, то стала вынашивать планы побега. — Джесси нервно сжимала и разжимала кусаки. — Именно поэтому мне нужно уехать из Англии, мистер Маклеллан. Здесь оставаться нам с Гедеоном небезопасно. Но у нас нет достаточной суммы денег, чтобы переехать отсюда. Мзри и Дэви очень добры ко мне, но их кошелек также пуст. Мэри вам уже говорила, что Дэви

Уехал в Лондон искать работу, но она умолчала, что он хочет заработать больше денег, чтобы помочь нам с Гедеоном.

Жестом Ной прервал Джесси. Его глаза пылали страстью. Ему хотелось подойти к ней, положить руку на плечо и утешить. Однако он не был уверен, что имеет на это право.

— Джесси, подожди. Отныне тебе нечего больше беспокоиться о деньгах. Я с радостью дам вам с Гедеоном необходимую сумму. Ты именно об этом собиралась поговорить со мной? Ты боялась попросить у меня денег? Понимаю, как тебе трудно было бы это сделать. По твоя просьба ничто по сравнению с тем, что ты спасла мне жизнь. Джесси хотелось, чтобы он немедленно замолчал. От его слов ей стало еще хуже. Взволнованная, она поднялась и решительно заговорила, желая покончить с этим раз и навсегда:

— Я высоко ценю ваше предложение оказать мне помощь, мистер Маклеллан. Вы очень великодушны. Я не знала только, выживете ли вы, чтобы лишний раз продемонстрировать мне свою щедрость. Поэтому я не могла не воспользоваться таким случаем. Я нуждалась в вашей защите, но не надеялась, что вы останетесь живы. — Джесси заметила, что ее слова больно задели Ноя. Его темные брови соединились в одну линию. Глубоко вздохнув, она произнесла на одном дыхании:

— Священник, который приходил сюда, вы его помните, был приглашен не для того, чтобы выслушать вашу предсмертную исповедь. Он приходил, чтобы поженить нас. И он это сделал, — тихо добавила она.

Снова сев за стол, Джесси ждала взрыва негодования. Но его не последовало, и тогда ей показалось, что Ной так ничего и не понял и хотел, чтобы она повторила сказанное.

В его глазах виднелись золотисто-зеленые отблески. Своим взглядом он словно приковал ее к стулу.

— Ты случайно не сказку мне рассказываешь? — спросил он тоном человека, заранее знающего ответ.

— Н-нет.

— Тот священник действительно поженил нас?

— Да.

— Ты представляешь в таком случае, что натворила?

— Я же сказала, что думала, вы умираете. Иначе я не посмела бы сделать это. — Джесси дерзко вскинула голову. — Вы же не думаете, что мне хотелось выйти за вас замуж, правда? Ответьте.

Ной почти не моргал. Господи, эта миниатюрная женщина еще пыталась бороться с ним, чтобы защититься. Да он мог обеими руками обхватить ее талию и раздавить. Но где-то в глубине души он восхищался ее бесстрашием.

— Мадам, мне все равно, что ты хотела и чего не хотела. Факт тот, что ты поступила гнусно.

Ной покачал головой, до конца не осознавая сложившейся ситуации. Потом он снова бросил взгляд на Джесси:

— Мне нужны доказательства, что мы являемся мужем и женой. Они есть у тебя?

Джесси утвердительно кивнула:

— Да, у меня имеется документ, и он зарегистрирован в церкви.

— Позволь мне ознакомиться с ним, — устало попросил Ной.

Отодвинув стул, Джесси вынула из Библии, лежащей в сундуке, то, что хотел увидеть Маклеллан. Передавая ему документ, она почти не дышала.

— Уверяю вас, это официальная бумага.

Ной что-то проворчал в ответ, и ей пришлось отступить.

— Какой же священник согласился поженить нас подобным образом?

— Изрядно выпивший.

Ной выругался, вспомнив, как сильно пахло от священника алкоголем. Просмотрев документ, он заявил:

— Это не моя подпись.

— Не сомневаюсь, что ваша подпись выглядит несколько иначе, но это сделано вашей рукой.

— Держу пари, не без чьей-то помощи.

— Верно, но священник засвидетельствовал.

— Не имеет значения. Ты знала, что священник пьян, а я лежал без сознания и сам не ведал, что творил.

— Но вы дали брачный обет. Это правда! — подтвердила она, когда он скривил губы, не веря услышанному.

Усмехнувшись, Ной поинтересовался:

— И я клялся быть с тобой и в радости, и в горе, и в богатстве, и в бедности?

— Нет, конечно, нет. Вы были слишком слабы, чтобы произнести столько слов.

— Тогда что же все-таки я сказал?

— Вы сказали, что согласны. Мы все слышали: Мэри, Сара, священник, даже Гедеон слышал вас.

— Вряд ли Гедеона можно считать надежным свидетелем.

Джесси опять опустилась на стул.

— Знаю, конечно, я сказала глупость.

— Не важно. У меня быстро меняется мнение о тебе. Вся эта история — сплошная глупость. — Он бросил документ на скамью возле окна, не заметив изумленного взгляда Джесси. — А что бы ты стала делать, если бы я умер?

— Я думала, что уже все объяснила. Я собиралась представиться вашей вдовой либо в Стенхоупе, либо в Линфилде. Там бы я сказала, что вашим последним желанием было жениться на мне и вы хотели, чтобы после вашей смерти я переселилась в Америку, ведь это спасло бы меня

От преследований здесь, па родине. Я представила бы ряд доказательств своей искренности и, если нужно, привезла бы того священника. Уверена, мне поверили бы.

— О, это уж точно, — сказал Ной с полной убежденностью, — вас с Гедеоном тут же переправили бы в Америку.

— На это-то я и надеялась.

— ; Господи! В твою невероятную, печальную историю трудно поверить!

— Вы спросили, и я ответила! — Ее светлые глаза казались холодными, словно зимняя мгла. — Довольно спорный вопрос, да?

Ной старался быть спокойным. Боль в боку нельзя было сравнить с тем градом ударов, которые раскалывали его голову.

— Тогда давай решать, что нам делать теперь, когда я остался жив. Вряд ли это уже спорный вопрос. Ты должна была предусмотреть, что я могу и поправиться.

Джесси покачала головой.

— Я не надеялась на ваше выздоровление, честно. Но я и не хотела, чтобы вы умерли, — тут же добавила она, чтобы он не подумал, будто его смерть была желанной.

Ной вздохнул. Поддерживая руками голову, он принялся растирать виски. Боль не утихала.

— Да, если бы ты хотела моей смерти, то легко добилась бы ее, — признал он.

Его слова чуть успокоили Джесси. По крайней мере он понимал, что зла ему никто не желал.

— Мистер Маклеллан, это не совсем настоящая свадьба. Это скорее…

— А тебе не кажется, что при данных обстоятельствах ты могла бы обращаться ко мне по имени?

— Хорошо, Ной, — поспешно согласилась она, не желая спорить с ним по таким пустякам, — повторяю, что это была выгодная свадьба.

— Я бы сказал обратное.

— Не беспокойтесь. Мне нужна ваша защита лишь здесь, в Англии. В Америке мы сможем аннулировать наш брак.

— Мы можем это сделать и здесь, — оборвал ее Ной.

— О нет! Пожалуйста, вы даже не представляете, как трудно это будет сделать. Подобные вещи никогда не проводят без шума. Родители Роберта обязательно узнают.

— Я тоже начинаю думать, что по тебе плачет дом для умалишенных, — жестко заявил он.

— Вы говорите страшные вещи, — с трудом вымолвила она.

— Вряд ли я смогу сейчас быть любезным, — ответил Ной. — Ты думаешь, в Америке легко получить развод? А как я объясню все это своей семье, миссис Маклеллан? — усмехнулся он, делая ударение на последних двух словах. — И что я скажу своей невесте?

— Вашей невесте? — удивилась Джесси. — Но вовремя нашего путешествия в экипаже вы сказали… точнее, ничего не говорили… — Ее голос затих под прищуренным взглядом Ноя.

— Думаю, я слишком много говорил в экипаже или недостаточно много. Ты уже тогда рассматривала меня как выгодную партию?

— Конечно, нет! Подобная мысль никогда не приходила мне в голову.

Однако в отличие от Джесси Ной уже успел представить ее и роли своей жены, хотя в данный момент ему казалось нелепым думать об этом. Если бы он был честен с самим собой, то признался бы, что часть гнева, направленного против Джесси, являлась своего рода заглаживанием вины за собственную растерянность.