– Вы замерзли, сударыня, – заметил доктор.

– О, это еще пустяки, Горсти, – заявила Мег. – Видели бы вы, как ее трясло, когда мы принесли ее наверх!

– Я вовсе не удивлен, леди Маргарет, ведь ее конечности до сих пор ледяные, а сегодня очень теплый день. Нам надо постараться избежать лихорадки, сударыня.

Мег испуганно вскрикнула, но Элен спокойно спросила у доктора, что он ей посоветует.

– Оставаться в постели и укутаться одеялом, – строго велел он. – Пить больше жидкости и столько теплого молока, сколько сумеете проглотить. Мне кажется, вы провели под открытым небом всю ночь, а это очень опасно.

Элен широко распахнула глаза. В этих зарослях! Но почему? Она никак не могла понять. Неужели она настолько утратила представление об опасности, что осталась в чаще на целую ночь? Почему не пыталась выйти из леса… обратиться за помощью?

При этом вопросе ее снова бросило в дрожь, а пульсирующая головная боль, почти успевшая пройти, вспыхнула снова. Ответ пришел внезапно.

– Наверное, я была без сознания, – поморщившись, пробормотала Элен. – Иначе я нашла бы выход. – Она приложила руку ко лбу. – Рана! У меня текла кровь.

С удивлением она обнаружила, что пальцы доктора уже ощупывают кожу на ее голове. Поэтому боль вернулась? Доктор склонил к ней свое нахмуренное лицо, и она содрогнулась от мысли о том, что он мог увидеть.

– Скверная рана, сударыня, – сказал Горсти, выпрямившись и отойдя от кровати. – Нанесена, по моему мнению, острым камнем. – Он ободряюще улыбнулся. – И это прекрасно объясняет временную потерю памяти.

Элен ухватилась за его последние слова.

– Насколько временную?

Он помрачнел.

– Трудно сказать, сударыня. В таких случаях ничего нельзя предугадать заранее. Возможно, память будет возвращаться не сразу, а урывками.

Был ли таким обрывком воспоминания тот сад, который она видела? Элен нахмурилась, представив себе его образ.

– Лучшее, что вы можете сделать, сударыня, это не пытаться вспоминать.

Неужели он читает ее мысли? Разве она говорила ему о саде? Но это видение было таким мимолетным. Она даже не знает точно, было ли оно или нет. Возможно, это лишь игра воображения.

– Оставьте все, как есть, сударыня, и память постепенно начнет возвращаться.

Это было пугающее предсказание, но доктор отвлек Элен от данной темы, вновь заговорив о ране.

– Здесь небольшая припухлость, так что рану придется промыть более тщательно. Мы же не хотим, чтобы она воспалилась. – Он достал из сумки бутылочку с какой-то жидкостью и катышек корпии. – Одеколон, сударыня. Очень действенное средство, как вы сможете убедиться. Оно предотвращает гангрену при ампутации конечностей.

– Какой ужас! – воскликнула Мег. – Доктор Горсти, зачем вы говорите такие вещи?

Он рассмеялся.

– Вы же меня знаете, леди Маргарет. Я предпочитаю сообщать своим пациентам о том, что их ждет.

Элен слегка поморщилась.

– Отдаю себя в ваши руки, сэр. Будет щипать?

– Боюсь, что да. Но это быстро пройдет. – Он продолжил промывать рану, и Элен зашипела сквозь зубы.

Движения доктора, при всей его осторожности, причиняли невыносимую боль. Несколько раз она не смогла сдержать стоны, и Мег сочувственно ахала.

– Возможно, – пробормотал Горсти, – именно опухоль явилась причиной потери памяти. Посмотрим, что случится с вами, когда она исчезнет.

– По-вашему, может ничего не случиться? – нетерпеливо спросила Элен.

– Вы же помните ваше имя, не так ли?

– Я вспомнила имя. Только не знаю, мое ли оно.

– Но вы вспомнили, и это главное. Не сомневаюсь, что вскоре вы вспомните множество других вещей.

– Вы не думаете, что ей стоило бы вернуться на то место, где мы ее нашли, и осмотреться? – неожиданно предложила Мег.

Внутренне содрогнувшись, Элен прикусила язык. Она не знала, почему эта идея вызывает в ней столь сильное отторжение. К счастью, доктор категорически отверг предложение Мег. Но что она там делала? Теперь ясно, что ответ будет неутешительным. Потому что ни за что на свете она не осмелится вернуться туда!


К раздражению Чарльза, за обедом Генриетта вернулась к предмету их спора. Мег вышла из-за стола, чтобы отнести в спальню Элен тарелку питательного, густого супа. Чарльз жалел, что она не осталась и не отвлекла на себя внимание Генриетты.

Он до сих пор колебался. После разговора с Горсти он склонен был верить Элен. Но его слишком часто и слишком изобретательно обманывали, чтобы быть уверенным до конца.

– Допустим, это подстроено, – медленно произнес Чарльз, пристально глядя на хмурую Генриетту. – Тогда откуда девушка узнала, что я поеду в лес? Я и сам не думал об этом до сегодняшнего утра.

– Ей и не надо было знать, – после недолгого молчания заявила Генриетта. – Скорее всего, ей просто повезло. Наверное, она рассчитывала повстречать кого-нибудь из твоих лесничих. Не станешь же ты отрицать, что любой из них, выслушав ее историю, отвез бы ее к тебе.

Чарльза охватило разочарование. Ее замечание казалось весьма правдоподобным.

– Думаю, это так, – неохотно согласился он, отложив ложку.

– Ты знаешь, что я права, Чарльз. Все это не более чем ловушка. Я хочу, чтобы ты велел ей убираться отсюда.

– Вряд ли я смогу это сделать, – возразил Чарльз.

– Тем более, если она такая красавица, – добавил неугомонный Мэтт.

– Мог бы, – заметила Генриетта, – если бы не твое дурацкое обещание.

Чарльз повернулся к ней.

– Генриетта, я не такой жестокий, и не такой легковерный, как ты могла себе вообразить. Признаюсь, у меня возникли сомнения после рассказа Элен, но даже если это ложь, я не могу выгнать ее из дома в таком состоянии. К тому же, куда ей идти?

– Туда, откуда пришла, – съязвила Генриетта. – И чем скорее, тем лучше!

– Согласен, но раз я не знаю, где это… и она, по-видимому, тоже!… я не имею право выгонять ее.

– Так что ты предлагаешь, поселить ее в своем доме навечно?

Мэтт воскликнул:

– Но он не сможет это сделать, не женившись на ней. Это же верх неприличия.

– Мэтт, придержи язык! Думаю, мне придется навести справки, Генриетта.

Чарльз, обрадовавшись возвращению второй сестры, дал сигнал дворецкому подавать горячее. Мэтт встретил жену шутливым отчетом о том, как выступал в роли ее заместителя, склоняя Чарльза к вступлению в брак.

Появление Моффета со второй переменой блюд прервало их беседу. Чарльз направил разговор в новое русло, спросив, понравился ли Элен суп.

– Ее клонило в сон, но, кажется, она съела немного, – ответила Мег, лукаво улыбнувшись брату. – Она очень послушная, Чарльз. Весь день старалась больше пить и выпила почти все теплое молоко, которое я отправляла к ней по настоянию Горсти.

– Послушная! – усмехнулась Генриетта. – Она могла и вылить его вон.

Чарльз предпочел не замечать игривого тона Мег.

– Признаков лихорадки нет? – спросил он с некоторой тревогой.

– Нет, слава богу. По-моему, она, наконец, согрелась. Только голова еще болит.

– Если Горсти верно описал ее рану, – заметил Чарльз, – это и неудивительно.

– Вот именно. Я еще поднимусь к ней перед сном, поскольку Горсти оставил для нее питье на ночь.

– Когда, по мнению Горсти, она сможет уехать? – поинтересовалась Генриетта.

Мег, не донеся вилку до рта, уставилась на сестру.

– Уехать? Она не может уехать, Генриетта! Куда ей идти?

Чарльз поднял бокал с вином.

– Вот и я о том же.

– Не бойся, любимая, – весело заметил Мэтт. – У твоей сестры такой же цепкий ум, как у полицейских ищеек, и она обязательно выяснит, кто такая Элен.


Опустилась тьма… и Элен бежала. Местность казалась незнакомой, и она несколько раз спотыкалась, ловила ртом воздух, опасаясь, что звуки за ее спиной означают погоню. Она слышала отдаленные крики и понимала, что выдает себя хриплыми стонами, вырывающимися из ее горла.

Кто-то погладил ее по щеке.

– Вы в безопасности… тише, вам ничто не угрожает.

Ее глаза распахнулись. Слабый отблеск упал на знакомое лицо. Она жалобно всхлипнула.

– Это вы.

– Да, я. Вам нечего бояться.

Ее рука выскользнула из-под одеяла и потянулась к утешителю.

– Он чуть не поймал меня.

Теплые пальцы сжали ее ладонь.

– Ему это не удалось. Вы в безопасности.

– Да.

– Спите.

Элен послушно закрыла глаза и вскоре вновь провалилась в сон.


Проснувшись от звона колец, поддерживающих занавески, Элен увидела миловидную горничную, раздвигающую полог над ее кроватью.

– Доброе утро, мисс. Леди Маргарет велела мне дождаться вашего пробуждения. Меня зовут Фродшем. Вы позволите мне причесать вас? Моя хозяйка распорядилась, чтобы вам подали завтрак, как только вы будете готовы.

В течение нескольких мгновений до Элен не доходил смысл ее слов. Затем тупая головная боль напомнила ей о ее бедственном положении. Новых воспоминаний о прошлом так и не появилось. Если не считать сна.

Позволив Фродшем заняться ее туалетом, Элен начала восстанавливать в памяти содержание своих сновидений. Кто-то гнался за ней по лесу. У нее похолодело в груди. Ведь это могло оказаться правдой! Разве не могла она в действительности убегать от человека с дурными намерениями? Но от кого? К счастью, сон оказался недолгим. Благодаря успокаивающему голосу, руке, погладившей ее щеку…

Дыхание застряло у нее в горле. Она узнала голос. Она видела его лицо в полутьме. Bon Dieu! Что делал в ее спальне граф Уайтем?