Мне удалось хорошо пообщаться с Уорреном, и я многое узнала об их отношениях с Бриджитт. Насколько я знаю, а нам так и не удалось еще раз встретиться с ней, она по-прежнему считала, что я была глухонемой.

 Основываясь на том, что Уоррен рассказал мне, я сделала вывод, что их отношения были не совсем типичными. Уоррен никогда ранее не встречал Бриджитт, пока она не переехала сюда шесть месяцев назад, хотя до этого она была давней подругой Бреннана. Уоррен говорил, что они с Бриджитт не ладили, и в течение дня, они жили отдельной жизнью. Но как только наступала ночь, все совершенно менялось. Он пытался передать все в мельчайших подробностях, но я заставила его замолчать прежде, чем он не рассказал мне слишком многое.

Вот, например, сейчас, я хочу, чтобы он заткнулся, потому, Уоррен вошел в раж, а мне нужно бежать на занятия. Пытаюсь дочитать последнюю главу, а он хочет рассказать детали с прошлой ночи, которая включала ролевые игры. И, о, Боже, почему он решил, что я хочу это слышать?

 К счастью, Бриджитт выходит из своей комнаты, и это впервые, когда я когда-либо рада ее видеть.

 —Доброе утро, Бриджитт, сказал Уоррен, провожая ее взглядом через гостиную. — Хорошо спалось?

 — Пошел ты, Уоррен,— ответила она.

 Я начинаю понимать, что это было их типичное утреннее приветствие. Она идет на кухню и смотрит на меня, потом на Уоррена, который сидел рядом со мной на диване. Она сузила глаза, глядя на него и повернулась к холодильнику. Ридж был сконцентрирован на своем ноутбуке, который лежал перед ним на столе.

 — Мне не нравится, как она крутиться возле твоей задницы все время,— сказала Бриджитт, стоя ко мне спиной.

 Уоррен посмотрел на меня и засмеялся. Судя по всему, Бриджитт все еще предполагала, что я не слышу ее. Я не находила ничего смешного в том, что она говорила гадости обо мне.

 Она повернулась и посмотрела на Уоррена. — Ты думаешь, это смешно?—  сказала она. — Видимо, девушка "сохнет" по тебе, а у тебя не хватает даже малейшего уважения ко мне, чтобы держать от нее подальше, хотя бы тогда, когда я нахожусь дома? Она снова повернулась к нам спиной. — Сначала она подкидывает Риджу свою душещипательную историю, он позволяет ей переехать сюда, а затем она, пользуясь тем, что ты знаешь язык глухонемых, флиртует с тобой.

 — Бриджитт, остановись. Уоррен больше не смеется, потому что он видит, как начинают белеть суставы моих пальцев, которыми я держала книгу. Я думаю, что он испугался за Бриджитт и, что, вот-вот, я недалеко от того, чтобы запустить в нее книгу в твердом переплете. Его опасения не были напрасными.

 — Это

ты перестань, Уоррен,— ответила она, поворачиваясь к нему лицом. — Либо прекрати заползать ко мне ночью в постель, либо перестань с ней расслабляться на диване в течение дня.

 Я роняю свою книгу на колени с громким шлепком, затем ударяю своими ногами о пол из разочарования, гнева и раздражения. Не могу больше терпеть это ни единой секунды.

 — Бриджитт, пожалуйста! —закричала я. — Заткнись! Заткнись, заткнись,

заткнись! Господи! Я не знаю, почему ты решила, что я глухонемая, и я определенно

не шлюха, и я не общаюсь с помощью языка жестов, чтобы флиртовать с Уорреном. Я даже

не знаю язык жестов. И с этого момента, пожалуйста, прекрати кричать, когда ты говоришь со мной!

 Бриджитт подняла свою хорошенькую головку, ее рот был открыт из-за шока. Она молча пялилась на меня в течение нескольких секунд. Никто в комнате не решался пошевелится. Она повернулась к Уоррену, и в ее глазах гнев сменился на обиду. Как только обида взяла над ней верх, она сразу же отвела свой взгляд в сторонуи стремительно направилась в свою комнату.

 Я выглядываю и вижу, как Ридж смотрит на меня, скорее всего, из-за непонимания, что, черт возьми, только что произошло. Я откидываю голову на спинку дивана и вздыхаю.

 Я надеялась, что станет лучше, но лучше не стало.

 — Хорошо, — сказал Уоррен, —  теперь у меня появилась возможность разыграть все ролевые сцены, которые я себе навоображал. Большое спасибо, Сидни.

 — Пошел ты, Уоррен, — сказала я, начиная понимать, откуда может браться такое отношение Бриджитт.

 Я опускаю свою книгу, встаю и иду к двери Бриджитт. Стучу, но она не открывает. Я стучу снова, поворачиваю ручку двери и слегка толкаю дверь, чтобы заглянуть внутрь.

 — Бриджитт?

 Подушка поприветствовала дверь глухим ударом. — Черт возьми, убирайся из моей комнаты!

 Я игнорирую ее и открываю дверь чуть шире, чтобы увидеть ее.Она сидит на своей кровати, колени подтянуты к груди. Когда она видит, что я захожу в комнату, она быстро вытирает глаза, затем отворачивается от меня в другую сторону.

 Она плачет, и теперь я действительно чувствую себя дерьмово. Я иду к ее кровати и сажусь на край, насколько далеко, насколько это возможно. Я хотя и чувствую себя плохо, но я все еще до смерти ее боюсь.

 — Мне очень жаль,— говорю я ей.

 Она закатывает глаза и падает на кровать в гневе. —  Ты не…,— говорит она. — Я не виню тебя. Я это заслужила.

 Я наклоняю голову. Неужели она на самом деле только что признала, что заслужила это? — Я не буду врать тебе, Бриджитт. Но ты еще та стерва.

 Она тихо смеется, закрывая рукой глаза. — Бог мой, я знаю. Я раздражаю людей, но ничего не могу с собой поделать. Как будто моя цель в жизни, это быть сукой.

 Я ложусь на кровать вместе с ней. — Может не нужно быть таковой. Это забирает намного больше сил, чтобы быть сукой, чем если не быть ею.

 Она качает головой. — Ты это говоришь, потому что ты не сука.

 Я вздыхаю. Она может считать меня не сукой, но я уверена, что в последнее время меня вполне можно было таковой назвать. — Во мне больше зла, чем ты думаешь. Я не могу выразить свои чувства таким же способом, как ты, но у меня, безусловно, есть так же злые мысли. А в последнее время, злые намерения. Я начинаю думать, что я не так хороша, как я всегда думала о себе.

 Бриджитт не реагирует на мое признание в течение нескольких молчаливых мгновений. Наконец, она, тяжело вздыхая, садится на кровать. — Могу ли я задать тебе один вопрос? Теперь, когда я знаю, что ты действительно сможешь мне ответить?

 Я сажусь и киваю.

 — Ты и Уоррен…—  Она делает паузу. — Вы, ребята, кажется, очень хорошо ладите между собой, и мне было бы любопытно, есть ли…

 Я улыбаюсь, потому что уже знаю, к чему она ведет, и прерываю нить ее мыслей. — Уоррен и я действительно дружим, но мы никогда не сможем быть чем-либо большим, чем друзья. Дело в том, что его сводит с ума образ — стервозной официантки в ролевых играх.

 Бриджитт улыбается, но потом она быстро перестает улыбаться и смотрит прямо на меня. — Как долго Уоррену было известно, что я думала, что ты глухонемая?

 Думаю, уже несколько недель. — С самого утра после того как я сюда переехала? Я вздрагиваю, зная Уоррена и то, что он хотел испытать ту из сторон Бриджитт, которую мы все очень хорошо знаем. — Но, пожалуйста, Бридж, будь с ним полегче. Зная, насколько странно у вас все это происходит, я могу утверждать, что ты ему действительно нравишься. Возможно, он даже любит тебя. По крайней мере, он был пьян, когда это говорил, так что не могу утверждать это наверняка.

 Если можно было услышать как сердце останавливается, то я только что это услышала.— Он так и сказал?

 Я киваю. — Пару недель назад. Когда мы уезжали из клуба, он был изнеможённый, и он сказал что-то о том, что возможно любит тебя. Мне, вероятно, не следует говорить тебе об этом, хотя…

 Она опускает глаза на пол и замирает в течение нескольких секунд, а затем снова поднимает на меня взгляд. — Ты знаешь, большинство вещей, что люди говорят, когда они пьяные, являются более точными и честными, нежели те, что сказаны на трезвую голову.

 Я киваю, не зная, является ли это правдой, или это всего лишь то, во что верит Бриджитт. Она встает и идет стремительно к двери, широко ее распахнув.

 О, нет!

 Она собирается убить Уоррена, и это отчасти моя вина! Я встаю и спешу к двери, готова принимать весь шквал обвинений в свой адрес за то, что ей это рассказала.Однако, к моему удивлению, как только я дохожу до гостиной, вижу, что она взбирается на колени к Уоррену. Его глаза, которые были широко открытыми, вероятно от страха, давали мне понять, что такое поведение для нее отнють не является характерным.

 Бриджитт берет лицо Уоррена в свои руки, а он как-то нерешительно обхватывает руками ее талию. Она тяжело вздыхает, глядя ему в глаза. — Я не могу поверить, что я начинаю влюбляться в эту глупую-глупую задницу,— сказала она ему.

 Он смотрит на нее, проходит несколько секунд, пока он переваривает ее комментарий, а затем его руки резко обхватывают ее затылок и он прижимает ее губы к своим. После этого, не успев выдохнуть, он стремглав встает с обвитой вокруг него Бриджитт, и несет ее в спальню, закрывая за собой дверь.

 Я улыбаюсь, потому что Бриджитт более чем вероятно, является единственной девушкой на земле, способной обозвать парня и одновременно признаться ему в любви. И как ни странно, Уоррен, вероятно, один из немногих парней, которые считают это привлекательным.

 Они идеально подходят друг другу.

 Ридж: Как, черт возьми, тебе это удалось? Я тут жду, пока она выйдет из комнаты, чтобы его задушить. А ты проводишь с ней  всего две минуты, и она уже повисает на нем.

 Я: На самом деле, она на не такая плохая, как кажется.

 Ридж: Ты это серьезно?

 Я: Ну, не знаю. Что действительно меня в ней восхищает, так это то, что она является честной сама с собой.