— Если она не уйдет, то я сама ее выкину из больницы… — все еще говорила Ребекка Католику, который, на мое удивление, вступился за меня.

— Бекка, тебе надо успокоится…

Кругом был хаос! Гибсон потерял сознание у меня на работе, я вызвала скорую, и Джекс пытался привести его в себя, до ее приезда. Уже в больнице ему сделали какие-то уколы, провели обследование и потом перевели в палату. Сейчас он отдыхает, но врачи сказали, что скоро он придет в себя и его можно будет навестить. Ему нельзя было вставать с постели потому, что он был слаб, но это же Гибсон, он никого не слушает и, я уверена, что как только он придет в себя, он захочет снова уйти. А пока он отдыхает в палате, его мать устраивает скандал в приемной отделения. Она так хочет избавиться от меня, унизить перед всеми, я, даже не совсем понимаю, зачем ей это? Ей я ничего плохого не сделала. Все Ангелы Ада, почти, каждый день находятся в опасности, но эта женщина, почему-то возненавидела меня с самого начала, еще до всех этих событий. И я понятия не имею в ком проблема, во мне или в ней?

— Если ты сейчас же не уберешься, я тебя сдам копам за убийство Диего Хуареса, — сказала Ребекка тихим голосом, подходя ко мне. — И знаешь, что? Тебя надолго упекут в тюрьму. Ты думаешь Рэй будет ждать тебя годами? А вот и нет! Он на следующий же день найдет тебе замену, а ты будешь гнить там до конца своих дней.

Я навремя забыла о том, что совершила несколько дней назад, а она снова напомнила. Весь кошмар того дня обрушился на меня. Убить человека, это не то же самое, что убить комара, который всю ночь жужжит у твоего уха, это не тоже самое, что наступить на муравья. Я отняла жизнь у другого человека, я стала убийцей. Мне нет оправдания, я никогда не искуплю свою вину перед Господом, я всю жизнь буду расплачиваться за это, а когда умру, то вечность буду гореть в аду. Я это знаю, но это не значит, что она от меня так легко избавится.

— Я никуда не уйду, — ответила я. — Хочешь сдать меня копам? Давай! А что ты скажешь Рэю, когда он очнется? Что я сама пошла с повинной в полицию? Или они расследовали дело и улики привели ко мне? Что ты скажешь своему сыну, Ребекка?

— А это не твое дело! Он про тебя и не вспомнит…

— О, а ты уверена? — с наигранной уверенностью спросила я. — Думаю, ты очень сильно ошибаешься потому, что если я попаду в тюрьму, я утащу Гибсона и половину членов клуба за собой. Я знаю все ваши проделки, я знаю про наркотики, я знаю про людей и оружие, я знаю все, Ребекка, я даже знаю, какой у тебя пистолет и где он лежит. Я знаю, когда ты заряжаешь его одной пулей. Я знаю все. — таким же тихим голосом ответила я ей. Потом достала из кармана телефон и протянула ей, — Вот, позвони и сообщи. Что такое Ребекка? Тебе стало страшно за сына? Или у тебя проснулась совесть? Может ты, наконец, поняла, что со мной шутки плохи? Или ты потеряла дар речи, потому что не ожидала, что Гибсон сам мне все расскажет, что Рэй доверит мне секреты Ангелов Ада? Не думала, что у нас все серьезно?

— Это еще не конец, я до тебя доберусь и ты пожалеешь обо всем. — сказала Ребекка и встала рядом с Католиком.

Я наконец вздохнула. Я наговорила очень много лишнего, но кроме себя, мне больше не на кого положиться. Сдаваться я не собираюсь. Конечно же, я бы никогда в жизни не предала Гибсона, но по-другому я бы не смогла остаться. Меня бы снова вышвырнули, как его очередную подстилку. А это не так, я не подстилка и пусть она, наконец, осознает это.

Я подошла к парням, которые стояли недалеко от меня.

— Простите, — сказала я, обращаясь к ним, — Я бы никогда этого не сделала, но ее по-другому не убедить, оставить меня в покое. А больше всего на свете, мне хочется быть рядом с ним, когда он проснется.

Парни только кивнули, но ничего не ответили. Думаю я перегнула палку, но Гибсон того стоит.

* * *

— У него будут проблемы на счет того, что я сказала? — спросила я Джекса, когда мы пошли за кофе в кофетерий больницы.

— Неа, — ответил Джекс.

— А я думаю, что ему все это не понравится.

— Ты скоро сама все поймешь, рыжая. Просто подожди немного.

— Что ты имеешь ввиду? — спросила я. Но он только пожал плечами и ничего не ответил. — Ты что-то знаешь? — он снова не ответил, — Джекс, прошу, скажи, чего мне ожидать?

— Все хорошо, рыжая. Пойдем узнаем, что говорят врачи.

— Ладно.

* * *

Мне наконец удалось зайти в палату к Рэю, после его матери и отчима и всех остальных. Он старался по-быстрее от них отделаться, что бы наконец мы остались одни.

— Эй, привет.

— Иди ко мне, рыжая. — Гибсон протянул руку и положил ладонь на моё лицо. — Теперь ты понимаешь когда я говорю, что ты меня убиваешь? Я уже второй раз в больнице из-за тебя… — сказал он, улыбаясь.

— Это не так, малыш.

— Я вот что хочу сказать, раз я уже в больнице и меня не надо будет везти куда-нибудь, может ты закроешь дверь, что бы нам никто не помешал, — сказал он и подмигнул.

— Рэй Гибсон, ты извращенец, ты знаешь об этом?

— А мой член так не думает, — ответил он и мы засмеялись.

Потом я наконец набралась храбрости и сказала.

— Милый, я кое-что сделала…

— Я знаю, и это не ты, забудь об этом.

— Нет, я … что ты имеешь ввиду?

— А ты?

— Гибс? Ты имеешь ввиду Хуареса? — он кивнул, — Да, и это тоже, мне сказали, что это Католик, а не я… но я не верю, после такого, он бы не…

Гибсон

— Так, слушай меня внимательно! Ты защищалась, и это правильно. То что ты сейчас со мной… детка, если бы он что-то сделал с тобой… я бы … — ну как мне ей объяснить, что случись с ней что-то, я бы весь мир перевернул и нашел этого мудилу и убил, нахуй взорвал весь его сброд, весь район и весь город, и что без нее я бы не смог прожить и дня? — Это сделала не ты. Так что, закрыли тему. И не вздумай себя винить, понятно?

Она слегка улыбнулась и положила свою руку на мою, а потом повернула немного лицо и поцеловала мою ладонь. Она моя жизнь, мой ангел, мой рай, я жив только благодаря ей, и в тоже время она моё проклятье, я не могу ни дня без нее. Ее красота сводит меня с ума, она нежная, милая и ласковая, и в тоже время храбрая и иногда сумасшедшая. Эта женщина всегда разная и непредсказуемая, а еще она моя. Она моя!

— Гибс, я хотела сказать, что я немного поспорила с твоей матерью…

— С Ребеккой?

— Да. Милый прости, я наговорила ей кучу всего, чего не должна была… просто, у меня не было выхода, я хотела остаться, я хотела тебя увидеть… — было видно, что она нервничала.

— И что случилось?

— Я сказала, что … ну если она меня … если не разрешит тебя увидеть … Боже, Гибс, если она меня сдаст полиции, то я расскажу все ваши секреты. — наконец сказала она, и отвернулась от меня. — Я бы ничего не сказала, просто у меня не было другого выхода, мне пришлось это сделать, и все остальные тоже услышали это. У тебя будут проблемы да, Рэй?

— Посмотри на меня, — она не послушалась, — Рыжая, сейчас же повернись и посмотри на меня. Ты правильно сделала, а теперь иди ко мне. — я взял ее за руку и потянул на себя. — Ложись со мной.

— Эта койка расчитана на одного человека, Гибс, я не помещусь. — сказала она, уже улыбаясь.

— Ты такая маленькая, что поместишься, а теперь ложись.

Я немного подвинулся и она легла с краю и положила голову на мое плечо.

— Малыш, ты злишься?

— Да.

— Прости меня, ладно? Я так больше не буду.

— Не прощу.

— Гибс, я правда очень сожалею…

— Не прощу, пока не трахну тебя, рыжая.

— Извращенец. — сказала она и засмеялась.

Я поцеловал ее в макушку и прижал еще сильнее. Блядь, я так соскучился по ней, а еще я стал совсем как баба. Ласкать женщину не для того, что бы потом заняться с ней сексом, обнимать женщину просто, что бы почувствовать, что она рядом, это совсем не то, что я когда-нибудь собирался делать. Я, мать вашу, влип по уши. Я совсем не так представлял свою жизнь, я вообще никогда не думал о будушем с какой-нибудь конкретной женщиной. Мне всегда было достаточно напиться и потрахаться. Но с ней все по-другому. Я, блядь, постоянно хочу ее, постоянно думаю о ней. Я приподнял ее подбородок большим пальцем и начал целовать ее в губы, она такая вкусная, такая сладкая. Она отвечала на мой поцелуй, потом я начал запускать руки ей под майку, нащупал грудь и застонал. Она такая мягкая, пиздец. Мне всегда нравилась упругая грудь, до того момента, пока я не понял, что ее мягкие сиськи совсем другие на ощупь. Я с ума схожу, когда начинаю их массировать и мять, когда чувствую, что мои пальцы буквально теряются в них, я могу до боли сжимать их, могу оставлять синяки, могу зарываться в них лицом и лизать. Блядь, мой член начинает вставать. Она стонет мне в рот, я хочу сделать ей еще больнее, я хочу, что бы она кричала, пиздец, я с ума сойду, если сейчас же не трахну ее.

— Закрой дверь на замок. — простонал я ей в губы.

— Нельзя, доктор сказал, что тебе нельзя напрягаться. Так ты быстрее выздоровеешь…

— Похер, закрой дверь.

Если бы мне не было все равно, что ее голый зад увидит кто-то еще, кроме меня, я бы порвал всю одежду на ней, и трахнул бы прямо сейчас, но никто не увидит эти прелести. Они только для меня. И эта женщина создана только для меня. Но сказал я другое.

— Если медсестра увидят мой член, то потом не оставят меня в покое, пока я их не трахну. Так что защелкни этот херов замок и разденься.

— Милый, нам нельзя…

Я схватил ее крепко за лицо и буквально зарычал:

— Сейчас же! Ты будешь делать все, что я тебе скажу, а теперь закрой эту чертову дверь.

Она медленно встала и я шлепнул ее по заднице. Пиздец, я так давно этого хотел, но этого мало. Я хочу поставить ее попой кверху и хорошенько отшлепать ее. Хочу слышать, как она стонет и умоляет меня прекратить, я хочу чувствовать пульсацию на моей ладони от этих ударов, хочу видеть, как покраснеет ее задница, а потом войти по самые яйца и оттрахать ее. Блядь, у меня голова идет кругом от тех вещей, что я собираюсь с ней сделать.