Кира Шарм - Моя любой ценой

   Мой внутренний демон заставляет меня распахнуть рот, чтобы сказать Северу о том, что он поступил практически точно так же.

   Я ведь тоже просто случайно оказалась на его пути – но разве его это остановило?

   Он поставил мне ультиматум и взял , даже при всех.

   Но я вовремя осекаюсь, захлопывая рот.

   Не так. Влад поступил совсем иначе. У него вообще другого выбора не было! Наоборот, он все же меня спас! После всего, что он рассказал мне сегодня, я вижу это ясно. А все остальное – лишь обида и эмоции. Которые все еще бегут впереди здравого смысла.

   Влад меня спасал, но даже если бы это было иначе, если бы я сейчас не узнала, не поняла этого из его рассказа, мой первый раз, не появись он тогда, мог бы быть в миллион раз хуже. И еще неизвестно, осталась ли бы я жива в лапах того чудовища! Он вполне мог бы изрезать меня и наслаждаться тем, как я истекаю кровью! Не зря же его охранники или кто они там ему, говорили, что от меня после него может ничего и не остаться!

   – Позвони родителям, - мне на живот опускается телефон.

   Очень старый, я таких и не припомню. Кнопочный.

   Беру в руки, недоуменно верчу его в руках.

   – Удивлена? Эти телефоны не отслеживаются. Мы все пользуемся такими.

   Влад осторожно приподнимает меня и встает с дивана.

   Выходит за дверь, забыв надеть верхнюю одежду, оставляет меня одну.

   Даже не верится! Неужели настолько доверяет? А вдруг я сейчас позвоню в полицию или расскажу о том, что меня здесь держат?

Но, конечно же, я не забыла злых, ненавидящих глаз Гордея. Я понимаю, что никому я ничего не расскажу. Меньше всего хочется подставлять близких под удар.

   Дрожащими пальцами набираю номер. Дыхание перехватывает, когда слышу мамин голос. Хочется расплакаться, как маленькой. Несколько секунд шумно вдыхаю, прежде, чем начать разговор.

   Приходится соврать, что мой телефон безнадежно поломался. Что сдала его в ремонт и вот до сих пор не могу забрать.

   Что звоню с телефона знакомого, а с девчонками разъехалась и повздорила, потому они и не могли ничего ей обо мне рассказать.

   В какой бы трудной ситуации человек не оказался, а голос мамы и знание, что у родителей все в порядке, - успокаивает. Все кажется не таким уж и страшным, пока у них все хорошо и они в безопасности. Даже кажется, что сможешь справиться со всем на свете и что все будет хорошо, - как же иначе? Родители, мама – это что-то незыблемое, что держит нас на плаву, всегда дает чувство опоры. Даже если не можешь рассказать о своей проблеме. Достаточно просто услышать родной голос.

   Улыбаюсь, выслушивая ее возмущения о том, что я совсем не думаю о них. Обещаю больше не пропадать.

   Закончив разговор, смахиваю слезы. Молча киваю тут же вернувшемуся Владу.

   – Спасибо, - тихо шепчу, отдавая ему телефон.    

   Смотрю в его усталые глаза, на глубокие складки, прорезающие лоб, - и разгладить их хочется. Прикоснуться к взъерошенным волосам, прижиться губами к морщинкам вокруг глаз. И утешить, обнять, сказать, что все обязательно будет хорошо.

   До слез хочется.

   Это глупо, безумно глупо!

   Но перед собой я вижу вовсе не одного из криминальных авторитетов, которым на самом деле оказался Влад Северов. Я вижу просто до бесконечности уставшего человека. Который однажды все же сумел победить в безумной лихорадке жизни, в той воронке, в которую его затянуло без всякого желания с его стороны.

   Того, кто сумел не сдаться. Кто взял ответственность за семью, за своих близких. Где-то наплевав на собственную жизнь, на свои мечты. Вижу того, кто умеет любить настолько, что всем готов пожертвовать – ради тогда еще живых родителей, ради сестры, которую вырастил сам – теперь.

   Того, кто спас меня саму, несмотря на колоссальный риск.

   Человека, которому сейчас бесконечно тяжело и больно. Пусть даже он этого и не скажет никогда. Даже себе.

   – Пойдем, Даша, - Влад кивает, беря меня за руку.

   С удивлением замечаю, что уже добрая середина дня, бросив взгляд на его часы.

   – У меня безумно много дел, - Влад снова взъерошивает волосы, так и держа меня за руку, пока я одеваюсь. – Каждая минута на счету.

   Каждая минута может стоить жизни его сестре, - так это стоит понимать. Каждая секунда его промедления. И я понимаю. Тем более ценно то, что он выделил это драгоценное время на то, чтобы поговорить со мной. Чтобы пояснить мне всю ситуацию, хотя был и не должен.

   Киваю, набрасывая пуховик.

   – Влад, - да, знаю, время ценно, но мне почему-то очень важно задать этот вопрос. – Почему ты привел меня именно сюда? Мы ведь могли поговорить и в доме?

   – В доме может быть прослушка, - Влад как-то болезненно улыбается, и у меня эта улыбка отдается прямо в сердце такой же болью. – Его сейчас чистят, проверяют. Если найдут, я не уверен, стоит ли ее убирать. Возможно, лучше дать им возможность услышать то, что я решу нужным. Так даже лучше. Но… Знаешь, этот домик я выстроил очень давно. Еще до того, как построил сам дом. В сумасшедшей кутерьме моей жизни иногда забываешь, кто ты. Откуда пришел, кем был. Она накладывает отпечаток. А здесь я будто ограждаюсь от всего.  Собой становлюсь, настоящим. Всю мишуру с себя будто сбрасываю.

   Даже пальцы закололо, и я задохнулась.

   Это особенное место для него, сокровенное.

   Да и я это почувствовала с самого начала.

   В такие места приводят далеко не каждого.

   Он спас меня, открылся, привел сюда, столько времени потратил… Сердце замерло и быстро-быстро застучало снова, готовое вылететь из груди.

   – Влад… - прижимаюсь к нему, лихорадочно скользя по лицу пальцами. Разглаживая эти самые хмурые морщины на безупречно красивом и таком уставшем, таком сейчас изнеможденном лице. – Все будет хорошо… У тебя все должно быть хорошо, Влад…

   Шепчу, утыкаясь носом, губами в его шею, привстав для этого даже на цыпочки.

   Так хочется влить в него собственные силы. Все, сколько у меня их есть, пусть даже без остатка.

   Пусть я узнала о нем страшные вещи, а о многих даже не догадываюсь. Но этот человек и правда стоит того. Он заслуживает, чтобы с ним все было хорошо. С ним и его сестрой.

   Подхватывает меня одной рукой вверх, прижимая к себе еще сильнее.

   И уже оба наших сердца колотятся вместе, где-то прямо в горле.

   Прикрывает глаза, с шумом втягивая мой запах. Крепко, прямо до боли закрывает веки.

   И я робко провожу пальцем по его ресницам. Руки дрожат. Обхватываю мощную шею.

   Влад чуть отстраняет меня, так и держа одной рукой на весу.

   Смотрит совсем темными, почерневшими глазами, - изумленно, так странно, будто диковинную букашку перед собой увидел.

   Медленно, тягуче медленно проводит пальцем по губам.

   – Да, Даша. Все будет хорошо, не волнуйся, - я не узнаю хриплого, сдавленного голоса. Будто и не ему принадлежит. – Вопрос с твоей учебой мы потом решим. Перейдешь на время на дистанционное обучение. Сама понимаешь, программа в ноутбуке, который я тебе выдам, будет настроена только на него, ничего другое просто открыть не сможешь. Родителям будешь звонить в определенное время. Все решим.

   Опускает меня, а моя голова – кругом.

   Я ведь не о себе сейчас. И не об этом. Неужели он не понимает?

   По-прежнему смотрит на меня так странно, замерев.

   Сглатывает, резко дергается кадык.

   – Пойдем, - будто сам себе говорит, а не мне. – Правда дел много.

   Мы молча выходим, он так и продолжает всю дорогу до дома держать мою руку в своей.

   А я не знаю, какие еще могу найти сейчас слова. Да и надо ли?

   Только слегка поглаживаю пальцем его руку. И, кажется, Влад вздрагивает от этих прикосновений. Или это просто нервы и мороз?

   – Ничего не бойся, - едва касается моих губ своими, когда мы оказываемся уже в доме.

   И тут же будто забывает обо мне.

   Поворачивается к подошедшему человеку в черной одежде. Только сейчас я замечаю, что таких много в доме.

   – Ну что? Нашли?

   Тихонько отправляюсь в спальню, прикрывая за собой дверь. До меня доносятся его четкие приказы, какие-то распоряжения.

   А на губах до сих пор горит это нежное, почти невесомое прикосновение его губ. Такое… Особенное…

   Его хочется, как хрупкую и необыкновенно красивую бабочку снять с губ и сохранить. В каком-нибудь особенном месте, куда никто не доберется.

   Прижимаю руки к груди, где так часто до сих пор бьется сердце.

   Подхожу к окну, прижимаясь лбом к холодному стеклу.

   Влад уже во дворе, отдает последние распоряжения и направляется к машине.

   В последний момент оборачивается, будто почувствовав мой взгляд и долго смотрит прямо в глаза. И я веду пальцами по стеклу, будто снова гладя его лицо.

   Коротко кивает и уезжает, оставляя меня под завязку переполненной безумной, щемящей нежностью к этому, такому сильному человеку.

   Если бы я только знала тогда, чем обернется для меня это, еще только зарождающееся чувство... Наверное, я бежала бы из этого дома и от Влада Северова со всех ног. Бежала бы без оглядки, воспользовалась бы его словом и больше на километр не подошла бы к Владу.

   Но я не знала.

   Тот кошмар, что грозовой тучей повис впереди, из этого окна было не рассмотреть...

Конец первой части.