Прежде чем сесть, Розалинда подошла к балюстраде и обвела взглядом собравшуюся публику. Нарядно одетые мужчины и женщины в роскошных вечерних туалетах заполняли ложи, партер и балконы. Живые звуки оркестра сливались со смехом и разговорами. В ложе с противоположной стороны занимали свои места Касселы и Уэстли.

Она помахала родственникам, затем герцогу и герцогине Кэндовер, которые пришли посмотреть на открытую ими в свое время труппу.

Тут было много и других друзей, ибо высшее общество очень тепло приняло актрису, которая, как оказалось, была по своему происхождению французской графиней, а после замужества — герцогиней Ашбертон. Она приветствовала Стратморов, Абердаров и Сент-Обинов, сознавая, что есть еще много знакомых пар, которых она не может различить со своего места.

— Театр переполнен, Стивен. Все ложи заняты твоими знатными друзьями. Кажется, сегодня это самое популярное место во всем Лондоне.

Он засмеялся и обвил рукой ее талию.

— На этот раз, думаю, не будет необходимости выходить во время антракта на улицу, зазывая прохожих в театр.

Она ласково прижалась к нему и посмотрела ему в лицо. С трудом верилось, что пять месяцев назад он был на самом краю смерти. Теперь он выглядел, да и был, здоровым, сильным и красивым. Она даже подумала, что ни один мужчина не имеет права быть таким красивым. Бросалась в глаза и его поразительная мужественность. В ее положении его внимательность и предупредительность были особенно важны.

Случившееся не прошло для них обоих бесследно. Оба научились ценить жизнь. Каждый день, каждый час, каждая минута приобрели для них особую насыщенность. Они не раз с благодарностью говорили об этом, стремясь навсегда сохранить свою любовь во всей ее первоначальной свежести, оградить себя от пресыщения. Глядя на мужа, она улыбнулась:

— Ты выглядишь сегодня просто замечательно, моя любовь.

— А ты просто невероятно хороша собой. — Он хотел было ее поцеловать, но не решился, ибо на них смотрели почти все лондонское высшее общество.

— Да я сейчас похожа на упряжную лошадь, — со смехом обронила она, поудобнее устраиваясь в кресле.

— Да, — спокойно откликнулся он. — Но все равно хороша собой. — Он сел справа от нее и незаметно приложил руку к ее животу. В благодарность за свои труды он получил легкий толчок в ладонь. — Что-то она сегодня очень брыкается. Должно быть, как дочь актрисы, реагирует на спектакль.

— Он же аристократ, — со смешком возразила Розалинда. — И будучи Кеньоном и Сан-Сиром, требует к себе должного внимания.

Дверь открылась, впуская лорда и леди Херрингтон. Клаудия выглядела моложе и мягче, чем пять месяцев назад.

— Добрый вечер, Стивен, Розалинда. — Клаудия коснулась легким поцелуем щеки невестки. — Поздравляю. Ваш семейный театр, похоже, будет иметь большой успех.

Как ни удивительно, Розалинда и Клаудия подружились. Конечно, язычок у Клаудии остался таким же острым, но она стала несравненно более выдержанной и терпимой. Влияние Стивена, объяснила Клаудия своей невестке.

Как всегда немногословный, Эндрю поклонился Розалинде, пожал руку Стивену и помог Клаудии усесться в кресло. Он обращался с ней с такой бережностью, точно она была сделана из фарфора. Жена отблагодарила его почти нежным взглядом.

Розалинда спрятала улыбку за веером. Теплые отношения, установившиеся между нею и Эндрю, также были следствием влияния Стивена.

Стивен шепнул ей на ухо:

— Приятно смотреть на людей, которые женаты вот уже двадцать лет, но ведут себя как новобрачные. Будем ли и мы вести себя так же через двадцать лет? — Без сомнения. — И напустив на себя вид скромницы, Розалинда под прикрытием веера совершенно непристойным жестом притронулась к мужу.

Стивен затаил дыхание, его глаза сразу позеленели.

— Какие планы у тебя на сегодняшний вечер, герцогиня?

— После окончания спектакля мы пойдем за кулисы, чтобы отпраздновать сегодняшний триумф вместе со всей фицджералдовской труппой. — Она искоса глянула на мужа. — А потом мы поедем домой, и я постараюсь соблазнить своего мужа.

Взглянув на сцену, Розалинда увидела, что из-за кулис выглядывает Мария в костюме Гермионы. Лицо ее сверкало возбуждением. Увидев Розалинду, она помахала ей рукой и скрылась.

Розалинда хорошо представляла себе, какая суматоха творится за кулисами, но была уверена: к тому времени, когда поднимется занавес, труппа будет вполне готова воссоздать волшебную атмосферу театрального действа. Мери Кент, сестра Саймона, проявила себя и способной актрисой, и отличной распорядительницей. Они с Джереми Джоунзом должны были пожениться в мае, через неделю после свадьбы Джессики и Саймона.

— А ты не хотела бы сейчас быть за кулисами, ожидая своего выхода? — спросил Стивен. — Ведь это так приятно — творить волшебство.

— Отнюдь нет, — ответила она совершенно искренне. — Можно ли быть счастливее, чем я сейчас?

Последними в ложу Ашбертонов прибыли лорд и леди Майкл Кеньон и хорошенькая четырнадцатилетняя дочь Кэтрин, Эйми, которая вся так и светилась, счастливая, что присутствует на спектакле наравне со взрослыми.

Последовал оживленный обмен приветствиями. Вряд ли можно было ожидать, что Клаудия и Майкл очень сблизятся, но они по крайней мере проявляли теперь взаимную вежливость. Что до Розалинды, то она очень при вязалась к Майклу, который многими своими чертами напоминал Стивена.

Ее взгляд возвратился к Стивену. Он был становым хребтом всех Кеньонов, главой семьи — и не только формально, но и благодаря нерушимой силе своего властного характера. О его великодушии свидетельствовало то, что он подружился со своим незаконнорожденным сводным братом, который назывался теперь Джорджем Блэкмером-Кеньоном. Последовав совету герцога, доктор женился на вдове. Розалинда видела их вместе и была убеждена, что эта женитьба со временем залечит душевные раны Блэкмера.

Под звуки смеха, шуршание шелковых юбок Кэтрин поцеловала Розалинду в щеку и уселась слева от нее Она также была в положении и должна была родить через несколько недель после Розалинды. С тех пор как ее муж приехал в Лондон, они жили счастливой семейной жизнью.

Оркестр на мгновение замолчал, затем начал играть волнующую триумфальную увертюру. Все разговоры прекратились, все взгляды устремились на сцену.

Под ритмичный рокот барабанов занавес начал подниматься, открывая величественный королевский дворец.

Откинувшись в кресле, Розалинда взяла Стивена за руку. Его пальцы сплелись с ее пальцами, он поднял и поцеловал ее кисть.

— Волшебство начинается Она улыбнулась, глядя ему в глаза:

— Оно никогда и не кончалось, моя любовь. И никогда, я верю, не кончится.