Виктория Пейн - Моя Рыжая Одержимость

— Да ты издеваешься … — начал он, но я перебила.

— Дослушай меня, и хватит тыкать в меня своей пушкой…

— О, детка, если я стану тыкать тебя своей пушкой ты не ….

— Заткнись! — сказала я, поднимая руку, тем самым показывая, что бы он не продолжал. Мой мозг сидел на трибуне и держал плакат с надписью «Вики Молодец! Вперед! Так держать!» А мое сердце закрыло уши руками, и демонстративно начало петь «ла-ла-ла, я ничего не слышу, ла — ла-ла…» что бы не слышать, что я отвергаю ее «симпатию». — И вот еще что Гибсон, не угрожай мне, я тебя не боюсь! Хочешь пристрелить меня, так давай, делай это. А если нет…

— Может, я просто хочу трахнуть тебя, ты об этом не думала? — спросил он, крутя пистолет на своем пальце.

— Я тебе не та женщина, которая ложится под незнакомыми парнями и, с которой можно переспать разок и бросить….

— Ну, разок я, разок мои друзья. Их много, ты и не почувствуешь, что потрахаешься разок … — ответил он, ухмыляясь своему остроумию, и это меня взбесило.

— Пошел к черту, индюк напыщенный. Я никогда не была и никогда не стану одной из этих мамочек для вас, которые за пачку сигарет могут сделать все, и в том числе то, что ты предложил мне.

— Почему ты не говоришь слово трахаться? — спросил он.

— Что? — я была в недоумении.

— Почему ты не используешь это слово? Просто скажи Потрахаться. Скажи шлюха, скажи член, скажи отсосать, скажи …

— Иди к черту, Гибс!

— Скажи иди нахер, Гибс! А не к черту.

Я была в шоке от этих слов. И мой мозг и моё сердце, разинув рты, слушали его.

— Может, ты не говоришь этих слов потому, что тебя еще хорошенько не трахали? Может, ты еще не сосала настолько большой член, что бы запомнить его, а потом рассказать подружкам какой этот член длинный и толстый, а еще какой этот член на вкус, — я специально выделял все эти слова потому, что заметил, как она краснеет, когда слышит их.

Она начала громче дышать, ее грудь то поднималась, то опускалась настолько сильно, что невозможно было этого не заметить. Я сделал шаг вперед и увидел как она отступает на шаг назад. Я сделал еще шаг вперед, она опять шаг назад. О да, меня это вполне устраивает. Теперь я делаю еще шаг вперед и говорю:

— Рыжая, ты не стесняйся меня, при мне ты можешь говорить все, что угодно, — еще один шаг к ней и еще один шаг ее от меня. — И просить оттрахать тебя в любое время, — она прижала бедра ближе друг к другу, — С моим членом все в порядке. Просто, сначала тебе придется взять мой член в свой ротик и хорошенько пососать. А потом провести языком по моему члену вверх и вниз и смазать его. — я еще делаю шаг вперед, а она шаг назад и ДА, она утыкается в стену спиной. Вот чего я ждал.

Я подошел к ней вплотную, взял ее за подбородок и медленно поднял его так, что бы она смотрела мне прямо в глаза. Я вижу как бьется пульс на ее шее, слышу ее тяжелое дыхание, чувствую как она дрожит и мне это нравится, мне нравится, как краснеют ее щечки от слов, которые я произношу. Мне нравится, как она сопротивляется мне, это заставляет меня хотеть ее еще больше. Блядь, мой член больше не вытерпит этой пытки, он хочет быть глубоко похоронен в ее киске. Я хочу быть глубоко …. и тут зазвонил мой телефон. Как, Мать Вашу, Вовремя!

Я поднес свою пушку к ее шее, холодный металл коснулся ее оголеной кожи и она вздрогнула, а потом сглотнула и начала лихорадочно вдыхать воздух. Она боится и мне это нравится. Мне это, пиздец, как нравится.

Наконец мой мобильный перестал звонить.

Я начал медленно опускать пистолет по ее коже, дошел до ложбинки и до края полотенца. Я просунул пистолет ей между грудей и начал спускать его вниз, она вдохнула и крепко зажмурила глаза. Полотенце упало. Господь Всемогущий, она так прекрасна! Она стоит голая передо мной! Я убрал пушку за пояс, и она, воспользовавшись моментом, начала руками прикрываться, а потом попыталась нагнуться, что бы поднять полотенце, но я схватил ее за запястье и крепко сжал.

— Даже не думай, рыжая. — предупредил я.

Мне хотелось смотреть на ее великолепное, белоснежное тело. Блядь, эта боль в штанах становилась все сильнее и сильнее. Я просто больше не в силах терпеть. Она подняла руку и положила ее мне на грудь, точнее она ударила меня, но эта попытка меня оттолкнуть была бесполезной для нее. Но не для меня, я схватил обе ее руки, поднял над головой и схватил своей левой рукой оба ее запястья. Она попыталась вырваться. И я почти прорычал:

— Не двигайся, рыжая. Не Двигайся!

Я начал опускать свою правую руку на ее лицо, на шею, потом на грудь и сжал ее. Она замерла и не двигалась, просто жевала свои губы, что бы не крикнуть. Я провел своим мозолистым большим пальцем по ее розовому набухшему соску, тот еще больше затвердел, потом я начал щипать его, но не больно. Она со свистом втянула воздух. Я отпустил сосок и начал спускать руку ниже по ее животу, при этом, шепча ей на ухо:

— Рыжая, я так хочу тебя трахнуть. Чувствуешь? — я потерся своим членом о ее бедро, — Чувствуешь, как сильно ты меня возбуждаешь. Откройся для меня, — я уже опустил свою руку на ее лобок и … Блядь, она такая гладкая, ни одного волоска, ни одной щетинки царапающей мою ладонь, только лишь гладкая белая кожа. Мой член еще больнее начал пульсировать, и на этот раз, к нему еще добавились мои натянутые яйца. Это пиздец как больно, но я не хочу спешить. И это в первый раз, когда я не хочу спешить с женщиной.

Я поцеловал ее шею, медленно продвигаясь наверх к ее подбородку, потом поцеловал ее скулу, всосал мочку ее уха и она застонала, потом повернула голову на бок и начала прикусывать кожу на внутренней стороне предплечия, что бы приглушить звуки, которые она издает. Я уверен, она не хочет, что бы я знал, насколько сильно она меня хочет, но я уже знаю потому, что свою руку я просунул ей меж бедер и почувствовал какая она мокрая. Она, блядь, вся текла. Она была готова для меня, и я просунул один палец ей в киску, она приподнялась на ципочки и застонала, потом я просунул еще один палец в нее, она поморщилась и часто задышала. Она была очень узкой, и мой член дёрнулся.

— Раздвинь ножки, красавица. Давай, сделай это, раздвинь их для меня, — прошептал я ей. Она отрицательно помотала головой. Я положил большой палец ей на клитор и начал массировать его, она застонала, ее ноги подкосились, я понял, что такого она не ожидала, ее тело само откликнулось на мои ласки, и я почувствовал еще больше влаги у себя на пальцах. Ее киска была такая тугая и горячая, что я сам закрыл глаза и представил каково это трахать ее не пальцами, а моим членом. Дьявол, мой член вырос еще на несколько сантиметров, хотя я не знал, что он может быть больше, чем он есть обычно. Мои яйца начали еще сильнее натягиваться, я готов был кончить в штаны, как почувствовал, что ее киска сжала мои пальцы, она задрожала, снова укусила себя за внутреннюю сторону предплечья, пытаясь подавить стоны, но я все равно услышал, как она пискнула и потекла. Она кончила. Она за пять секунд кончила. Такого у меня никогда не было.

— Ты кончила. Боже, рыжая, ты только что кончила. Сколько я тебя трахал пальцами, секунд пять-шесть? И ты кончила. Дьявол, женщина, представь, сколько раз ты будешь кончать, пока я буду трахать тебя своим членом, — я почувствовал как стенки ее влагалища сжали мои пальцы. О,да! Она тоже этого хочет.

— Нет, — еле дыша, прошептала она, но я даже не обратил внимания. Ее язычок понадобится потом, не сейчас. Да и ее тело отвечало за нее.

— Да, рыжая. Я войду в тебя по самое основание, и буду трахать тебя. Ты будешь кричать мое имя каждые пять секунд потому, что будешь кончать. Я не дам тебе отдышаться, я не дам тебе передохнуть, я буду ебать тебя до потери сознания, а потом, как только, ты будешь приходить в себя, я снова буду тебя трахать. Да, детка, вот так, сжимай мои пальцы, ты так будешь доить мой член, пока я буду кончать в тебя, а ты будешь умолять меня о большем…

— Нет, — шёпотом сказала она.

— Да, — тоже шёпотом сказал я ей на ушко, медленно доставая свои пальцы с ее киски, и услышал, как она начала хныкать, а ее мышцы еще сильнее сжимать мои пальцы. Ее тело не хотело меня отпускать. А я никуда и не собирался.

— Посмотри на меня, — она еле-еле отлепила свои веки и взглянула мне в лицо. Я поднес свои мокрые пальцы ко рту и облизал их. Ее соки были такие вкусные, что я прикрыл глаза от удовольствия. Потом отпустил ее руки, схватил ее за подбородок и поцеловал в губы. Она даже не сопротивлялась, ее ротик открылся для меня, я протолкнул свой язык ей в рот, и начал ласкать ее язык своим. У нее был вкус ванили, и я не смог удержаться, я приподнял ее за талию, хотел уложил на кровать. И в этот момент открывается дверь и в комнату вваливается Джекс.

— У нас проблемы, Гибс, — сказал Джекс, запыхавшись. Я повернулся к нему лицом, закрывая при этом рыжую, от взгляда моего друга.

— Какого хера, чувак? Ты что совсем охренел? А ну вали на… — я не успел закончить, как Джекс перебил меня.

— Гибс. Католик звонил, надо выдвигаться.

— Я…эм …в общем… дай мне минутку, Джекс. — сказал я. Потому, что если звонил Католик, то это срочно.

— Ладно, — ответил он, а потом взглянул на рыжую и сказал, улыбаясь, — Прости милая, но я опять должен тебя обломать и, на этот раз, оставить без секса.

— Мать твою, Джекс, ты ее уже трахнул? — заорал я.

— Нет, — послышался голос сзади.

— Нет, — сказал Джекс, — хотя я не прочь…

— Нет, — опять послышался голос сзади, но теперь в этом голосе было столько страха, что я посмотрел на нее и увидел, как она буквально вжимается в стену и мотает головой. — Нет, прошу не надо, — ее голос надломился, и я знаю, что еще чуть-чуть и она расплачется. — Прошу, только не это…не надо…