— Это самое глупое, что я когда-либо слышала, — изумившись, заявила Джиллиан. — Герцог находится тут две недели, но это, черт побери, не помешало контрабандистам устраивать рейды. Не так ли?

Снисходительная усмешка Сканторпа исчезла. Он ничего не ответил на обвинения девушки, лишь сверлил ее взглядом, полным плохо скрытой ярости.

Левертон неторопливо поднялся, обошел стол и прислонился к нему. Судя по слегка раздраженному выражению его лица, он считал Джиллиан и Сканторпа кем-то вроде ссорящихся детишек.

— Я уверен, что вчерашняя небольшая шайка беспошлинных торговцев никак не ожидала, что за ними будут шпионить гости особняка. Может быть, в этом и кроется причина их безрассудного поведения ночью.

— Не говорите только, что вы поверили в эту полную чушь, — огрызнулась Джиллиан.

Глаза Левертона сузились, превратившись в щелки.

— Полагаю, мы целиком исчерпали эту тему. — Он кивнул своему управляющему. — У вас все, Сканторп?

— Да, ваша светлость, — почтительно поклонился тот.

Проходя мимо Джиллиан, Сканторп бросил на нее торжествующий взгляд и едва заметно презрительно усмехнулся. Разумеется, трусливо стоя спиной к герцогу, иначе бы не осмелился. Она свирепо улыбнулась ему в ответ и молча кипела бешенством, пока он плавно скользил к двери.

— Да, Сканторп, — обратился к управляющему герцог.

— Ваша светлость? — обернулся тот от двери.

— Насчет первых контрабандистов. Я очень надеюсь, что ваше суждение верно.

Джиллиан посмотрела на Сканторпа и испытала некоторое удовлетворение, заметив, что его самодовольная усмешка дрогнула.

— Я буду пристально следить за ситуацией, сэр, — сказал управляющий. — Даю вам слово.

— Постарайтесь.

Когда дверь закрылась, Джиллиан смерила взглядом Левертона, пребывая в раздражении, оттого что он откровенно проигнорировал ее мнение. Герцог скрестил на груди руки и вопросительно поднял бровь.

— Ты вполне можешь мне рассказать, по какому поводу так кипишь.

— Мы говорили об этом последние пятнадцать минут.

— Да, но я не совсем понимаю, что именно раздражает тебя сильнее всего, — сказал он.

— Не притворяйся, что сокрушаешься, если этого и в помине нет.

Он улыбнулся, и сердце Джиллиан пропустило удар. Этот человек невероятно красив и обаятелен, когда не изображает из себя аристократического самца.

— Очень хорошо, но почему тебя так расстроил отчет Сканторпа? — спросил он. — Лично мне его соображения насчет ночного происшествия показались вполне разумными.

Джиллиан, передразнивая герцога, тоже скрестила руки на груди.

— Ты и в самом деле веришь, что через твои земли перевозили контрабанду всего две шайки, и по удивительной случайности обе занялись перевозкой товара в последние две недели? И ты согласен со Сканторпом, что они этого больше делать не будут?

— Когда дело касается преступников, я должен положиться на твой опыт. Однако вспомни, я ясно дал понять предводителю той первой банды, что не потерплю их на своих землях.

— А он, конечно, так затрясся от страха, что чуть из сапог не выскочил, — саркастически заметила Джиллиан.

Ее слова привели к едва заметной смене выражения его лица. Джиллиан увидела то, что вселяло в его собеседников страх.

— Поверь мне, моя дорогая, — холодно произнес Левертон. — Наш бесчестный друг прекрасно понял, что я хотел ему сказать.

Джиллиан некоторое время обдумывала это его заявление.

— Ну хорошо. Но по твоим собственным словам, в последние несколько лет ты проводил в Фенфилд-Мэноре мало времени. Как ты можешь быть уверен, что все банды понимают, насколько ты серьезен в намерении прекратить беспошлинную торговлю на своих землях?

— Не могу. Но Сканторп заверяет, что деятельность контрабандистов на моих землях по большей части ничтожна.

Джиллиан невольно вспомнила про отца Тедди, убитого контрабандистами. Это совсем не казалось ей ничтожным.

— И ты веришь Сканторпу?

— Этот человек служит у меня последние пять лет. Земли в превосходном состоянии, бухгалтерские книги тоже. Я проверял их сам, и мой лондонский управляющий делами. — Джиллиан хотела было возразить, но он мягко перебил ее: — Ты должна доверять мне, милая. Я знаю, что делаю.

Джиллиан моргнула, удивленная его теплым тоном, и ей потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы овладеть собой.

— И все же что-то тут не сходится. Слишком много совпадений.

— Несмотря на уверения Сканторпа, я согласен: осторожность не помешает, — поэтому велел лондонскому управляющему делами нанять сыщика с Боу-стрит, чтобы он разобрался в этом деле.

Джиллиан резко выпрямилась.

— Правда?

— Правда. Если на свете и есть человек, который сумеет добыть нужную информацию об украденных драгоценностях, так это сыщик. Собственно, он уже в Линкольне. Поскольку основная часть контрабандных товаров с этой части побережья сначала отправляется туда, мне показалось, что это самое подходящее место для начала поисков. Ожидаю отчета от него в ближайшие несколько дней.

Джиллиан наморщила нос.

— Боже мой. Почему же ты мне не сказал?

— Не хотел обнадеживать тебя раньше времени: вдруг ничего не получится?

— Поверь, я никогда не считала надежду достаточно надежным товаром. — Тем не менее ее тронуло, что он приложил столько усилий. — Ты нанял сыщика после того, как мы прогулялись в часовню? — мягко спросила она.

— Да. У тебя талант заставить человека почувствовать себя виноватым. Тебе следует применять его почаще.

Джиллиан насмешливо фыркнула.

— Я не стану прибегать к такой мелочной тактике. Уж скорее все сделаю сама, чем начну изображать из себя хандрящую барышню.

— И этим в тебе я восхищаюсь. Но вынужден настаивать, чтобы ты позволила мне самому разбираться со сложными ситуациями. — Он протянул руку и взял ее за подбородок. — И заботиться о тебе так, как ты того заслуживаешь.

Джиллиан посмотрела на Левертона и утонула во взгляде его темно-синих глаз. Инстинктивно прижалась к его руке, но тут же отпрянула, испугавшись собственной слабости.

— Да, хорошо, — пробормотала она, пытаясь подавить дрожь в голосе. — Насчет этого, ваша светлость…

— Чарлз. Зови меня «Чарлз».

От его низкого, искушающего голоса она затрепетала, но тут же мысленно обругала себя. Нельзя допустить, чтобы ее мозги превратились в сентиментальную кашу.

— Ночью тебе не составляло труда называть меня Чарлзом, — пробормотал он. — Помнишь?

Джиллиан вспыхнула, живо припомнив себя в его объятиях. Поразительно, что он говорит об этом среди бела дня, да еще где — в библиотеке! Джиллиан не была жеманной скромницей, но у нее имелись свои нравственные границы. Хотя ее поведение ночью доказывало, что эти границы легко нарушить. Так что не стоит винить Левертона за такой дерзкий флирт.

— Вряд ли мне подобает обращаться к своему наставнику так неформально, — сказала она, цепляясь за этикет.

Чарлз громко рассмеялся:

— Да уж, приличия — твое второе имя.

— Но суть же не в этом, — высокомерно заявила Джиллиан.

— Хорошо. Согласен. На людях называй меня «Левертон». Но когда мы наедине, я хочу, чтобы ты звала меня по имени. — И он наклонился к ней, словно собрался поцеловать.

Джиллиан увернулась, выскочила из кресла и отбежала на несколько шагов, почувствовав себя более уверенно, когда между ними появилось пусть и небольшое расстояние. Судя по прищуренным глазам Левертона, это вызвало его неудовольствие. Он прислонился к углу письменного стола и внезапно сделался похожим на большого холеного кота, терпеливо ждущего нужного момента, чтобы прыгнуть на несчастную маленькую мышку.

Джиллиан, никогда раньше не оказывавшаяся в положении добычи, почувствовала себя очень неуютно. И по какой-то совершенно дурацкой причине вдруг подумала, во что одета и как причесана. Это она-то, которая никогда раньше не задумывалась о таких вещах! А сейчас девушка с трудом удерживалась, чтобы не пригладить выбившиеся из прически локоны. Еще чуть-чуть — и она, как глупая влюбленная девчонка, начнет щипать себе щеки, чтобы разрумянились.

— Сэр, нам просто необходимо поговорить о вашем разговоре с моей матерью и леди Элизабет. — Джиллиан старалась, чтобы голос ее звучал твердо. — Похоже, у них возникло неверное представление о… некоем соглашении между нами.

Да что такого в этом мужчине? Почему в его присутствии ее язык завязывается в узел?

— Правда? Это в каком же смысле? — вежливо уточнил Чарлз.

Джиллиан сердито нахмурилась.

— Ты нарочно меня злишь, да?

— И помыслить о таком не могу. Иначе ты, пожалуй, попытаешься убить меня во сне. — Он помолчал. — Но тогда ты окажешься в моей постели, что можно считать некоторой компенсацией за все мои беды.

Джиллиан собралась было ответить ему что-нибудь оскорбительное, но он улыбнулся и вскинул руку.

— Ну хорошо, я больше не дразнюсь. Выкладывай, из-за чего ты так разволновалась.

— Неужели об этом нужно спрашивать? — всплеснула она руками. — Ты не имел никакого права принимать решение без моего согласия!

— Какое решение?

— Что я согласна выйти за тебя замуж, — процедила она сквозь стиснутые зубы.

Неужели он и вправду так плохо соображает? Если они когда-нибудь все же поженятся и нарожают детишек, остается надеяться, что они унаследуют ее мозги, а не его.

— Милая, я всего лишь намекнул дамам, что намерен ухаживать за тобой. Учитывая все обстоятельства, это более чем уместно.

— Тогда почему твоя сестра говорит о нашей грядущей помолвке? И потом, почему ты решил, что будешь за мной ухаживать?

— Ответ на твой первый вопрос: моей сестре давно не терпится женить меня, она хочет, чтобы я остепенился. Это нетерпение и заставило ее опередить события. Что до твоего второго вопроса… — Он иронически вскинул бровь. — Мне кажется, ответ очевиден.