– Собери все, что тебе может понадобиться, ос­тальным мы займемся завтра, – сказал Джейк ей позже, когда полицейских уже не было. – Сегодня был тяжелый день. – Затем он обернулся к Ральфу и тихо сказал: – Спасибо вам. Теперь я понял, почему Кэтрин ценит вашу дружбу.

– Да, мы старые приятели, – ответил Ральф. – Наша дружба, можно сказать, проверена време­нем. – Он храбро взглянул Джейку в лицо и протянул ему обе руки. – Она нуждается в вас, – добавил он твердо. – Я уж думал, что после истории с этим подонком она не скоро…

– Вы говорите о Коллине? – сухо спросил Джейк. – Мне довелось встретиться с ним.

– Да, Кэтрин мне рассказывала.

На свой страх и риск Ральф попробовал извлечь Снежка из-под ванны, куда тот опять забрался, хотя правильнее было бы сделать это самой Кэтрин. Но ближе оказался Джейк, он подошел и бесцеремон­но вытянул котяру из его укрытия, и Ральф, как ни странно, ничуть не взревновал. Кота он боялся по­чти так же, как и самого Джейка Трелони. Более того, теперь он понял, что в некоторых случаях опа­саться нужно и самой Кэтрин. Сегодня она вполне убедительно продемонстрировала свой норов.

С собой Кэтрин взяла только небольшую сумку. Она и вообще ничего не хотела брать, но пришлось все же прихватить тапочки, ночную рубашку, халат и косметику. Завтра она сдаст часть вещей в сроч­ную химчистку, что требует стирки, постирает сама, и тогда у нее будет что носить.

О самой квартире она старалась не думать. Джейк сказал, что поможет с дальнейшим обустройством, но все это потом. Было почти два часа ночи, она чувствовала себя опустошенной. В машине, сев ря­дом с Джейком, Кэтрин откинулась на спинку си­денья и почти сразу провалилась в сон, измученная вечерними событиями.

Под домом, в котором жил Джейк, имелся га­раж. Он был воистину огромен, и из него можно было подняться к любой квартире. Джейк разбудил девушку и, взяв за руку, повел к одному из лифтов, войдя в который нажал на кнопку своего этажа. Она стояла, опираясь о стенку, глаза ее слипались.

Джейк растроганно смотрел на Кэтрин, которая казалась сейчас усталым ребенком. Ярко-рыжие во­лосы частично закрывали лицо, она с трудом по­давляла зевоту. Слишком утомленная, чтобы гово­рить, слишком измученная, чтобы задумываться, где она и с кем.

Он понимал: она с такой готовностью согласи­лась пойти с ним, потому что доверяет ему, хотя, если бы не усталость и несчастье с ее домом, Кэт­рин вряд ли так покорно приняла бы его пригла­шение. Улыбка блуждала у него на устах при од­ном воспоминании о том, как она кинулась ему на грудь, когда он вошел сегодня к ней в дом. Это уже было однажды там, в Пенгарроне, когда он напугал ее своим появлением. А как храбро бро­силась она на его защиту! Настоящая тигрица. Нет, не тигрица, это женщина – его собственная жен­щина.

Когда лифт остановился, Джейк вывел ее и, от­перев дверь, поднял на руки и внес в квартиру. Она не противилась, напротив, обняла его за шею и зак­рыла глаза.

В спальне он поставил Кэтрин на ноги. Та насилу разлепила глаза и непонимающе осмотрелась.

– Где это я?

– Там, где тебе придется ночевать, – шепнул Джейк ей на ухо. – Эта комната в твоем полном рас­поряжении.

Кэтрин только кивнула и продолжала неподвиж­но стоять. Джейк начал раздевать ее. Девушка не протестовала, даже подняла руки, когда он набрасывал на нее ночную рубашку. Затем она была уложена в постель и тотчас провалилась в глубокой сон.

Да, она полностью доверилась ему. Какое-то вре­мя Джейк стоял над нею, любуясь, потом накло­нился и легонько поцеловал в лоб, после чего по­кинул спальню, бесшумно прикрыв дверь. Он убьет всякого, кто посмеет прикоснуться к ней. Хорошо, что ее не оказалось дома, когда бандиты явились туда с этим омерзительным обыском…

Странно, почему же они не обыскали его, Джей­ка, квартиру? Возможно, потому, что проникнуть сюда гораздо труднее. А может, они подозревают его и обладании какими-то особыми, мифическими воз­можностями? Иное дело квартира Кэтрин, там им опасаться было нечего.

Он еще раз проверил запоры входной двери, а затем пошел приготовить себе постель. Завтра ему предстоит множество дел.

Вообразить ход мыслей противника Трелони было нетрудно. Ренфрей потому и думал, что Джейк ста­нет хранить копию своей работы в квартире Кэтрин, поскольку сам именно так и поступил бы, доведись ему что-то прятать. В подобных обстоятельствах его меньше всего смущала бы мысль, что он подвергает близкую ему женщину реальной опасности. Джейк все лучше понимал логику этого человека и то, как отразить его возможное в будущем на падение.

Но что случилось с Джиллиан?


Джейк лежал в темноте и думал об этой женщине. Она возникла в его жизни в тот период, когда ему пришлось вести светский образ жизни – вращаться среди известных персон, посещать множество мест, в которых, по мнению издателей, ав тору бестселлеров появляться совершенно необходимо. Словом, тогда он позволил втянуть себя в то, что явно противоречило его натуре. С началом съемок фильма по его первой книге дела пошли еще хуже, и он нашел в себе силы покончить с такой жизнью.

Джиллиан свила для него уютное гнездышко, привила ему вкус к хорошим вещам, и Джейк по­грузился в этот закрытый мирок, отдыхая от всего внешнего. Но он был одинок. Внутренне, в самых: глубинах души, это одиночество всегда ощущалось им, хотя Джиллиан постоянно находилась где-то рядом, отдаляясь и приближаясь, но никогда не покидая его и исподволь, со свойственной ей иску­шенностью в житейских делах, внушая ему, что без нее он просто пропадет. Хотя на самом деле их со­вместная жизнь – это он осознал далеко не сразу – была выгодна ей одной.

Неприступность и способность все и вся послать к черту были присущи ему с самого детства, снача­ла проявляясь как способ самозащиты, а потом став неотъемлемыми чертами характера. С Джиллиан он умудрялся сдерживать свой норов. Она все делала так убежденно, так блистательно, что ему остава­лось только держаться в сторонке и наблюдать за происходящим. И поначалу это его вполне устраи­вало.

С течением времени Джейк постепенно начал приходить в себя, но было уже поздно.

Он горестно улыбнулся. Они были мужем и же­ной, она даже хотела ребенка. При воспоминании об этом Джейк почти развеселился. Ребенком Джил­лиан надеялась привязать его к себе еще крепче, повергнуть в еще большее несчастье. Но он и без того чувствовал себя достаточно несчастным, особенно когда понял, что на самом деле представляет из себя его супруга со всеми ее старыми связями и старыми друзьями…

Совсем уже собравшись заснуть, Джейк вдруг вновь обрел ясное сознание, вспомнив о своей хруп­кой и прекрасной гостье. Его стиснутые губы рас­слабились, а тело, напротив, так и напряглось – от нахлынувшего желания. Он не просто желал эту жен­щину, он хотел и ребенка от нее. Хотел видеть ее переменной, и знать, ощущать, чувствовать, что частица его жизни слилась с нею и вскоре принесет прекрасный плод, который пока созревает в ее не­драх. Он так хотел, чтобы она осталась с ним, жила с ним. От хмеля мечтаний его отрезвил простой воп­рос: захочет ли и она того же?


На следующее утро, принимая душ, Джейк по донесшимся звукам догадался, что Кэтрин уже на кухне и хлопочет по хозяйству. Он быстро натянул джинсы, свитер и пошел посмотреть, что она там делает.

Кэтрин заваривала чай, и это сразу напомнило ему тот день, когда он впервые привел ее к себе и распорядился, чтобы она пошла и приготовил чай, а сам засел за газетные вырезки и записи касающиеся Ренфрея. Тогда на ней было ярко-синее платье с белой отделкой. Теперь она в шелковом халатике, наброшенном поверх ночной рубашки. И сама она казалась такой шелковой, нежной, что у Джейка, когда он вошел в кухню, перехватило дыхание.

Подкравшись, он, не сдержавшись, обнял Кэтрин.

– Джейк! – Она откинула голову и посмотрела на него смеющимися зелеными глазами. – Ты меня напугал.

– Доброе утро.

Ладони его даже как будто слегка покалывало от ощущения хрупкой женской нежности, и он почув­ствовал, как сильно хочет ее. Стоило ему плотнее прижать ее к себе, она наверняка почувствовала бы это, поскольку его желание обрело весьма ощути­мую форму.

Нет, сегодня слишком много дел, и дел весьма важных, из-за которых он даже работу свою ре­шил отложить. Да и благородно ли воспользовать­ся ее положением – положением человека, вре­менно лишившегося жилья? Нет, нет, убеждал он себя, сейчас ни в коем случае нельзя позволять себе ничего подобного, тем более что и его соб­ственная ситуация слишком еще неопределенна. И потом, он может вспугнуть ее, и тогда ничто не помешает ей покинуть его дом. И куда же она пой­дет?

Он отпустил ее.

Они сидели на кухне друг перед другом и пили чай.

– Мне бы надо одеться, – заговорила наконец Кэтрин, и щеки ее вспыхнули румянцем смуще­ния.

– Здесь только одна ванная комната, – весьма деловито сказал Джейк. – Но я уже там побывал. Так что допьешь чай, и она в полном твоем распоряжении. А я тем временем позвоню кое-кому. После чего мы отправимся по магазинам, надо же нам как-то приводить в порядок твою квартиру.

– Не думаю, что удастся сделать это за один раз, – тихо проговорила Кэтрин. – Придется все восстанавливать понемногу, вещь за вещью. Соб­ственно, так, как я и обустраивалась сначала, когда только въехала.

– Нет уж, придется мне постараться справиться с этим делом побыстрее, – твердо возразил Джейк, не отводя от нее глаз. – Разгром в твоем жилье – в значительной мере моя вина, Кэтрин. Надеюсь, мне удастся привести его в прежнее состояние до конца недели.

– Но сейчас уже среда.

– О'кей. Значит, до среды следующей недели.

– Да что ты, Джейк! Разве это возможно? – улыбнулась она. – Я что-то плохо себе это пред­ставляю.

– Доверься мне. Неужели ты думаешь, что такой человек, как я, не способен сделать все что угодно для своей лесной нимфы?

Его большая ладонь мягко накрыла ее руку, ле­жавшую на столе.