— Я очень жду новой встречи, мисс Драйден, — добавил Страттон. — Надеюсь также скоро познакомиться с вашей бабушкой. Судя по вашему рассказу, она просто восхитительна. — И опять подмигнул.

Право же, этого человека не так-то легко обескуражить.

Джиллиан взглянула на Левертона, но тот, отвернувшись, о чем-то разговаривал с кучером. Страттон, конечно, хам, но ему хватает мозгов скрывать свои жалкие попытки флирта от герцога, однако он ничуть не скрывает свое неуместное поведение от жены, и это странно.

С другой стороны, ничто в дурном поведении аристократов больше не шокировало Джиллиан.

В последний раз улыбнувшись, Страттоны зашагали по Пиккадилли. Левертон, нахмурившись, повернулся к Джиллиан. Она уже начинала думать, что он вовсе не заслуживает репутации самого вежливого человека в Лондоне, но так и не узнала, что собирался сказать герцог, — к ним подошла контесса.

— Чудесная получилась прогулка, не правда ли? — сказала она. — Джиллиан, вы хорошо прошлись с мистером Страттоном?

Джиллиан пожала плечами.

— Он ничего. Немного болтливый, если хотите знать мое мнение.

— Я надеюсь, что ты ему этого не сказала? — заметила леди Джулия.

— Нет, мама. Я вела себя очень вежливо.

— Кузина Джулия, вы не против, если мы с вашей дочерью пойдем домой пешком? — нахмурившись, спросил Левертон.

Контесса кинула обеспокоенный взгляд на затянутое тучами небо. День никак нельзя было назвать погожим, но Джиллиан не имела ничего против пешей прогулки. И очень мило со стороны герцога предложить пройтись, ведь ему наверняка есть чем заняться. Хотя, с другой стороны, он, возможно, собирается прочесть ей очередную нотацию или попросту выбранить.

— Хорошо, только не задерживайтесь. Похоже, скоро пойдет дождь.

Словно подтверждая ее слова, налетел порыв ветра, задирая юбки проходящих мимо дам.

Глава 7

Герцог помог леди Джулии и Марии забраться в карету, потом повернулся к Джиллиан и взял ее за руку. Она отметила, насколько герцог выше Страттона и какая у него крепкая рука. Вряд ли можно винить леди Летицию за то, что она бросала на герцога нежные взгляды, ведь Левертон мужчина красивый, с хорошей фигурой.

— Мисс Драйден, я должен вас кое о чем спросить, — сказал Чарлз.

Значит, будет бранить. Только полная дура не уловила бы неодобрительного тона.

— Валяйте, — покорно согласилась она.

— Что, дьявол его побери, Страттон просил вас сохранить в тайне?

— И даже еще важнее, — продолжал Левертон, — что именно сказали ему вы, поощрив на такие вольности?

Джиллиан вырвала руку и резко остановилась.

— Я нахожу, что от человека с такой хваленой репутацией, как ваша, подобное обвинение звучит чересчур грубо. Знаете, вы не дотягиваете до своего прозвища.

Гнев превратил его взгляд в ледяное синее пламя. Джиллиан попыталась скрестить на груди руки и тоже гневно сверкнуть глазами, но мешала проклятая муфта.

— Я задал вам вопрос, мисс Драйден, — настаивал герцог. — И жду ответа.

У Джиллиан возникло искушение вихрем промчаться мимо него и отправиться домой самостоятельно, но он перегораживал дорогу, как кирпичная стена. Кроме того, Левертон вполне мог схватить ее, если она попытается это сделать, — сцена получилась бы очень привлекательная для зевак. На них и так уже обращали внимание модные молодые леди, вышедшие на прогулку, и обыватели, спешившие по своим делам. В общем-то все это мало волновало Джиллиан, но бабушка будет очень недовольна, если ее недисциплинированная внучка навлечет на себя очередную волну сплетен.

Так что пришлось ограничиться ядовитой улыбкой.

— Вы решили требовать отчета о личных разговорах других людей, сэр? Так позвольте дать вам совет: подслушивайте, это намного практичнее.

Он проигнорировал язвительную насмешку.

— Могу я напомнить, что молодой леди совершенно не подобает вступать в личные разговоры с мужчиной, с которым она только что познакомилась?

Джиллиан широко раскрыла глаза.

— А с какого момента молодой леди разрешается вести личные разговоры с мужчиной, особенно если рядом находится ее мать? Возможно, я рискую показаться чересчур щепетильной, но разве сейчас мы с вами не ведем личную беседу? — Она театрально огляделась по сторонам. — И маму я больше не вижу!

Левертон с изумленным недоверием уставился на нее, но она просто улыбнулась. Очень забавно поддразнивать адски правильного герцога, пытаясь вывести его из себя и хоть чуть-чуть пробить броню его властности. Бабушка всегда говорила, что желание разворошить осиное гнездо — фатальный недостаток Джиллиан, но герцог представлял собой непреодолимый соблазн. Кроме того, с его стороны очень гадко сразу решить, что это она повела себя дурно, а не Страттон. Мужчины вообще любят предполагать в женщинах самое худшее, таким образом перекладывая на них ответственность за собственное скверное поведение.

Левертон потянулся к Джиллиан, явно собираясь взять за руку, как вдруг полная женщина, нагруженная свертками, буквально налетела на него. Он подхватил небольшую коробку, свалившуюся с горы вещей у нее в руках, и подал с вежливой улыбкой.

— Простите, мадам, виноват, был невнимателен.

— Чертовски верно. — Женщина поправила свертки и затопала дальше, бормоча что-то насчет чертовых франтов.

К удивлению Джиллиан, Левертон только покачал головой.

— Похоже, я должен принести извинения и еще кое-кому. Мисс Драйден, простите меня. Я не имел права вот так откусывать вам нос.

Джиллиан настороженно смерила его взглядом. Ее опыт подсказывал, что мужчины обычно не извиняются перед женщинами за исключением случаев, когда им что-нибудь от них нужно. Но казалось, что Левертон раскаивается искренне.

— Извинения приняты, сэр, — кивнула она наконец.

Но он продолжал задумчиво разглядывать ее, и Джиллиан с трудом подавила желание переступить с ноги на ногу или поправить муфту. Право же, уж лучше бы он продолжал на нее сердиться, тогда бы она чувствовала себя в равном с ним положении.

И тут губы Левертона изогнулись в его знаменитой ослепительной улыбке, и Джиллиан забыла об ощущении неловкости.

— Думаю, мы уже достаточно развлекли местных зевак. Вам так не кажется? — спросил он. — Если вы не против, я бы продолжил путь.

Он протянул ей руку — и Джиллиан ее приняла.

— Хорошо. Раньше или позже мне все же нужно попасть домой. Но больше никаких нотаций посреди улицы. Не думаю, что бабушке это понравилось бы.

— Я постараюсь сдерживаться, — сухо отозвался Чарлз.

Он ловко вел ее по оживленной улице, задержавшись на мгновение, чтобы дать монету грязному мальчугану, яростно подметавшему перед ними тротуар. Глаза бродяжки сделались огромными, как блюдца, он, запинаясь, поблагодарил Левертона и метнулся через дорогу, лавируя между каретами.

— Ненавижу, когда дети вынуждены зарабатывать себе на жизнь таким опасным способом, — сказала Джиллиан, глядя вслед мальчику. — Просто чудо, что он до сих пор не попал под экипаж.

— В конце концов попадет, — хмуро отозвался Левертон. — Если не найдет себе занятие получше, что маловероятно.

— В Лондоне так много детей, похожих на него. Просто сердце разрывается. Хочется, чтобы для них хоть что-нибудь сделали.

— Некоторые из нас в парламенте пытаются помочь им, но положение очень сложное.

Они повернули на Каррингтон-плейс, оставив позади шум и суету торговых кварталов, и углубились в тихие улицы Мейфэра. Левертон взглянул на Джиллиан.

— Но ведь вы видели такую нищету и на Сицилии, разве нет?

— Да, в Палермо попрошаек непомерно много, но в деревне они не так бросаются в глаза и уж точно их не было в поместьях моего отчима. Он очень внимательно относился к благосостоянию тех, кто находился на его попечении.

— Джентльмен, в высшей степени достойный уважения, — сказал Левертон. — Уверен, вам с матушкой очень его не хватает.

Джиллиан ничего не сказала — у нее перехватило горло, поэтому просто кивнула.

— Должно быть, вы покинули Италию с большим сожалением, — продолжил беседу Левертон, — ведь она всегда была вашим домом.

— Да, но, полагаю, пришло время возвращаться. — Однако сердце ее восставало против этого мучительного признания.

— Ну да, к безжалостным бандитам, пытавшимся вас убить… ну и все такое прочее.

Джиллиан махнула своей нелепой муфтой — перья на ней затрепетали.

— Мама и бабушка преувеличивают опасность. Я имела в виду совсем не это.

— А что?

— Просто после смерти отчима все стало не так. — Девушка сообразила: это звучит глупо. — Я имею в виду, конечно, что во многих отношениях все оставалось как прежде и его наследник очень по-доброму к нам относился, но… — Она замолчала, поняв, что объяснить все будет очень сложно.

Титул и поместья отчима перешли к его племяннику, достаточно порядочному человеку, которому хватало такта относиться к контессе и Джиллиан с уважением и великодушием. И все-таки леди Джулия настояла на том, чтобы они собрали вещи и переехали на элегантную виллу Марбери в Палермо. Это было мучительное прощание не только с единственным родным Джиллиан домом, но и с преданными слугами Патерини, вырастившими ее с младенчества. С ними поехали только Стефано и Мария. Стефано был телохранителем и наставником Джиллиан с раннего детства. Он научил ее драться, стрелять и защищаться и наотрез отказался оставить ее.

Но в конце концов пришлось попрощаться и со Стефано. Для старика оказаться, по сути, изгнанным из собственной страны было бы слишком тяжелым испытанием. Джиллиан никогда не забудет их прощания в доках Палермо. Она пролила там реки слез, понимая, что скорее всего уже никогда не увидит своего старого друга.