Виктория Пейн - Моя Рыжая Одержимость

Я обернула полотенце вокруг талии. Посмотрела на себя в зеркало, полотенце было большим, поэтому прикрывало мою грудь и доходило почти до середины бедра. Я тихонько открыла дверь ванной, и выглянула. В гостинной никого не было. Я пошла в сторону дивана, может я там оставила что-нибудь из своих вещей, но нет, я сегодня, как на зло, убрала всю квартиру и разложила все по местам. Я посмотрела на дверь в спальню. Было очень тихо, может Гибса нету, и я смогу зайти и достать из ящика какую-нибудь одежду. Я тихонько подошла к двери, аккуратно приоткрыла ее и заглянула внутрь. Католик спал, немного похрапывая, а Гибс сидел в кресле рядом с ним. Лунный свет падал на его тело, но не на лицо, а включать свет мне не хотелось. Я чуть постояла, никто из них не шевельнулся, ну я и решила, что они оба спят. Я зашла в комнату, и на цыпочках подошла к гардеробу, тихонько приоткрыла дверцу и начала искать свои леггенсы и длинную майку, сегодня я буду спать на диване, так что мне надо быть одетой. Я уже достала все что нужно, закрыла дверцу, хотела вытащить из ящика нижнее белье, как почувствовала на своей спине холодное железо:

— Не двигайся, — шёпотом сказал Гибс, и я замерла, — Что ты здесь делаешь, а рыжая?

— Мне нужно одеться.

— А может тебе нужно раздеться? — сказал он и начал тянуть вниз моё полотенце. — Ты узнаешь это, рыжая? — он начал водить своим пистолетом по моей спине, мне стало страшно, я замерла. — О да, думаю узнаешь. — он снял с меня полотенце, и я опять стояла перед ним голая, только на этот раз спиной к нему, он начал гладить мою спину рукой, потом опустил ее ниже и начал ласкать мою попу, другой рукой он убрал мои волосы с плеча и начал медленно целовать и покусывать мою шею, поцеловал меня за ушком. Я потихоньку начала таять от его прикосновений. Я чувствовала, как хотела прикоснуться к нему в ответ, я уже начала подставлять попку к его рукам, мне хотелось, что бы он ласкал ее чуть настойчивее, как он вдруг шлепнул меня по ягодице, и я вскрикнула, а потом поднесла руку к губам и держала ее так, пока Гибс стоял позади меня и смеялся. Да, он смеялся надо мной. Я разозлилась, взяла свою одежду и, выходя из комнаты, сказала:

— Козёл! — но это его только больше позабавило, и он еще громче начал смеяться. Ну вот кто он после этого? Естественно козел!

Я оделась в ванной, потом пошла в кухню, достала из холодильника кое-какие продукты, что бы сделать себе бутерброд. Когда моя еда была готова, я положила ее на тарелку, выдавила кетчуп и пошла в гостинную, я села на диван и начала кушать. И тут из комнаты вышел Гибс.

— Я смотрю ты оделась, рыжая. Надоело ходить в полотенце? А мне нравилось, почему ты его сняла? Ах да, это же я его снял, — сказал этот придурок и начал смеяться. Но я не обращала на него внимания и продолжала кушать свой бутерброд.

— Мм… как вкусно, я такая голодная, я ничего вкуснее не ела, — сказала я, облизавая губы, на которых остался кетчуп, и жевала свою еду, при этом закатывая глаза, как будто это деликатесс. Я знала, что он, как и я проголодался и хотела его подразнить. Но я не смогла долго продержаться, я знаю, что значит быть голодной. Поэтому, я перестала его дразнить и сказала:

— Ладно, Гибс, садись, я знаю ты голоден. И да, я не такая вредная, как ты и не такая злопамятная, — он мне нравился, и я не могла злиться на него долго, но ему об этом знать незачем. — Так что я тебя накормлю бутербродами! — и пошла в кухню, достала все, что нужно было для бутерброда и спросила, — Ты кетчуп будешь?

— Да, и горчицу, если есть.

— Ладно, — ответила я.

Когда все было готово, точнее, я сделала еще четыре бутерброда, один положила себе, а остальные три отдала ему, мы начали есть. Он сидел с одной стороны дивана, а я с другой. Тарелки мы держали в руках. Тишина была неуютной. Так что я решила заговорить первой:

— Как тебя зовут Гибс? — спросила я, при этом, жуя кусок бутерброда.

— Гибс, — просто ответил он.

— А это имя или фамилия? — снова спросила я.

— Это почти фамилия, — ответил он, тоже, при этом, прожевывая кусок, который откусил.

— Значит твоя фамилия Гибсон. — он кивнул. — А как тебя зовут? — он немного помолчал и потом сказал.

— Рэй.

— Очень приятно, а я Виктория Майлз. — он посмотрел на меня, но ничего не ответил, а только откусил еще кусок и начал жевать. Я снова спросила — А сколько тебе лет? — он перестал жевать и уставился на меня. — Мне двадцать семь, а тебе, Рэй, сколько? — я снова откусила кусочек бутерброда, облизала пальцы, на которые попал кетчуп, и начала жевать. Он просто уставился на меня и ничего не отвечал. Я поняла. Разговор с ним не удается, и я решила молчать.

Она сделала мне бутерброды, пыталась поддержать разговор, но единственное, о чем я мог думать, это о ее губах, и о том как она слизывает кетчуп с них. А потом она обмакнула палец в кетчупе и облизала его, при этом задержавая его у себя во рту, а потом снова повторила это. Мой член встал, так что, по-моему, змейка на моих джинсах разошлась. Она достала палец со рта и снова начала обволакивать его в кетчупе и снова облизала его, на этот раз медленнее, словно смакуя его, при этом она еще умудрялась что-то у меня спрашивать. Я блядь, нихрена не слышал, я мог только наблюдать как она работает своими губами и языком. Я еле проглотил этот кусок, который даже не прожевал толком, и тут кончик ее языка показался между ее пухлых губ и облизал их.

Все, я так больше не могу, я хочу ее. И я ее трахну, прямо сейчас. Я поставил тарелку на стол, потом взял ее тарелку и тоже поставил на стол.

— Эй, ты чего, я же еще не закончила.

— Думаю, мы оба закончили, — сказал я и придвинулся к ней. Я поцеловал ее. Потом отстранился и посмотрел, она так и сидела, не двигаясь, и смотрела на меня с удивлением.

— Ты чего, Гибс?

Но я не ответил, я просто обрушился на ее губы и начал целоватиь их, я пытался проникнуть языком ей в рот, я хотел ее всю, и на этот раз мне никто не помешает. Я целовал ее как сумасшедший. Я терзал ее губы, ласкал ее язык своим, кусал их, тянул нижнюю губу, потом кусал их снова, я чувствовал как схожу с ума от ее вкуса. Я хотел ее больше, чем кого-либо за всю свою жизнь. Она немного постонала и вскоре начала отвечать на мои ласки. Она запустила пальцы мне в волосы и начала тянуть их на себя. Она, вцепилась словно клещнями в меня, и мне это нравилось, мне нравилось, что она может быть такой страстной, такой сумасшедшей со мной. Я ласкал ее тело, потом взял за низ ее майки и стянул через голову. И, блядь, ее грудь, ее охуенная грудь была прямо у моего лица и я сделал то, о чем думал, когда увидел ее в первый раз. Я зарылся лицом ей между сисек и начал лизать ложбинку. Пиздец, она такая вкусная, такая другая. Я покусывал то одну, то другую ее грудь, я ласкал соски, я облизивал их, потом взял обе ее груди в руки и прижал их друг к другу, это, с ума сойти, как круто. Они такие красивые, а ее соски, они такие сочные. Эти розовые набухшие вершинки, так и притягивали меня. Я всосал один из них и начал покусывать его, подразнивал и сжимал пальцами второй. Она застонала и выгнула спину.

— Гибс, — но она не договорила. Я с еще большей силой вдавил ее в диван и еще сильнее начал кусать ее сосок и сжимать другой. Она вскрикнула и начала мотать головой, — Гибс, пожалуйста… — я перестал покусывать и сказал ей.

— Что пожалуйста? — она молчала, только изредка постанывала, когда я, все еще сжимал тот же сосок, — Скажи, рыжая, давай. Скажи, что хочешь меня, скажи, что бы я тебя трахнул, давай! — мне хотелось услышать, как она это говорит. Но она только пробормотала.

— Пожалуйста, Гибс…

Я немного отодвинулся и начал стягивать с нее леггенсы. Она была без трусиков. Срань Господня, мой член все больше и больше вставал, он больше не помещался в моих штанах, такого со мной еще не было. Я слез с дивана, встал на колени перед ней, просунул руки ей под бедра и резко придвинул к краю дивана. Ее киска смотрела прямо на меня. Я видел ее розовый клитор, я видел, как пульсирует ее киска и какая она мокрая. Я раздвинул большими пальцами ее половые губы и еще раз посмотрел на нее, ее лицо покраснело, губки опухли. Она смотрела на меня, а потом опять запустила пальцы мне в волосы и медленно начала тянуть на себя, как будто спрашивая, я правда собираюсь ее там поцеловать? Моя Плохая Девочка, а она умеет сводить с ума. Я, блядь, не только поцелую ее там, я вытрахаю все сомнения из нее.

Я приблизил своё лицо ей между бедер, и провел языком от киски до клитора. Пиздец, она такая вкусная, я не мог удержаться, я просто прирос языком к ее клитору и начал сосать его. Я покусывал его, терзал его. Она стонала и еще крепче хваталась за мои волосы. Потом я засунул свой язык в ее киску, она была очень мокрой и такой охрененной на вкус. У меня голова кружилась от ее соков, от ее киски и от нее в целом, ее стоны заводили меня все больше и больше, я просто не мог остановиться. Я все сильнее проталкивал язык в нее, и тут почувствовал как она задрожала, ее киска сильнее запульсировала и из нее потелко больше соков.

Пока она приходила в себя после оргазма, я все слизывал с нее, мне хотелось проглотить все до капельки, я чувствовал себя наркоманом, чья доза находилась у рыжей между ног. Мне нравилось, что ее тело очень быстро откликалось на мои ласки.

— Гибс, я… Гибс, прошу… — я слышал как она это говорила. Я знаю, чего она хочет от меня, но я пока не насладился ею.

Я снова начал облизывать ее клитор и, на этот раз, ввел сразу два пальца в нее, она вскрикнула и откинула голову на спинку дивана, ее киска сжала мои пальцы, и я, клянусь, что не мог протолкнуть их в нее. Она пиздец какая узкая. Я начал снова посасывать и облизывать ее клитор. Она немного расслабилась, и я резко втолкнул в нее свои пальцы. Она снова крикнула, но дальше ее крик снова превратился в стон, я начал выходить и входить в нее пальцами снова и снова.