Джиллиан подбоченилась.

— Ну а мне не очевиден.

Услышав это, Левертон резко встал. Джиллиан с трудом подавила в себе порыв отшатнуться или вообще выбежать из комнаты.

— Это почему же, Джиллиан? Или ты привыкла развлекаться с мужчинами, просто чтобы позабавиться?

Он не повысил голос, но она услышала стальные нотки в этих мягко произнесенных словах.

— Что? Конечно нет! — негодующе воскликнула девушка. — Хотя должна заметить: это не твое дело.

Левертон несколько долгих секунд смотрел на нее, как будто пытался разгадать ее загадку.

— Прошу прощения за то, что неверно истолковал твой ответ, — произнес он наконец. — Должно быть, меня сбил с толку твой, скажем, оригинальный отклик на события прошлой ночи.

— Которая их часть? — осторожно спросила Джиллиан. — С контрабандистами или с поцелуями?

Он то ли засмеялся, то ли застонал и уронил голову.

— Что, во имя Господа, мне с тобой делать?

Придя в замешательство, Джиллиан стояла, переминаясь с ноги на ногу. Потом расправила плечи и ответила:

— Ты мог бы убедить маму и бабушку отправить меня назад, на Сицилию.

Он резко вскинул голову.

— Об этом не может быть и речи, Джиллиан! Ты останешься здесь, в Англии.

Его пылкий ответ удивил ее, но еще больше она удивилась облегчению, которое принесли ей его слова.

— Ладно, оставим это пока. Я все не понимаю, почему ты решил ухаживать за мной. До прошлой ночи ты не выказывал ко мне ни малейшего интереса. Более того, учил меня, как поймать мужа. Очень сомневаюсь, что при этом ты имел в виду себя.

— Я не учил тебя, как поймать мужа. Я учил тебя, как стать воспитанной леди.

— Единственная причина стать приличной леди — найти достойного мужа. Знаешь, не зря бальные сезоны в Лондоне называются брачной ярмаркой.

Левертон с несколько растерянным видом покачал головой, и у Джиллиан возникло неприятное ощущение, что она опять выставила себя дурой.

— Но, полагаю, суть не в этом? — добавила девушка.

— Может, напомнишь, с чего началась наша дискуссия? — сухо попросил Левертон. — Мне кажется, я потерял основную мысль.

— Ты решил ухаживать за мной, помнишь?

— Ах да. Как же я мог забыть? — Он положил ладони ей на плечи, очень осторожно, словно она была потенциально опасна, как нестойкое взрывчатое вещество. — Джиллиан, сегодня ночью мы с тобой занимались весьма интимным делом. И это занятие влечет за собой определенные ожидания, по крайней мере среди респектабельных людей.

— Ты имеешь в виду, что теперь для тебя это вопрос чести? — спросила она, чувствуя себя разочарованной. — Раз уж ты развлекся со мной, то считаешь себя обязанным жениться. Но заверяю тебя, в этом нет необходимости.

Чарлз поморщился.

— Развлекся с тобой? Боже правый! Возможно, тебе трудно в это поверить, Джиллиан, но я хочу на тебе жениться. Это куда больше, чем вопрос чести. Намного больше.

Она внимательно посмотрела на него, пытаясь уловить, правду ли он говорит.

— Но я тебе не верю. Ты не можешь хотеть на мне жениться.

Его большие ладони крепче сжали ее плечи, и это властное, но нежное прикосновение заставило ее почувствовать себя маленькой и хрупкой. Совершенно непривычное ощущение, мягко говоря. И нельзя сказать, что неприятное, отметила Джиллиан.

— К моему огромному удивлению, — негромко произнес Левертон, — я хочу.

От его улыбки сердце ее заныло. Она качнулась к нему, и он ее подхватил. Его теплые губы слегка прикоснулись к ее рту, обещая сладость и жар, от которого она могла расплавиться в его объятиях.

Осознание того, как пугающе быстро и остро она отозвалась на его прикосновение, словно ударило Джиллиан по голове.

«Чертов герцог! Ты ничтожество, да еще из самых порядочных».

Просто невозможно, чтобы мужчина вроде него женился на женщине вроде нее. Джиллиан давно выучила этот урок, и он был болезненно поучительным. Левертон делает ей предложение лишь потому, что чувствует себя обязанным по долгу и чести.

Она отпрянула и отступила на несколько шагов.

— Боже мой, а сейчас-то что не так? — прорычал Левертон. — Я положил к твоим ногам свое сердце, а ты отпрыгиваешь, словно я посягаю на твою честь!

— Положил сердце к моим ногам? Это вряд ли. Ты собираешься жениться на мне, чтобы спасти мою репутацию и продолжать придерживаться своих стандартов порядочности. — Она усмехнулась. — Как известно, моя репутация уже погублена, поэтому в твоем рыцарском поступке нет надобности.

— Конечно, я хочу защитить твою репутацию и не вижу ничего дурного в том, чтобы поступать с честью и достоинством. Но еще так случилось, что ты мне нравишься. Очень нравишься. — Едва слова эти сорвались с его губ, он поморщился. Настолько холодно и безразлично это прозвучало.

— Мощный довод. Покорно благодарю, ваша светлость, но — нет!

Он пробормотал себе под нос ругательство, затем глубоко вздохнул и попытался убедить ее снова.

— Джиллиан, безусловно, я опять все испортил, но заверяю тебя, что искренне хочу на тебе жениться.

Она с недоверием посмотрела на него. Сейчас он меньше всего походил на влюбленного мужчину. На раздраженного и раздосадованного — да.

— Подозреваю, вы настолько самонадеянны, что заставили себя думать, будто у вас нет другого выхода, кроме как жениться на мне. В конце концов, герцог Левертон не из тех мужчин, кто развлекается с юными барышнями. Разумеется, это говорит в вашу пользу, — поспешно добавила она, увидев его разгневанное лицо.

— Скажи это злосчастное слово еще раз, и я точно сделаю что-нибудь, о чем мы оба потом пожалеем, — процедил он сквозь стиснутые зубы. — Кроме того, будь я настолько самонадеян, не сделал бы тебе предложение ни при каких обстоятельствах, и ты это знаешь. Я бы сделал тебя своей любовницей.

— Точно. Разговор окончен. — Джиллиан резко повернулась и направилась к двери.

— Вернись сейчас же! — рявкнул он. — Мы не закончили!

— Прошу прощения, я не расслышала. — Она могла поклясться, что даже с середины комнаты услышала, как он скрипит зубами.

— Джиллиан Драйден, в одном ты можешь быть уверена — мы с тобой поженимся!

Она рывком распахнула дверь и злобно оглянулась.

— Ваша светлость, позвольте вам сказать, что вы самый упрямый и раздражающий человек из всех, кого я знаю. — Она вышла из библиотеки, с грохотом захлопнув за собой дверь.

— Чертов горшок, называющий себя чайником! — заорал он, и его голос был слышен даже через толстую дубовую дверь.

Джиллиан проигнорировала потрясенного Хьюитта, который, надо полагать, подслушивал у двери. Но стремительно взлетев вверх по лестнице и ворвавшись в свою комнату, не смогла сдержать улыбку. Самообладание Пенли никак нельзя назвать безупречным, когда рядом она, и это начинало ей по-настоящему нравиться.

Глава 21

Чарлз смотрел на свою будущую невесту через церковный двор, раздражаясь, что она старательно его не замечает. Предсказать, как поведет себя Джиллиан, просто невозможно. То она дрожит от страсти в его объятиях, а в следующую минуту приходит в ужас от мысли, что они поженятся. Большинство девушек дали бы отпилить себе руку, лишь бы выйти замуж за могущественного герцога Левертона, но только не Джиллиан. Когда имеешь дело с ней, ничто не может произойти нормальным образом. Возможно, она считает его напыщенным ослом… И винить ее за это он не может.

— Вы меня слышите, ваша светлость?

Мелодичный, но слегка обиженный голос вторгся в его хмурые мысли, заставив сосредоточиться на стоящей перед ним девушке. Мисс Медоуз, классическая английская роза, была прекрасно воспитана, благородна, и за ней давали очень хорошее приданое. Другими словами, эта девушка по своему рождению и воспитанию превосходно подходила для светского общества. Из нее получилась бы идеальная жена для мужчины вроде него, и Чарлз ни капли не сомневался, что мисс Медоуз мгновенно ухватилась бы за шанс стать герцогиней.

К несчастью, ему совсем не хотелось быть ее герцогом. По какой-то идиотской причине он зациклился на девчонке-сорванце, которая наверняка превратит его упорядоченную жизнь в хаос. Много лет назад он дал себе клятву никогда больше не позволять женщине дурачить себя, и пожалуйста, опять вот-вот попадет в точно такое же положение.

— Простите меня, мисс Медоуз, — виновато улыбнувшись, сказал он. — Сегодня я что-то плохо соображаю. Не понимаю почему, в таком-то прелестном обществе.

Она наградила его кокетливой улыбкой.

— Возможно, вас ослепила моя новая шляпка.

— Несомненно. Полагаю, она сделана по новой моде, верно? Очень вам идет.

Мисс Медоуз приосанилась.

— До чего вы наблюдательны, ваша светлость. Большинство мужчин слишком скучны и невнимательны, чтобы заметить обновку, уж не говорю о том, чтобы сказать о ней.

— Благодарю, — сухо отозвался Чарлз.

Оставалось радоваться тому, что Джиллиан сейчас на другом конце небольшого церковного двора. Услышь она этот нелепый обмен репликами, сложилась бы от хохота пополам. Или, что более вероятно, возвела бы глаза к небу, даже не пытаясь скрыть своего презрения к глупым светским разговорам.

Словно в ответ на его мысли, взгляд мисс Медоуз, блуждавший по двору, остановился на Джиллиан, болтавшей с двумя гостями, присутствовавшими на садовой вечеринке в Фенфилд-Мэноре. Мисс Фэрроу и мистер Хердли только что обручились, и Джиллиан решила их поздравить. Все трое стояли под высоченным дубом, затенявшим старую деревенскую церковь, смеялись и болтали, как лучшие друзья.

Чарлз почувствовал легкое раздражение. Последние несколько дней дались ему нелегко. Джиллиан изо всех сил держала его на расстоянии вытянутой руки и отказывалась признавать, что они практически обручены. Поэтому видеть, что она намного теплее относится к людям, которых едва знает, было неприятно.