Виктория Пейн - Моя Рыжая Одержимость

— Я хочу тебя, Гибс, пожалуйста. — услышала я свой хриплый голос.

— А ты заслужила? — сказал Гибс мне в рот.

Я хотела отстранится, что бы посмотреть ему в лицо и спросить, он сейчас серьезно это сказал? Но он не давал даже дышать, мои губы он не на секунду не отпускал. Я стонала ему в рот, и мои стоны становились все громче, а он все жестче терся между моими ногами, и да, я все больше его хотела. У меня все тело горело, Гибс схватил меня за грудь и крепко сжал ее, я ахнула, и мои колени подкосились, он сделал это снова. Это было больно, обжигающе больно, но настолько приятно, что я была готова на большее, я хотела большего, прямо здесь и прямо сейчас, я была готова отдаться Гибсону!

— …да, девочки, видели его, он такой с ногсшибательный, а как он трахается…мм … он просто дьявол. Ой вот и он! — сказала девушка, выходящая из туалета, и улыбающаяся во весь рот. Мы с Гибсом прервали наш поцелуй и уставились на нее. А что до меня, так я вообще забыла где находилась. Ох, это было ужасно. Я попыталась поставить мою ногу на пол, что бы отстраниться от него и поправить платье, но он не отпускал. — Гибс, привет! А я как раз о тебе рассказывала подружкам, — начала она, не замечая меня в упор, не замечая что мы только что целовались с ним, что он держит меня за бедро, что моя юбка поднята почти до трусов, и он стоит у меня между ног. — Я сменила номер, вот моя визитка, — она помохала ею перед его носом, а потом засунула ему в верхний передний карман жилетки, поцеловала свои пальцы и поднесла к его губам, и что вы думаете? Он поцеловал их в ответ.

Я Сошла С Ума!

Я попыталась снова отстраниться от Гибсона, этого идиота, которого только что целовала. Которому была готова отдаться прямо в баре, около туалета. А он поцеловал пальцы другой девушки, при этом стоя у меня между ног!

Я хотела кричать, Боже, я так хотела орать на всю страну! Такого унижения я никогда не испытывала, даже когда узнала, что Ник мне изменяет. Это было намного унизительнее. Я начала отталкиваться от него, а он пытался удержать меня. Я начала отбиваться, я пыталась выхватить свои руки из его хватки и, в какой-то момент, он ослабил свои руки, и я не растерялась и как вмазала ему по лицу. Да, я дала пощечину самому Гибсону.

Он был ошарашен. Как и я.

Я сама от себя не ожидала такого, секунду все молчали, и потом заговорила эта девушка:

— О Боже, Гибс, я не знала, что кто-то может тебя просто так ударить. Ты представляешь, — она наигранно вздохнула, — Самого Гибсона Ударила Его Же Сучка! — а потом как расхохоталась. Но тут Гибсон, взял под контроль всю ситуацию, он отсранился от меня, схватил эту девушку за горло и крепко сжал. Я была уверена, что если он еще чуть-чуть зажмет пальцы, то ее глаза вылетят из орбит. Хотя, ей так и надо!

— Что ты сказала, мать твою, сучка? Ты что думаешь, я тебя не прикончу? Ты какого хуя вообще заговорила со мной, а Диана? — он все еще сжимал ее горло, и если честно, я думала, что он ее задушит.

— Мэри, не Диана, — еле слышно, сказала она.

— Да кого это нахрен волнует? Вали отсюда пока я тебя не зарезал. — но не успел он ей это договорить, как я сама рванулась к выходу, мне срочно надо выпить! Я подошла к бару, села на стул, и тут рядом со мной сел Гибсон, оказывается он шел прямо позади меня. Я старалась не смотреть на него. Во-первых, я была злая! Во-вторых, мне было очень стыдно, за мое поведение. Я не такая. Просто в тот момент я расклеилась, я расплавилась, я … ну в общем.

— Двойной виски, — крикнула я бармену. Он с удивлением посмотрел на меня, и сказал.

— Может не надо смешивать напитки… — но не успел бармен договорить, как я ударила со всей злости по стойке и громко сказала:

— Двойной виски, я хочу двойной виски, прямо сейчас!

— Он прав, не надо смешивать напитки… — подал голос, сидящий, рядом со мной, а я даже не обернулась и не посмотрела на него! Мне так хотелось все ему высказать, сказать какой он подлец, какой он засранец, как я его ненавижу, как я хочу убить его голыми руками, но я решила вот что сделать. Я проигнорировала его. А потом обратилась к бармену:

— Все мои напитки, включая этот, — я указала на виски, — Запишите на него, — и указала на Гибса.

Роджер, ошеломленный моим заявлением, посмотрел на Гибса, а потом и я повернулась и посмотрела на него. Его лицо, как всегда ничего не выражало, но он кивнул. Я хотела увидеть хоть на секунду, какую-нибудь эмоцию у него на лице, злость, ярость, или еще что-нибудь, но он был как всегда холоден.

Я думала отомстить ему так, и потому сказала это бармену, но на Гибса ничего не действует. Он такой холодный и бесчувственный, он как чертов робот и даже более безэмоциональный.

Я еще больше разозлилась.

Взяла свой виски. Выпила его залпом, о Боже, он такой горький, он обжигал мне горло, обжигал желудок, я сморщила лицо от его вкуса, потом поставила пустой стакан на стойку и вышла из бара.

Было уже совсем темно, я даже не знаю сколько сейчас времени. Я стояла на тротуаре и оглядывалась по сторонам. Я не помнила откуда пришла и не знала куда идти дальше. Я даже своего нового адреса не знала. Я знала только, что это общежитие и все. Но я не стала оставаться на месте и пошла вправо, достала мобильный из сумки, что бы позвонить Джесс и узнать адрес, а потом вызвать такси, но стоять у бара я не буду. Я не хотела что бы Гибс меня увидел. Нарочно не придумаешь, мой мобильный сел. Да! Он вырубился. И что мне теперь делать? Я была так зла на себя, зла на Гибса, зла на весь этот гребанный мир. Ну за что мне это?

Я чувствовала как еле шла, как мои ноги, чуть ли не спотыкались друг об друга. Ну зачем я так напилась? Все шло хорошо, я так хорошо проводила время. Но нет, Гибс все должен был испортить. Ох, как же он меня бесил.

Я дошла до угла улицы, огляделась и поняла, что этот район мне знаком, по-моему я тут уже была, наверное я шла оттуда, когда оставила Джесс дома. Да, скорее всего так и было. Я развернулась и пошла обратно. Проходя мимо бара, я увидела, Гибс стоит, облокотившись на машину и крутит ключи на пальце, я не обратила на него внимание.

— Снова захотелось выпить? — с сарказмом спросил он меня.

Я прошла мимо него, прошла мимо бара, не обращая внимания на его слова. Я прошла еще несколько метров, как рядом со мной оказалась машина, едущая на медленной скорости.

— Ты что передумала, или ты заблудилась? — высовывая голову из окна, прикрикнул Гибс.

Я ему не отвечала! Я его игнорировала! Так ему и надо!

— Вообще-то мотель в другой стороне, рыжая.

— Я там больше не живу. — сказала я себе под нос, но ему это знать не обязательно.

— Эй, рыжая. Садись я тебя подвезу. Давай, давай не стесняйся. Не делай вид, что тебе не хочется.

И тут я остановилась, поднесла руки к лицу и начала плакать. Это меня душило. Это меня просто разрывало на части. Я не знала куда идти, я не знала адреса, я никого не знала в городе, я была совсем одна, я не могла никому доверять, ну что я должна была делать в такой ситуации? А еще я пьяная, мои эмоции захлестнули меня. Я повела себя самым распутным образом у туалета, это неправильно, я не такая и мне очень стыдно. Я не могла перестать плакать.

Она вышла из бара пошатываясь, на улице я увидел, как она споткнулась несколько раз и чуть не упала. Потом остановилась на перекрестке и развернулась обратно. Я завел мотор и поехал за ней. Она делает вид, что не видит меня, и не отвечает на мои колкости, но это временно, я хочу вытеснить ее из зоны комфорта, хочу вывести ее из себя, хочу услышать как она огрызается мне, меня это очень возбуждает. Но тут она заплакала.

Блядь, ненавижу это.

Ненавижу, когда женщина начинает притворяться, что бы ее пожалели. Ненавижу эти бабские сопли. Я уже хотел выйти из машины и придушить ее там же за такие дешевые трюки, как она посмотрела на меня и сказала:

— Я не знаю куда идти, Гибс! Я не знаю где я остановилась! Я не знаю в какой стороне моя квартира! Я ничего не знаю! — и снова начала реветь.

Я все еще медленно ехал за ней.

— Я отвезу тебя в мотель, садись.

— Я больше там не живу! — огрызнулась она.

— А где ты живешь? — спросил я. Она остановилась и начала размахивать руками.

— Я не знаю, это какое-то общежитие, у какой-то старушки, ее зовут Эмма Армстронг, у нее есть внук, который живет в Англии, я больше ничего не знаю, Гибс, ничего! — все еще всхлипывая и вытирая слезы с лица, говорила она.

Это имело смысл. Если бы она знала куда идти, то пошла бы не вправо и не влево, а завернула за баром и через минут двадцать была бы дома. Я знаю эту старушку, знаю это общежитие. Знаю ее внука, мы учились вместе в старших классах. Блядь, она заблудилась. Слезы не наигранные, они настоящие, и я решил отвезти ее домой.

— Садись, рыжая, я тебя отвезу.

— Я к тебе не сяду, — уже успокоившись, сказала она, — Просто скажи, куда мне идти, в какую сторону, и я сама дойду.

— Ты хочешь, что бы тебя поймали какие-то отморзки в переулке в два часа ночи и трахнули?

Она уставилась на меня, ее глаза округлились, ее рот приоткрылся и принял форму буквы «О» от моих слов. Она не двигалась, а потом сказала:

— Меня не тронут, — но в этих словах не было никакой уверенности, она явно приняла их близко к сердцу и обдумавыла. Просто, будучи пьяной, она очень медленно вникала в них. По ее лицу было видно, что сотни мыслей пробежали в ее мозгу, и я сказал:

— Да садись ты уже, если тебя трахну я, это не будет изнасилованием, и ты меня знаешь, так что сможешь подать заявление в полицию. — хотя знал, что в полицию она не пойдет потому, что от моих ласк она потечет как сучка и будет сама умолять ее трахнуть. Блядь, мой член опять запульсировал в штанах, и начал ныть. Он ее хотел, хотел до боли и знал, что только она может унять эту боль. Рыжая немного подумала, потом медленно приблизилась к моей тачке и сказала: