— Называй.

— А если отец снова заговорит о твоем браке?

— Отец? Невозможно! — Честити горько засмеялась. — Наказав меня таким манером, он навсегда поставил на моем браке точку. Кому придет в голову посвататься к Честити Уэр?

* * *

Пока «леди Чарлз» шла через комнату и поднималась по лестнице, Син следил за ней с кровати. Пистолет она нашла, а значит, могла убедиться в его добрых намерениях, но не слишком-то, она оттаяла. Он был бы не против ее улыбки и рассказа о том, какие беды довели ее до такой жизни. Он даже готов был облегчить бремя ее забот — довольно странный настрой после столь короткого знакомства. Возможно, виной тому были сила личности «леди Чарлз» и странности ее облика.

Короткая стрижка колола глаз, но подчеркивала красивую форму головы. До сих пор Сину не приходило на ум, что в женщине можно восхищаться костяком, не говоря уже о черепе, но теперь он понял, что это прямо связано с тем, насколько приятно гладить ее по голове. Возможно, думал он, это по-своему чудесно — не хуже, чем блуждать пальцами в длинных шелковистых прядях. Лицо в раме роскошных волос, быть может, и выигрывает, но без нее черты выступают на первый план, влекут к себе все внимание наблюдателя. У «леди Чарлз» высокий чистый лоб, красивые скулы, точеный нос, четкая и решительная линия подбородка. Даже ее серо-голубые глаза очерчены как-то по-особому — так, что внешние уголки кажутся заметно приподнятыми у висков. Необычная внешность, то есть как раз то, к чему его всегда влекло.

«Леди Чарлз» и держалась необычно — с достоинством, естественно присущим мужчине. Шаг у нее был широкий, целеустремленный, плечи расправлены, голова гордо вскинута. Син нашел это неожиданно волнующим и пожалел, что мужской наряд надевался, конечно же, только по случаю грабежа на большой дороге. Платье вряд ли могло быть этой странной женщине к лицу.

Однако он ошибся, решив, что «леди Чарлз» отправилась наверх переодеваться, — она вернулась все в том же виде.

— Так что, мой юный друг? — спросил он, когда сестры проходили мимо него на кухню. — Теперь вы наверняка знаете, что я не замышляю дурного.

— Я знаю наверняка только одно, — ответила разбойница, останавливаясь. — Что связанный вы не опасны.

— Иными словами, вы меня боитесь.

— Ничуть! — тотчас отрезала она, упирая руки в бока. — Я неглуп, вот и все.

Син решил, что она просто чудо.

— Где же справедливость? — мягко осведомился он. — Я не совершил ничего плохого.

— Но собирались совершить, — усмехнулась девушка. — Помогать разбойникам с большой дороги! Без сомнения, это запятнало бы вашу честь.

— Прошу извинить. — Син усмехнулся тем же манером. — Я не сообразил, что вам нравится пеньковый ошейник. Постараюсь обеспечить его вам при первой же возможности.

— Знаю. Как раз поэтому вы и лежите здесь враскорячку!

Син не без труда удержался от смеха: пикировка с «леди Чарлз» была лучшим развлечением за последние месяцы.

— Кстати, почему я связан таким манером? Мой юный друг, вы ведь не из тех, кто любит пошалить с другим мужчиной, когда тот совершенно беспомощен?

Разбойница вскочила, словно ужаленная, щеки ее вспыхнули малиновым румянцем. Это разом преобразила ее в девушку, юную, невинную и отчаянна пристыженную. Такая метаморфоза была на редкость возбуждающей — в буквальном смысле этого слова, что было весьма некстати в столь откровенной позе, как у него.

Верити, уже скрывшаяся на кухне, выбрала именно этот момент, чтобы вернуться. При виде обозначившейся выпуклости на брюках Сина брови ее взлетели вверх, но она воздержалась от комментариев.

— Этот человек прав, Чес. Он ничем не заслужил подобного обращения и имеет полное право поужинать с нами.

— Не делай этого! — крикнула «леди Чарлз», но Верити уже рассекала веревки захваченным с кухни ножом.

Син не замедлил усесться и начал растирать онемевшие запястья.

— Дорогой сэр Чарлз, — начал он, в восторге от того, что находится в равнозначной позиции для пикировки, — хотя я глубоко ценю добросердечие вашей сестры, хочется заметить, что ваши домашние уж слишком своевольничают. Хозяину дома надлежит держать их в подчинении.

— С помощью хлыста, разумеется? — спросила девушка сквозь зубы.

— Неужто ваша сестрица так строптива? — Син повернулся к Верити и подмигнул ей.

— Перестаньте, милорд! — воскликнула та, кусая губы, чтобы не расхохотаться. — Перестаньте, иначе снова окажетесь связанным! Я лично вас свяжу.

Вскинув руки в знак полной капитуляции, он последовал за сестрами на вкусно пахнущую кухню. Интересно, думал он, кто первый обмолвится и назовет ее настоящим именем? И каким оно окажется? Шарлотта? Нет, это совершенно не подходит, решил он, украдкой оглядев каменное лицо девушки. Лучше уж «Чарлз»! Он так и будет мысленно называть ее для краткости.

Увидев Сина на свободе, няня расцвела и попыталась усадить его во главе стола.

— Нет-нет! — воспротивился он. — Это место хозяина дома, главы семьи, и никто, кроме нашего дорогого Чарлза, не имеет права его занимать. — Он озарил всю честную компанию улыбкой. — Можно узнать, за чьим столом я имею честь ужинать?

— Нельзя! — отрезала Чарлз садясь. — Скажите спасибо, что вообще ужинаете.

— Что за изысканные яства! — воскликнул Син, когда няня водрузила на стол кастрюлю с тушеным кроликом.

Комплимент заставил старушку расплыться в улыбке, но Чарлз нахмурилась, усмотрев в нем издевку.

— Ах, как приятно кормить мужчин! — высказалась няня.

— Но как много нужно варить для прожорливого юнца, — добавил Син, глядя на Чарлз.

— Я вам не юнец! — огрызнулась та.

— Не могу же я называть вас зрелым мужчиной, — сокрушенно заметил Син, — если у вас на щеках нет и следа щетины!

— Позвольте предложить вам, милорд, — вмешалась Верити и наполнила его тарелку. — Картошки? Хлеба?

Она так хлопотала, что он решил прекратить поддразнивания, по крайней мере до конца трапезы.

— А теперь, — сказал он за чаем, — самое время посвятить меня в вашу историю. Я сгораю от желания помочь.

— Странно, почему бы это? — ледяным тоном вставила Чарлз.

— Я же сказал: мне по душе авантюры. Жить не могу без приключений! Быть рыцарем на белом коне — мечта всей моей жизни.

Наступило молчание, которое наконец нарушила Вериги.

— А с чего вы взяли, что прекрасная дама, то есть я, — в беде? — спросила она с лукавой улыбкой.

— А разве нет?

— Прекрасная дама, милорд, должна быть в первую очередь девственницей, а я, как вы поняли, уже мать. Правда, остальное верно — я в беде.

— Не доверяй ему, Верити! — прикрикнула Чарлз. — Ты слишком хорошего мнения о людях! Как только он все узнает, сразу примет сторону остальных!

— Но что же нам делать? — резонно возразила Верити. — Этот человек умеет править четверкой лошадей, и потом, мне будет куда спокойнее в обществе…

Она хотела сказать «мужчины», но осеклась, увидев, что глаза сестры предостерегающе сверкнули. Син все еще не мог решить, отчего та так отчаянно цепляется за мужскую роль. Есть девицы, которым нравится рядиться в мужское платье. Неужели это тот самый случай? Он очень надеялся, что нет.

— Вам было бы спокойнее в обществе человека постарше, и это понятно, — закончил он невозмутимо и повернулся к Чарлз. — Мой юный друг, не стоит обижаться. Я ни минуты не сомневаюсь, что вы делаете все, что в ваших силах. Но из самолюбия отказываться от помощи человека лет на десять старше и тем самым опытнее… Это нелепо! Довольно будет объяснить, куда вам нужно, и я доставлю туда мисс Верити в целости и сохранности.

— В Мейденхед, — заявила Верити и с вызовом глянула на сестру. — Там служит майор Натаниель Фрейзер.

Так это и есть отец ее ребенка? Нельзя было утверждать наверняка. Верити носила обручальное кольцо, но была ли она в самом деле замужем?

— Не вижу, в чем проблема, — заметил Син.

— В деньгах, — процедила Чарлз.

— Отсюда грабеж?

— Именно так!

Наступило молчание, словно никто не желал предоставлять ему больше сведений, чем необходимо. Син решил проявить инициативу.

— Понятно, что моя карета привлекла вас в первую очередь своим комфортом, но не рискованно ли пускаться в путь в краденом экипаже? Ведь существует дилижанс. В конце концов, вы могли бы уехать на своих отличных лошадях!

— Это чужие лошади, — сказала Верити, слегка мрачнея, — и мы не можем их присвоить. Что касается дилижанса, вы правы — это было бы куда благоразумнее.

— Верно, — вдруг сказала Чарлз, обратив к Сину холодный взгляд серо-голубых глаз. — Завтра, милорд, вы доставите нас в Шефтсбери, где мы пересядем на дилижанс. До такой степени я могу вам довериться.

— Можете довериться мне и в остальном, но при одном условии: я приму полноправное участие в вашей авантюре.

— Это не авантюра!

— Ну а если дело серьезное…

— Серьезнее некуда!

— И вы в опасности?

— Еще в какой!

— Кто же вам угрожает?

Но она лишь сжала губы.

— Не лучше ли рассказать все? — тихо спросила Верити.

— Возможно, позже. — Чарлз поставила точку на дискуссии, поднявшись из-за стола. — Пока меня больше всего занимает вопрос, где мы устроим нашего гостя на ночь.

— Почему бы не с вами, мой юный друг? — невинным тоном осведомился Син (он просто не мог упустить такую возможность).

Чарлз сильно вздрогнула, а ее сестра поперхнулась чаем.

— В чем дело? — спросил он. — Уверяю вас, я не храплю.

— Зато я храплю! — быстро сказала Чарлз.

— Вот как? Кстати, а где вы спите?

— Наверху, — настороженно произнесла она и снова покраснела. — Мы разделили комнату занавеской.

— И что же, ни сестре, ни младенцу это ничуть не мешает? — Встретив недоуменный взгляд, Син терпеливо объяснил:

— Я имею в виду ваш храп.