А потом Чарлз пропал в тумане похоти и томления, которое пытался отрицать всю свою жизнь. Услышав этот сладкий звук, он задрожал, словно усилия, вложенные им в попытку сдержаться, натянули невидимый поводок. И теперь, когда он обнимал Джиллиан, никакая сила на свете не могла его остановить. Ни логика, ни здравый смысл, ни даже его хваленое самообладание.

Он взял девушку за подбородок, приподнял лицо так, чтобы полностью насладиться поцелуем. Ее губы задрожали и наконец приоткрылись. Его язык скользнул внутрь, подразнил ее секунду. Чарлз слегка прикусил ее нижнюю губу. Джиллиан застонала и затрепетала, прижавшись к нему, сминая в кулаках его сюртук.

Этот отклик заставил запылать в жилах огонь. Чарлз скользнул рукой под ее куртку и обхватил ладонью восхитительные ягодицы. Сжал их, наслаждаясь прелестными изгибами даже сквозь бриджи. Кто бы подумал, что женщина в бриджах может быть такой соблазнительной? Он притянул ее ближе, прижал к восставшему естеству. Левертон не мог припомнить, когда в последний раз так сильно хотел женщину. Даже Летиция никогда не целовала его так — с открытой, искренней жадностью.

Теперь Джиллиан подтягивалась выше, держась за его сюртук. Одной рукой она обхватила его за шею, чтобы удержать на месте голову, и отвечала на поцелуй с энтузиазмом, от которого глаза у него едва не закатились внутрь.

Боже милостивый!

Для девушки, всего минуту назад устроившей ему хороший нагоняй, она на удивление быстро прониклась духом происходящего, заодно превратив его мозги в кашу. Ее сладкие губы дразнили и пробовали на вкус, время от времени она лизала его, словно обжигая огнем. А когда Джиллиан потерлась об его бриджи, у Чарлза подогнулись колени. Каждая точка, где их тела соприкасались, буквально пылала.

«Остановись! Немедленно!»

Чарлз чуть отодвинулся, ослабляя страстные объятия, и попытался вернуть себе хоть каплю здравого смысла. Он понял, что стоит на краю пропасти. Там, внизу, скрытые из вида, лежат прелестные, роскошные, темные тайны. Всего-то и нужно сделать короткий шажок с обрыва, чтобы отыскать их.

А он хотел попасть туда так сильно, как никогда ничего не хотел в своей жизни.

Нужно думать быстро, причем за двоих, потому что Джиллиан сопротивлялась любой его попытке высвободиться. Более того, она в буквальном смысле пыталась на него забраться. Закинув ногу на его бедро, она подтянулась вверх так, что сладкое местечко между ее бедрами оказалось прямо напротив его естества.

Девушка была гибкая, как акробат, и его естество это горячо одобряло. Чарлз едва удерживался, чтобы не разорвать свои бриджи — и ее тоже — и не вторгнуться в это восхитительное тепло.

«В ее девственное тепло, болван!»

Он открыл рот, чтобы вслух предостеречь ее, но изящный язычок Джиллиан тут же скользнул внутрь. Потребовалась вся его сила воли, чтобы не всосать его глубже. Он даже сумел отпрянуть, изо всех сил стараясь не обращать внимания на ее неразборчивый протест, взять Джиллиан за талию и на несколько дюймов отодвинуть от себя.

Естественно, Джиллиан не собиралась сдаваться. Ее ступня соскользнула вниз по его ноге, и уперлась в икру. Животом она продолжала прижиматься к его паху, хотя при этом отклонилась назад, глядя на него. Девушка — эта чертова акробатка! — обвилась вокруг него как плющ.

Ее сердитый взгляд совершенно не соответствовал роскошному влажному, красному рту и чувственному взгляду. Джиллиан выглядела как женщина, которую только что страстно целовали, но это не мешало ей возмущаться тем, что все прекратилось.

Не могло быть и тени сомнения в том, что она хочет продолжения так же сильно, как он.

— Почему ты остановился? — Ее негромкий хрипловатый голос прозвучал только для того, чтобы изгнать последние крупицы здравого смысла из его головы.

— Я хочу убедиться, что ты понимаешь, что делаешь, — выдавил Чарлз. — Нам нужно подумать.

Ее прямые брови взлетели вверх.

— Да ну? Вроде мы оба отлично понимаем, что делаем.

Он поперхнулся смешком.

— В этом-то все и дело. Это слишком просто. И я уже вижу, что мы можем попасть в большую беду.

Попасть в беду с Джиллиан, как начал опасаться Чарлз, это как раз то, чего он хочет. Он мог думать только об одном: она, обнаженная, лежит в его постели, а впереди их ждут долгие часы любви. Может быть, даже дни, растянувшиеся в месяцы и годы.

Это безумие.

Она отцепила ногу и соскользнула с его тела. От мучительно сладкой дрожи Чарлз едва не сорвался с обрыва. Как раз то, что ему нужно: еще одно подтверждение ее способности разнести на мелкие кусочки его хваленое самообладание. Джиллиан встала на ноги и выпрямилась, наморщив лоб.

— Обычно бывает просто, когда все правильно, разве нет?

Вроде бы совершенно точно, но у них с Джиллиан нет ничего общего, никаких разумных аргументов. И все-таки, отрицая всякую логику и здравый смысл, глубоко внутри это казалось правильным.

Чарлз посмотрел ей в лицо, отмечая открытое, ранимое выражение. Джиллиан редко выглядела настолько незащищенной — в конце концов, она училась осторожности, проходя суровую школу, — но этот головокружительный поцелуй сорвал с нее все защитные оболочки, и теперь он видел девушку, так жаждущую любви, что это пугало его до смерти.

Он стоял как последний болван и пытался понять, что же делать дальше. С ней. С ними. Но ответ ему никак не давался.

Вдруг во взгляде Джиллиан мелькнула горечь.

— Я думала, ты другой. Правда, думала. — Она небрежно пожала плечами. — Наверное, нужно просто позволить тебе взять то, что ты хочешь, а потом можем продолжать друг друга ненавидеть.

— Что, черт возьми, это должно значить? — огрызнулся он.

— Мужчины берут что хотят, а потом выбрасывают. — Джиллиан подбоченилась, вызывающе глядя на него, и в слабом свете приближающейся зари казалась свирепой языческой богиней. Она ткнула его пальцем в грудь. — А ты когда-нибудь думал о том, чего хочу я? Или важно только то, чего желаешь ты?

— Конечно, то, чего хочешь ты, очень важно, — ответил Чарлз. — Гораздо важнее, чем то, чего хочу я. И это значит, что я не собираюсь воспользоваться тобой.

Джиллиан скользнула взглядом по его телу сверху вниз, задержавшись на пахе. Она определенно была в бешенстве, но кроме гнева в ее взгляде сверкала страсть.

— А что, если это я хочу воспользоваться тобой? Что тогда?

Чарлз саркастически фыркнул.

— Это нелепо. Джиллиан, ты просто не в состоянии мыслить разумно. Мы оба не в состоянии.

Она презрительно отмахнулась.

— Это не о мыслях. Это о желании. И к моему огромному удивлению, я хочу тебя, Левертон. И думаю, что ты меня тоже хочешь, верно? — Ее взгляд снова скользнул к его паху. — О да, хочешь, — прошептала она. — Очень хочешь и ненавидишь себя за это.

Да как он может не хотеть ее?

— Нет, все совсем не так.

Как ледяная богиня, она насмешливо фыркнула и отвернулась.

— Ну так ты меня не получишь. Я передумала. От тебя сплошное беспокойство. Я не буду тратить на тебя время.

От ее слов у него в голове что-то взорвалось. Он не помнил, как двинулся с места, но через мгновение уже подхватил ее на руки. Она негромко пискнула и схватилась за его воротник.

— Что, черт возьми, ты делаешь? — прошипела Джиллиан.

— Теряю рассудок.

— Я тебе для этого не нужна — поставь меня на землю!

— Да, через минуту, непременно… — Он впился в ее губы свирепым поцелуем, а когда она удивленно ахнула, ворвался языком в ее рот.

Чарлз не давал ей пощады, прижимал к себе изо всех сил, утоляя ею свой нестерпимый голод.

Несколько долгих секунд она от изумления никак не реагировала, затем стала извиваться в его объятиях. Чарлз оторвался от ее губ.

— Будь добра, не дергайся, черт бы тебя побрал!

Ее рот, мягкий и влажный после его поцелуя, изумленно приоткрылся.

— Левертон, что ты делаешь?

— Решил воспользоваться тобой, и это, мне кажется, уже должно быть очевидным. Мне глубоко плевать, против ты или нет.

Она моргнула с удивленным видом.

— Ну ладно, продолжай.

Чарлз прищурился.

— Ты уверена?

— Да ради всего святого! — выкрикнула Джиллиан. — Неужели все герцоги такие тупые, как ты?

Девушка схватила Чарлза за уши и притянула голову вниз, впившись в его губы дерзким, страстным поцелуем, от которого он пошатнулся. Чарлз сделал несколько спотыкающихся шагов по неровному песку и упал на колени, едва не уронив Джиллиан.

Она очаровательно хихикнула, и его губам передалась ее дрожь.

Мгновение спустя Чарлз осторожно уложил Джиллиан на мягкий песок и снова прильнул к ее губам, неловко пытаясь расстегнуть пуговицы ее куртки. Джиллиан потянулась помочь.

— Ну-ка дай я сама, — выдохнула она звенящим от смеха голосом.

— Мадам, я уверен, что вы надо мной насмехаетесь. — Чарлз чуть сдвинулся в сторону.

— Ну ты же меня чуть не уронил! Обычно ты не такой неуклюжий, — сказала Джиллиан, распахивая куртку.

— А ты обычно не носишь мужскую одежду. Это сбивает с толку.

Джиллиан с напускным ужасом наморщила нос.

— До чего огорчительно. Что я могу сделать, чтобы тебе помочь?

Чарлз сделал вид, что обдумывает ее предложение.

— Для начала расстегни этот нелепый жилет.

Джиллиан занялась крохотными пуговками.

— К твоему сведению, он пошит очень модным лондонским портным.

Вот теперь Чарлз внимательно посмотрел на ее одежду. Все вещи очень простые на вид, но явно прекрасно сшиты и облегают ее округлости с большой точностью. На юноше они выглядели бы безупречно. На ней смотрелись сокрушительно эротично, откровенно демонстрируя сладкое местечко между длинными стройными ногами.

Чарлз представил себе, как эти ноги обхватят его бедра, когда он первый раз войдет в нее. Или будут лежать на его плечах, когда он возьмет ее ртом. Пусть другие думают, что Джиллиан чересчур худая, чтобы считаться модной, на его взгляд, она обладает телом сирены. И он твердо намерен увидеть ее полностью обнаженной, распростертой перед ним.