Виктория Пейн - Моя Рыжая Одержимость

— А что ты тут делал Хуарес? Решил свою подружку навестить? — говорил Гибс. Интересно, кого он имел ввиду?

— Свою Подружку? Может твою подружку? — засмеялся его собеседник, — Скажешь тоже, я просто хотел трахнуть ее, мне интересно, что тебя так к ней влечет, и потом, я уготовил сюрприз твоей рыжей. — сказал этот Хуарес и я поняла, они имеют ввиду меня! Ох, я готова была убить Гибсона, он опять меня унизил! Он думал, что я подружка этого Хауреса? Да на кого он похож, фуф! Да будь он хоть последним мужиком на планете, я бы… я не закончила свои мысли, как услышала.

— Все Рэй, хватит играть. Я прикончу тебя, а потом найду эту рыжую красотулю и…

— Даже не смей, мать твою, думать о ней, эта женщина моя, ты ее и пальцем не тронешь, ты…

— Да заткнись ты уже, мудак хренов. Я буду делать все, что захочу с ней и остальные тоже …

— Я убью тебя, Диего, голыми руками, не смей говорить о ней такое…

— Я трахну ее, а потом продам, она станет шлюхой…

Я увидела, как Гибсон сделал несколько шагов вперед при этом рыча на этого парня:

— Тронешь мою женщину и ты покойник, мать твою…

Выстрел. Гибс упал.

Все вокруг меня замерло; замерло время, замерло утро, замер ветерок, замерло солнце, замерла моя душа и замерло моё сердце.

Гибс не шевелился.

Он просто лежал на траве и не шевелился. Он что умер? Неужели этот человек убил Гибсона?

О Боже! Только не Это! Только не он!

Я хотела заплакать, но не могла, ведь тогда, я поверю, что Гибсона больше нет. А это не так, он борец! Гибсон не сдается, он никогда не сдается! И я не должна! Ради него. Я могу отомстить, у меня есть нож и пистолет, и я умею ими пользоваться, мне просто надо выстрелить в этого парня, а потом я смогу осмотреть рану Гибса, и помочь ему. Да! Я так и сделаю!

Я встала, и этот парень повернулся в мою сторону. Мы смотрели друг на друга и потом он сказал:

— Подойди.

Я не хотела приближаться к нему потому, что не знала, что он задумал. Он ведь может и меня пристрелить? Он все еще держал пистолет в руках. Господи, и что же мне делать?

Я стояла, смотрела то на него, то на лежащего Гибсона. Он был без сознания или он уже не дышал, я не знала. А может, я все еще могу подойти и помочь ему?

— Ему нужна помощь. — сказала я еле слышным голосом.

— За него не пережавай, он уже мертв. А ты, — сказал он, указывая на меня пистолетом, — Ты пойдешь со мной. — и начал приближаться.

— Нет, — ответила я, мотая головой, — Я никуда не пойду.

— Не заставляй меня убивать и тебя, — сказал он, и уже вплотную встал спереди, — У меня на тебя совсем другие планы, так что шевелись.

Мне стало страшно, а еще у меня за поясом был пистолет, если я повернусь, он его увидит, и отнимет. Я останусь без оружия. Боже, все мои мысли спутались. Я думала о нескольких вещах одновременно. Мне надо что-то придумать, что бы отвлечь его от себя. В такие моменты моё сердце колотится как бешенное, я начинаю дрожать или плакать, но не сейчас, сейчас я даже не чувствую, что вообще умею дышать. Я просто думаю. В первый раз в моей жизни, мой мозг заработал в такой ситуации. Обычно, я ничего не соображаю, но не сейчас. Сейчас мне хочется прикончить его, как можно скорее. Боже! Прикончить? О чем я думаю? Я собираюсь ранить или убить человека? Я сама себя не понимаю. Я не тот человек, который может с лёгкостью поколечить другого. И в ту же секунду в моей голове пронеслись совсем противоположные мысли. Я сама себя не понимала. Ради Гибсона, я готова была убить. В этом я была уверена на сто процентов.

— Они еще живы, — еле слышно сказала я. Мне было очень страшно, и я сама не знала, что я делаю. Мне надо было бежать со всех ног и звать на помощь, а не стоять и спорить с этим убийцей. — Я должна их осмотреть…

— Они мертвы, — сказал он и повернулся в их сторону, — Видишь? Они не шевелятся. — сказал он, кивая в их сторону.

Все произошло за считанные секунды. Я достала из-за пояса пистолет и направила на противника. Я нажала на курок и… О Мой Бог! Я забыла снять с предохранителя. Это была игра на выживание, и я проиграла ее.

Он развернулся и ударил меня по лицу так, что я упала на землю, потом ударил меня ногой в живот и в ребра с такой силой, что я начала задыхаться от нехватки воздуха.

— Сука! Мать твою, ты собиралась убить меня? — кричал он, и еще раз ударил меня ногой в живот, — Я тебя прикончу, сука! Ты не на того напала!

Я уже это поняла, если он смог сделать такое с Гибсоном, то со мной он с лекгостью справится. Господи, Гибсон, прости меня, я правда пыталась, но у меня ничего не вышло, хотя…

— Идиот! — сказала я, и начала смеяться. Мне было больно, я еле дышала, мне казалось, что я вот-вот захлебнусь собственной кровью. Я держала руки на животе, что бы хоть немного уменьшить боль от его ударов. Он направил на меня пистолет и спросил:

— Что ты сказала?

— Ты идиот, — сказала я, все еще улыбаясь.

— Хм, я бы так не сказал, я бы так даже не подумал потому, что, в данный момент, все козыри у меня в руках.

Я начала шептать себе под нос молитву.

— Что ты там говоришь, а ну ка повтори. — сказал он, направляя на меня пистолет.

Я опять улыбнулась и начала снова шевелить губами и старалась засунуть одну руку в карман и нащупать там нож.

— Громче, мать твою! — сказал он и встал на одно колено, смотря мне глаза. — Я не разбираю, что ты там бормочешь.

Мне нужно было, что бы он пригнулся, что бы он на секунду убрал пистолет, но он все равно продолжал напрявлять его на меня. Шепотом я молила Бога, что бы он помог мне, и он как будто услышал мою мольбу. До нас начал доноситься рёв мотоциклов. Это ехали Ангелы Ада. Мужчина, который навис надо мной и который наставил на меня пистолет, резко повернул голову в сторону, откуда доносились звуки. Казалось, что Ангелы въехали в этот парк на своих мотоциклах потому, что, с каждой секундой рев становился все громче. Это то, что мне нужно. Я со всех сил размахнулась и всадила нож ему в шею. Он упал рядом со мной, кровь хлестала из его раны и некоторые его конечности подёргивались. Мне даже не хотелось на него смотреть, я собрала все свои последние силы и поползла к месту, где лежал Гибсон.

Каждое движение мне давалось с трудом. Лодони и локти были исцарапаны, каждый вдох вызывал новую волну боли у меня в теле, и я больше не могла сдерживаться, у меня с глаз опять полились слезы. Я старалась как могла, я должна была доползти до Гибсона, я должна прикоснуться к нему. Может, он все еще жив, и я помогу ему. Он точно жив! Просто по-другому быть не может. Я не могла через столькое пройти, что бы его потерять. Это не честно и это неправильно.

Я почти добралась до него, он лежал без движения. Оставалось всего лишь несколько сантиметров и я смогу обнять его, но тут у меня в глазах заиграли темные пятна, и их становилось все больше и больше. Я почти не понимала, я двигаюсь или нет потому, что не чувствовала ни рук ни ног, я не понимала своих ощущений, хотя что-то мне подсказывало, что я вот-вот потеряю сознание, но я не сдавалась. Мне казалось, что я ползу вечность, но стоило мне дотронуться до руки Гибсона, как я почувствовала его тепло. Этого было достаточно. А дальше я провалилась в темную пропасть моего подсознания.

Я видела во сне, как кто-то нес меня на руках. Этот мужчина был мне знаком, но это был не Гибсон. Я шевелила губами, я это чувствовала, но не слышала своего голоса. Зато услышала, как кто-то успокаивает меня:

— Шшшш… все в порядке, Гибсон в порядке, побереги силы.

Я понимала, что это говорили мне, я все слышала. Я даже слышала, как еще кто-то разговаривал и отдавал какие-то приказы другим. Я хотела спросить столько всего, хотела узнать, кто этот мужчина, где Гибсон, что со мной, почему я не могу идти сама и меня несут, почему я не могу открыть глаза, кажется, что мои веки весят по десять тонн каждая. У меня болит все тело, я вижу какие-то темные пятна перед глазами, а дальше пустота.

Мне показалось, что я прикрыла глаза всего лишь на секунду и вдруг я оказалась в таком месте где пахнет лекарствами. Я что в больнице? Как я тут оказалась? Я же только что была на заднем дворе общежития. У меня кружится голова, болит живот и ребра. Что-то произошло, но что именно? И где Гибсон? Я снова вижу эти черные пятна. О нет! Я снова проваливаюсь в сон. Я этого не хочу, но не могу пересилить себя, мое тело меня не слушает, я хочу быть в сознании, но я не могу.

— …ох эти парни, — откуда-то издалека доносился до меня голос, — Я так и знала, что они до хорошего не доведут. И как ты умудрилась с ними связаться, а особенно с Мистером Гибсоном?

Я почувствовала, как кто-то держит меня за руку и нежно шепчет. Я не понимала, что происходит. Я хотела пошевелиться, хотела открыть глаза, ответить этой женщине, точнее спросить, что тут вообще происходит? Не успею я на секунду закрыть глаза, как все вокруг меня меняется.

— …с ними не соскучишься, это правда. Вот Джекс, например…

Она сказала Джекс? Я знаю это имя, пытаюсь вспомнить, что же произошло, но эта женщина все еще говорит:

— … он думал я куплюсь на эту чушь… Если бы не позвонил мой брат и не вызвал меня срочно к себе…

Да кто она такая? О чем она вообще говорит?

— Кто ты?

— О Боже! Ты очнулась? Дай-ка я тебя осмотрю. Один глаз, теперь второй, очень хорошо. Зрачки в норме, пульс в норме, давление тоже. Так что ты в норме! Показатели хорошие Вики…эм… то есть мисс Майлз. Я доктор Лана Келли, вы помните меня?

— Да.

Я попыталась открыть глаза, было сложно, я знала, что я в больнице, ко мне начали возвращаться воспоминания, все превращалось в кашу. А эта Лана все еще болтала, у меня голова болит от ее разговоров.