Диана Грин - Моя полторашка

Диана

— Ди, ты прекрасно знаешь, что эта игра показательная.

— И ты меня просишь не блистать? — Я усмехнулась, откидываясь на спинку кресла, и уставилась на дядю, а по совместительству и своего тренера. Но такими темпами он будет тренером бывшим.

— Ты прекрасно знаешь, что дальше этого ты не продвинешься, не те параметры. Позиция либеро тебя не устраивает, и я тебе шёл на уступки. — Да, эта позиция не устраивала меня. Потому что либеро — это игрок, который работает лишь на приёме, но не подаёт, не нападает, а я хотела проходить все шесть зон на площадке волейбола. Я была благодарна дяде за то, что он, несмотря на недовольство мамы, взял меня в команду, но и отплатила я с лихвой, зарабатывая кубки на разных соревнованиях. Мама переживала, что этот спорт меня сломает, конечно, кто бы не переживал? Ростом один метр пятьдесят три сантиметра, а рвётся на площадку и желает спортивной карьеры. Я усердно работала, разбивала колени, получала вывихи, очень редко была без синяков на ногах. И не смотря на то, что раз за разом звание лучшего игрока доставалось моей двоюродной сестре, я не отчаивалась и не бросала ни волейбол, ни команду. Узнала о том, что «лучшего игрока» дают сестре из-за того, что дядя предлагает только её кандидатуру, случайно. Возмущался один из судей на него. Но я не стала ни поднимать разговор, ни спорить, все итак видят, кто выкладывается. И сейчас я просто кипела. Потому что это был мой шанс, единственный шанс, где я могла вырваться на ступень выше. Менеджеры должны были посмотреть сегодняшнюю игру, и, чёрт возьми, я хотела, чтобы они меня заметили. Потому что мне всегда нравилось, как меняется снисходительное выражение лица людей на удивлённо-восхищённое, во время моей игры. Я хотела вырваться. А сейчас меня тупо осадили.

— Ты не просто шёл мне на уступки, Олег, ты зарабатывал репутацию за счёт моей работы, и если ты думаешь, что я просто так кину на ветер этот шанс, ты ошибаешься. Ты можешь отомстить мне, и не выпустить на поле, давай, вперёд. Но не удивляйся, если проиграешь в финале, и в следующий раз я буду по ту сторону сетки от твоей команды. — Я встала и покинула кабинет дяди, вложила все силы на то, чтобы не хлопнуть дверью, а тихо прикрыть. Прошла в раздевалку, где уже никого не было, и постаралась успокоиться. Мерзкое ощущение предательства и зависти, его всегда бесило, что я играю лучше его дочки. Но разве то моя вина? Разве я не давала ей тренироваться? И разве он не видел, как я изматывала себя и зубами вырывала возможность быть в основном составе. На поле он меня выпускал, чтобы выигрывать, потому что я разбивалась в лепёшку, но не давала мячу упасть на нашей стороне. Мне не раз предлагали сменить команду, но я не хотела, не просто из-за состава, а в благодарность за возможность дяде, но сейчас я понимала, или я уйду, или он начнёт меня топить, невзирая на проигрыши и прочее. Я вздохнула и посмотрел на своё отражение в зеркале. Иногда мне хотелось сдаться, опустить руки, бросить всё к чёрту и уйти, заняться чем-то другим, но я так любила волейбол, что считала эти мысли кощунством, и, смотря на себя, такую маленькую, худую, с тёмными волосами и упёртым взглядом, я убеждалась — прорвусь, докажу, выстою. Бросила взгляд на татуировку на руке, которая уже зажила, итак, сегодня её увидят родители, и, надеюсь, из дома не выгонят, если выгонят, где жить-то буду? Ведь дядя за игры мне не платит, ни копейки, хотя обязан. Это я узнала от команды соперников, когда они решили уточнить получаю ли я больше других.

— Вот у меня оплата больше на несколько тысяч, потому что я лучший игрок в команде.

— Вам платят? — Удивилась я тогда, а когда осторожно спросила у дяди, тот сказал, что итак держит меня за свой счёт и платить не собирается. Хотя ему ассоциация платит за меня. Я опять уверилась в том, что пора менять команду, сегодня как раз и пущу слушок, что хочу уйти.

— Дианка, на поле, крошка моя! — В раздевалку ввалилась высокая блондинка, которая была центральным связующим в нашей команде. И я всегда была для неё крошкой. — Там официальная разминка через три минуты. — Я кивнула. — Что такое?

— Кажется, я вас покину, Лер. — Хмуро сказала, и стала быстро переодеваться, чтобы не смотреть в лицо товарищу по команде.

— Ди, что такое? Он что-то сказал?

— Не блистать, не выкладываться, не затмевать его дочь. А это единственный мой шанс сейчас!

— Давно пора, нет, не подумай, мне очень горько, что ты нас покинешь, потому что без тебя костяк упадёт, ты не просто опора, ты наш лучик, но мы все видим, как тебе приходится, и ты молчишь, не стоит. Пусть, ты будешь по ту сторону сетки, но будешь добиваться всего, честно и никто тормозить не будет. Думаешь, мы не слышали, сколько раз к тебе на переговоры приходили, а Олег к тебе не подпускал? Так что не кисни, покажи себя, мы тебе поможем, подсобим, пошли они к чёрту, ты лучший доигровщик, который вообще может быть, и ты даёшь пассы лучше, чем многие связующие. Марш на поле доказывать своё превосходство. К тому же, я сама подумываю свалить от этой токсичной семейки, без обид. — Лера подняла ладони вверх в примирительном жесте. А я махнула рукой.

— Какие обиды? Я сама от них сваливать планирую.

Официальная разминка началась, как только мы с Лерой пришли в зал, я стала разминаться в углу, чтобы согреть руки, а рядом покоился мяч.

— Ой, солнышко, ты потерялась? Сейчас тебе мячом как заедут. — Через перила нагнулся ко мне высокий мужчина, и улыбаясь смотрел на меня. Никогда я не обращаю внимания на такие едкие комментарии. Но сейчас он был серьёзен! Вот козлина!

— Послушай, переросток, выгнись обратно и иди на трибуну. — Я закатила глаза и отвернулась от него.

— Ах ты, маленькая засранка. — Вконец охамел этот мудак. Мудак, надо признать, был симпатичным: поджарый, высокий, с небрежной щетиной, лицо было больше брутальное, чем смазливое, это и привлекало. Но язык-то, язык! Помело! Я не стала церемониться, взяла мяч, отошла на несколько шагов, ухмыльнулась и стала подбрасывать его вверх. — А, умения показываешь? — Довольно протянул этот индивид, и именно после этих слов, я замахнулась, не так сильно, но ощутимо и отправила мяч прямо ему в лицо, то самое наглое.

— Ах, ты полторашка! — Процедил, сощурившись и потирая лоб. Последний, надо сказать немного оставил след на лице.

— Тупой переросток. — Не осталась в долгу и ушла на поле, где судья уже свистел для построения.

Я совсем не планировала отступать от своего, как, впрочем, и Олег, который зачем-то решил в первый сет меня не выпускать на поле.

— Хватит, мы итак просрали партию из-за того, что твоя лохудра дочь не в состоянии принять мяч, или ты её впускаешь, или мы все уходим с поля. — Процедила Оля, капитан команды, которая пожирала взглядом Олега. Он всегда хотел сменить капитана, да только команда не давала.

— Катя, ты садишься, Диана — на поле. — Процедил Олег, садясь на скамейку.

— Придурошная семья, — пробурчала Оля, — выкладывайся, давай пассы, бей, будем пробивать тебя, я специально этой курице не пасовала. — Хмыкнула капитан. — Девочки, забираем сет, потом и игру. — Она хлопнула в ладони. И тут я влилась в свою стихию, взглядом замечая, как менеджеры что-то отмечают у себя в блокнотах.

— Девочки, один мяч, я потом отработаю. — Попросила девчонок, когда увидела, что этот переросток стоит рядом с судьёй. Девчонки хмыкнули и кивнули, давая разрешение. Подача, блокирование атаки соперниц, четкий пас мне на вторую линию, и я совершенно нечаянно бью мячом прямо в рожу этому хаму. Тишина, я пытаюсь не улыбнуться, но тут и дурак поймёт, что это сделано специально.

— Диана! — Рычит Олег.

— Прошу прощения, не так замахнулась. — Пожала плечами и встала на приём, чтобы отработать очко, которое я потратила ради мести. И всю игру, я чувствовала этот злой взгляд, даже когда крепко обнимались, радуясь победе.

— Диана Юрьевна! Я бы хотел с вами поговорить. — Подошел менеджер, на предложение которого, я, скорее всего, соглашусь, если не будет других выгодней.

Диана

Иногда бывает такое ощущение, что весь мир ополчился против тебя, и ты не знаешь, как быть. Почва будто уходит из-под ног. Так у меня и случилось, когда я сразу после игры подписала контракт со спортивным клубом «Олимпик» и стала членом их команды. Само собой первой об этом рассказать родителям я не сумела, дядя примчался раньше, а вкупе с моей татуировкой, так вообще разразился скандал. Мама орала как никогда, дошло до того, что перешла на личности, тогда папа встал на мою сторону, даже забыв про татуировки, начал меня защищать.

— Твой брат… — начал было папа, и я поняла, надо его останавливать и срочно. Потому что папа Олега на дух не переносил, знал, как тот пользуется мной. И если сейчас озвучит свои мысли, они с мамой будут ругаться.

— Полностью прав. — Закончила я за него. — Мне не нравится играть под его началом, я за всё ему благодарна, но хочу нового. Прости, мам. Вот такая я не путёвая. И я переезжаю. Уже давно пора было это сделать. — На этой ноте скандал закончился, и я собрала свои пожитки, чтобы уйти к деду. Тот встретил с радостью, поселилась на кухне, у него ведь однушка. Решила подзаработать чуток и снять квартиру. Уже целых девятнадцать лет, нужна самостоятельность. Чтобы потом никто не упрекал. В последние дни, мне снился этот переросток, чтобы ему пусто было. И бесил этим, умудрился оставить мне телефон свой, когда позвонила его подруга. Милая по голосу девушка, а когда она пожурила Антона, я вообще к ней прониклась симпатией. Телефон отдала через его знакомого, с кем он был на нашей игре. И больше его не видела, погрузилась в тренировки, поиск работы поблизости со спортзалом. Кто бы мне сказал, что я буду скучать по маминому ворчанию — на за что бы не поверила. Раньше бы не поверила, а сейчас скучала. А когда она позвонила, взяла трубку сразу.