Я улыбнулся и кивнул.

Сидни: Ну, спасибо. Я стараюсь.

Я: Не хочу показаться черствым, но почему, если твой отец адвокат и ты поддерживаешь отношения с родителями, ты не позвонила именно им на прошлой неделе, когда тебе некуда было идти?

Сидни: Причина в том, что моя мать привила мне чувство самостоятельности. У нее вообще не было образования, и она всегда находилась в полной зависимости от моего отца. Поэтому, она воспитала меня так, чтобы я была очень самостоятельной и могла себя обеспечивать, и я всегда гордилась этим, поэтому и не прошу у них помощи. Бывает иногда трудно, особенно, когда действительно нужна помощь, но я всегда обхожусь без нее. Я также не обращаюсь к ним по той причине, что мой отец никогда не упустит возможности напомнить мне о том, что я не захотела учиться в юридической школе, которую бы он плачивал.

Я: Подожди. Ты сама оплачиваешь себе обучение? Но если бы ты изменила профилирующую дисциплину на другую, с юридическим уклоном, то он бы платил?

Она кивнула.

 Я: Это ведь несправедливо.

Сидни: Как я уже сказала, мой отец придурок. Но я не хочу ходить вокруг и обвинять во всем подряд своих родителей. Есть много всего, за что я должна быть им благодарной. Я выросла в относительно нормальной семье, мои родители живы и здоровы, и они в какой-то степени меня поддерживают. Они лучше, чем большинство, просто хуже, чем некоторые. Я ненавижу, когда люди всю жизнь обвиняют своих родителей за каждую плохую вещь, которая случается с ними.

Я: Да. Я полностью согласен, и именно поэтому ушел от родительской опеки, когда мне было шестнадцать. Решил взять свою жизнь в свои руки.

Сидни: В самом деле? А как насчет Бреннана?

Я: Я забрал его с собой. Суды думали, что он живет со своими родителями, но он переехал ко мне. Ну, а Уоррен. Мы подружились, когда нам было четырнадцать. Оба его родителя были глухими. После того, как я стал жить без родителей, они позволили мне и Бреннану жить с ними. Мои родители продолжали иметь опеку над Бреннаном, когда я забрал его к себе, чем сделал им огромное одолжение, и они это отлично знали.

Сидни: Это было так заботливо со стороны родителей Уоррена совершить такой поступок.

Я: Да, они великие люди. Не знаю почему Уоррен оказался сейчас там, где он оказался в жизни.

Она засмеялась.

Сидни: А они продолжали растить Бреннана после того, как ты уехал в колледж?

Я: Нет, он у них оставался всего в течение семи месяцев. Когда мне исполнилось семнадцать, мы переехали на квартиру. Я бросил школу и получил сертификат о полном среднем образовании, чтобы я смог раньше пойти в колледж.

Сидни: Ничего себе. Ты воспитывал брата сам?

Я: Вряд ли. Бреннан хоть и жил со мной, но он одиниз тех, кого воспитывать невозможно. Ему было четырнадцать, когда мы получили свое собственное место жительства. Мне было всего семнадцать. Как бы мне не хотелось сказать, что я был ответственным, зрелым, взрослым, но, на самом деле, все было как раз наоборот. Наша квартира стала местом встреч для всех, кто нас знал, и Бреннан «отвисал» столько же, сколько и я.

Сидни: Это звучит шокирующе. Кажется, ты такой ответственный.

Я: Я был необузданный, но не настолько, насколько мог бы быть, живя отдельно от родителей и в такие юные годы. К счастью, все наши деньги уходили на оплату счетов и аренду, поэтому я не попал под губительное влияние дурных привычек. Мы просто любили повеселиться. Наша группа появилась, когда Бреннану было шестнадцать, а мне было девятнадцать, так что это занимало уйму времени. Кроме того, в том же году я начал встречаться с Мэгги. Так что после этого я успокоился.

Сидни: Ты с Мэгги с девятнадцати лет?

Я кивнул, но не написал ответ. Я почти не касался еды из-за отправки сообщений, так что я взял свой бургер. Она сделала то же самое, и мы кушали, пока все не съели. Мы встали и убрали со стола. Затем она мне помахала рукой и ушла в свою комнату. Я сидел на диване и включил телевизор. Примерно через пятнадцать минут просмотра канала серфинга, я, наконец, включил фильм. Субтитры были выключены на телевизоре, но я не собирался ничего предпринимать, чтобы их включить. Я слишком устал, чтобы читать их и следить за фильмом.

Дверь в комнату Сидни открылась, и она зашла ко мне, поражаясь тому, что я все еще не спал. Она была в одной из своих мешковатых рубашек, а ее волосы были мокрые. Она пошла в свою комнату и вышла с телефоном в руках, сев на диван рядом со мной.

Сидни: Я не устала. Что ты смотришь по телеку?

Я: Я не знаю, фильм только начался.

Она забрасывает свои ноги на диван и кладет голову на подлокотник. Ее взгляд направлен на телевизор, а мои глаза на нее. Я должен признаться, что та Сидни, которая вышла сегодня с той двери, совершенно отличается от той, которая лежит здесь. Ее макияжа больше нет, волосы больше не совершенны, в одежде есть даже дырки, и я не могу не удержаться от смеха, глядя на нее. Если бы я был Хантером, я сейчас бы сам себя ударил в лицо.

Она начинает наклоняться вперед, чтобы взять телефон, и вдруг резко переводит взгляд в мою сторону. Я хочу оглянуться назад на телевизор и сделать вид, что не смотрел на нее, но со стороны это выглядело бы неловко. К счастью, ее, не волнует, что я смотрел на нее, потому ее все внимание было направлено на телефон.

Сидни: Как ты это смотришь без субтитров?

Я: Слишком устал, чтобы читать. Иногда я просто люблю смотреть фильмы без субтитров и попытаться угадать, что они говорят.

Сидни: Я хочу попробовать. Отключи звук, и мы оба будем смотреть без звука.

Я смеюсь. Смотреть без звука? Это что-то новенькое. Я направил пульт на телевизор и нажал кнопку отключения звука. Она направила все свое внимание на телевизор, но я был не в состоянии отвести от нее взгляд.

Не понимаю, откуда взялась моя внезапная одержимость смотреть на нее, что я даже не могу остановиться. Она сидит за несколько метров от меня. Мы не прикасаемся к друг другу. Мы не говорим. Она даже не смотрит на меня. Тем не менее, простой факт, что я смотрю на нее заставляет меня чувствовать себя невероятно виноватым, как будто я делаю что-то не так. Взгляд не может причинить вреда, так почему же я чувствую себя таким виноватым?

Я пытаюсь отвлечь себя от чувства вины, но в глубине души, я точно знаю, что происходит.

 Я не чувствую себя виновным просто потому, что я смотрел на нее. Я чувствую себя виноватым за то, что она заставляет меня чувствовать себя таким.

• • •

Такое было уже два раза, что я просыпался таким образом. Я оттолкнул руку, которая хлопала меня, и открыл глаза. Уоррен стоял надо мной. Он положил бумагу мне на грудь, затем ударил рукой возле моей головы. Затем направился к входной двери, хватая ключи, и ушел на работу.

Почему он так рано ушел на работу?

Я поднимаю свой телефон, на часах - 6:00 утра. Я не предполагал, что он так рано уйдет.

Я сажусь на диван и смотрю, что на другом конце дивана лежит, свернувшись калачиком, Сидни, которая крепко спит. Я беру записку Уоррена и читаю: «Как насчет того, чтобы ты пошел в свою комнату и лег спать со своей девушкой!»

Я скомкал записку, взял мусорное ведро и похоронил ее там. Возвращаюсь к дивану, кладу руку на плечо Сидни, чтобы ее разбудить. Она переворачивается на спину и потирает глаза, потом смотрит на меня.

 При виде меня, она начинает улыбаться. Вот и все. Все, что она сделала,это улыбнулась, но вдруг в моей груди появился жар, и я почувствовал, будто целая волна тепла прокатилась по моему телу. Не годится это все. Я не испытывал это чувство с девятнадцати лет.

Именно тогда впервые начали зарождаться чувства к Мэгги.

Я указываю на комнату Сидни, чтобы дать ей понять, чтобы она пошла легла в постель, затем быстро разворачиваюсь и иду в свою комнату. Стянув с себя джинсы и футболку, тихо ложусь в кровать рядом с Мэгги. Я кладу свои руки вокруг нее, притянув ее к себе, и кладу ее к себе на грудь. Следующие полчаса, пытаясь уснуть, я прокручиваю в своей голове пластинку напоминаний.

Ты влюблен в Мэгги.

Мэгги идеально подходит для тебя.

Ты идеально подходишь для нее.

Она нуждается в тебе.

Ты счастлив, когда вы вместе.

Ты с той единственной, с которой тебе следует быть.

Глава 10

Сидни

Уже прошло две недели с тех пор, как я и Ридж перестали работать вместе над текстами. Через несколько дней после того, как Мэгги вернулась домой, случилось так, что Ридж был вынужден уехать куда-то на шесть дней по "чрезвычайным семейным обстоятельствам". Он не вдавался в подробности, что за "чрезвычайные обстоятельства"  это были, но я припоминаю еще со времен, когда я жила с Тори, и наблюдала за его балконом, что такое случалось и раньше. "Чрезвычайные семейные обстоятельства" были его отговоркой, как оказалось.

Судя по тем разговорам, которые вел по телефону Уоррен, я узнала, что это не имело никакого отношения к Бреннану. Раньше он никого не называл своей семьей, кроме как Бреннана. Когда через несколько дней Ридж вернулся, я спросила у него, все ли было хорошо, и он ответил, что все было в порядке. Казалось,он не хотел вдаваться в любые подробности, и я пыталась напомнить себе, что его личная жизнь не должна меня касаться.

 Я ушла с головой в учебу, и раз за разом, когда я пыталась самостоятельно писать тексты, это не сравнить было с тем, когда был аккомпанемент, музыка, которую можно было наложить на тексты. Ридж уже как несколько дней был дома, но большую часть времени проводил в своей комнате, и меня интересовало то, была ли еще какая-то другая причина, почему он держал от меня дистанцию.