с ней может быть «так». С виду скромная и строгая блондинка оказалась чувственной, податливой и очень требовательной. Она словно отказывалась кончать, когда он уже

находился на грани. Ее знойное тело просило еще и еще, медленно убивая движением

бедер навстречу его толчкам. Разгоряченная кожа покрылась испариной, удовольствие

подступало к рани болезненного, а ей все было мало. Леша уже превратился в комок

оголенных нервных окончаний, скрученных в тугую спираль. Движения становились

жестче, резче, до упора. Стоны громче, ощущения острее, а потребность в девушке еще

более сумасшедшая. И что Фирсу очень понравилась – Лена часто смотрела ему в глаза, в

омуте которых он тонул камнем. Перед ним была его личная златовласая богиня, для

которой он был готов сделать все что угодно: поклоняться, любить, двигаться для нее

одной. И в итоге Леша накалился до такого предела, что сорвала сразу же, стоило только

почувствовать ритмичное давление стенок лона на член…

«Фу-ты блин, во довела», - было первой мыслью. И почему только с этой

блондинкой у него все происходит не так, как обычно с другими? Он даже не успел вволю

насладиться сексом и самой девушкой. Что это сейчас было? Да они просто-напросто друг

друга трахнули. Ну ничего, очень скоро все наверстают. Ему бы только добраться до

душа, и обратно к ней, чтобы все повторить с более обширной программой.

«А Гриша?» - уместно спросила совесть.

«Тот свое упустил», - ответил Фирс, благодарно и нежно целуя женщину брата, которая лежала сейчас под ним, разгоряченная, удовлетворенная и безумно сексуальная в

таком состоянии. А вот он сам упускать ничего не собирался. Не теперь.

И на этом все было безвозвратно решено.


часть_16


***

Стоя под теплыми струями, Лена второй раз за вечер принимала душ. Намыленная

губка вяло скользила по коже, чистой и без этого. Невидящим взглядом девушка смотрела

куда-то вниз, пребывая в своем трехмерном пространстве. Лена все пыталась понять, что

же она сейчас чувствует? Ощущения были сумбурны. Не было сожаления, не было

чувства вины, но и не было полного удовлетворения. Душевные терзания сменила

опустошенность. Слишком многого не было, что в свою очередь рождало страх. Ее пугало

собственное безразличие. Подумаешь! Она только что переспала с братом своего бывшего

мужчины, когда тело еще даже не успело остыть от его прикосновений. Будто для нее это

в порядке вещей. Будто подобное с ней происходит едва ли не каждые выходные.

Все было так странно, так ново и непривычно, что она не знала, как реагировать.

Сокрушаться и корить себя за несдержанность? Или ни о чем не сожалеть, просто


смаковать в памяти приятные моменты близости? Стоило Лене подумать об Алексее, как

низ живота предательски отозвался приятной истомой. Закрыв глаза, она попыталась

унять свои ощущения, которые так вольно распоясались. Ну что же в этом Фирсе такого, что рождает подобное волнение? Что заставляет к нему тянуться? Словно бабочку к огню, лететь заворожено, безрассудно, не боясь обжечься. Притом заведомо зная, почему же ей

нечего бояться – потому что бабочка и сама в огне, как в лихорадке, сломя голову

спасается от своей безысходности, открыто пользуясь всеми дарами этого взаимного огня.

Но главное, Лену совершенно не интересовало, чем же закончится этот союз. Она просто

перестала задумываться о будущем. И это также вызывало страх.

Когда Лена вернулась в свою комнату, то застала там Алексея. Тот уже побывал в

ванной еще до нее и теперь совершенно непринужденно, словно находясь на своем месте, лежал в ее постели под тонким одеялом, подперев рукой голову.

- Что-то мне подсказывает, что ты собрался здесь спать, - заметила она, проходя

мимо него.

На губах мужчины заискрилась хитрая улыбка.

- Даже не собираюсь спрашивать, против ли ты. И кстати, кто тебе сказал, что мы

собираемся спать?

Лена ошеломленно захлопала ресницами. Что за наглость? Стоило Алексею дать

хоть что-то, и он уже готов забрать все и сразу. Ну нет, она бы предпочла придерживаться

хоть какого-то расстояния.

- Прости, но я устала, - честно ответила она. – К тому же, не думаю, что наши

отношения подразумевают еще и совместный сон.

Сначала Фирсов перестал улыбаться. Потом встал с кровати и подошел к ней, не

стыдясь своей наготы, пусть и такой безупречной. Наоборот, он словно демонстрировал

совершенство подтянутого тела, украшенного расписными татуировками. Лена не

переставала удивляться его простоте и отсутствию скромности. А также порадовалась, что

на ней хотя бы есть халат. Встав за спиной, это мужественное совершенство прижалось к

ней, кладя руки на талию и утыкаясь носом в скулу. В одно мгновение стало жарче.

- Знаешь что, Елена? – сказал он тихим, но серьезным тоном, от которого по телу

пронеслись мурашки. – А меня уже ничто не сдерживает.

Импульс трепета подскочил к груди и ухнул вниз. Горячие губы коснулись щеки, а

мужские ладони по-хозяйски поползли вверх, сминая шелк, бесцеремонно накрывая

тяжелеющую грудь. Лена было попыталась остановить Фирса, обхватывая его запястья, но так и не стала убирать от себя. Умелые пальцы дарили слишком приятные ощущения.

Через тонкую ткань, обводя по кругу соски, они закручивали в спираль пряное

вожделение. Что она получила от этого мужчины несколькими минутами ранее? Всего

лишь разрядку. Сейчас же происходило нечто большее, от чего сложно было отказаться.

– Ты сама развязала мне руки, - продолжил он, опускаясь губами по шее и дергая

за пояс халата. – Сама же дала мне зеленый свет.

- Об этом я как-то не подумала.

- А ты и не думай. Ты просто чувствуй, - ответил ее соблазнитель, распахивая

полы халата.

Лена едва успела воспротивиться полному обнажению, когда шелк был уже

сброшен с ее плеч. Испугавшись такого бурного развития событий, она повернулась

лицом к Алексею. Как-то не планировала она заниматься сексом всю ночь напролет. Все

происходило слишком быстро, когда она еще не успела отойти после первого раза.

- Послушай, - попыталась объяснить. – Мне кажется, ты слишком спешишь…

Она еще не договорила фразу, как ладонь Фирса уже лежала на ее затылке. Чуть

надавливая, притянул к своему лицу. Он совершенно не церемонился, наполняя ее

скромный опыт новыми и очень даже волнующими ощущениями.

- А мне вот кажется, что кто-то слишком активно жмет на тормоз. Отпусти.


Ответить Лена уже не смогла, потому что Алексей полностью завладел ее ртом.

Влажные губы заскользили по ее губам, язык протиснулся внутрь, соприкасаясь с ее, пробуя вкус. Его поцелуй распалял еще сильнее, и, закрыв глаза, она действительно

переставала о чем-то думать. Даже позволила все-таки сорвать несчастный халат и

уложить себя спиной на кровать, позволила осыпать себя жаром поцелуев, который

протянулся от подбородка до низа живота. Но вот только, стоило Лене осознать, что

Фирсов на этом останавливаться не собирался, как она рефлекторно сжала ножки, смыкая

на шее наглеца и не пуская дальше.

- Спешишь, - напомнила она.

Упираясь лбом ей в живот, Алексей тихо рассмеялся, щекоча теплом своего

дыхания.

- Ты смеешься надо мной? – озадачилась девушка.

- О, нет, ну что ты, - ответил тот, выползая из капкана ее ног вверх по телу и

накрывая своим, после чего, глядя в глаза, с улыбкой добавил: - Мисс Стеснительность.

- Ну, знаешь ли… - вырвалось у нее.

Но договорить фразу не позволили собственные ощущения, которые резко

накатили, когда Алексей без всякого предупреждения фривольно ворвался в нее пальцем.

«Да что он себе позволяет?..»

- Ты что-то хотела сказать, - напомнил он, исследуя потаенные складочки ее лона.

Сглотнув, девушка все-таки смогла ответить:

- Только то, что всегда говорила: ты наглый, бестактный и бессовестный тип.

- И? – потребовал он продолжения, мягкими движениями руки нагнетая

вожделение.

- Что «и»?

- Тебе ведь это нравится, не так ли?

- Ты меня с кем-то путаешь.

- Это вряд ли, - ответил он, закрывая глаза, словно в удовольствии, и утыкаясь

лицом ей в шею. – Не кожа, а бархат…

«Боже, какой комплимент», - с сарказмом подумала Лена, а вслух произнесла:

- Разве я в этом плане чем-то отличаюсь от других женщин? Может быть, у кого-то

там наждачка?

От услышанного Алексей резко поднял голову, одарив ее угрюмым взглядом. Но

уже спустя мгновение на губах появилась ухмылка.

- Молодец, подколола. А знаешь, я действительно все больше начинаю склоняться

к мысли, что ты отличаешься от других женщин, - закончил он, накрывая горошину

клитора большим пальцем и начиная водить им по кругу.

- Ох, как… приятно, - ответила она, что вышло двусмысленной фразой, потому как

ощущения усилились вдвое.

- Неужели?