— У Джона были жена и двое сыновей, которых он очень любил. Он был хороший человек, добрый и храбрый. И отдал за меня жизнь. Он знал, что умирает и не может меня защитить, и тогда приказал спасаться бегством. Потому что двое его товарищей, которые давали такую же клятву, как Джон, оказались предателями. Он уже не знал, кому можно доверять, и только до последнего вздоха защищал меня. А я послушалась его приказа и убежала.

— Значит, в течение двенадцати лет вы жили под вымышленным именем, скрываясь от правосудия.

— Да, и от Волковых, а также от людей, которые служат в правоохранительных структурах, а в действительности работают на тех же Волковых.

— В чем же дело, мисс Фитч? Что заставило вас выступить со свидетельскими показаниями именно сейчас?

— Пока я скрывалась, моя жизнь была в безопасности, но три убийства оставались безнаказанными. Таким образом, жизнь, которую спасли и за которую погибли Джон и Терри, не могла считаться полноценной. Вот я и хочу рассказать людям, что произошло на самом деле, и пусть та, кого они спасли от смерти, живет достойно их памяти. Больше я никуда не побегу.

Эбигейл, не дрогнув, поклялась на Библии. Сначала она боялась, что будет больно слушать, как ее называют лгуньей, обвиняют в трусости и коварстве, пытаются исказить ее слова и представить в неблаговидном свете поступки.

Но нет, нападки лишь придали сил, голос звучал уверенно, а взгляд оставался спокойным.

Элизабет Фитч выступила со свидетельскими показаниями, не упустив ни одной подробности, а затем вышла из зала суда под конвоем, который проводил ее в комнату для переговоров.

— Вы держались безупречно, — одобрила Гаррисон.

— Надеюсь.

— Говорили уверенно, отвечали на вопросы четко и по существу. Присяжные вам поверили. Они видели перед собой юную девочку Лиз так же ясно, как и вас теперешнюю. И в этом ваша заслуга.

— Если так, они вынесут обвинительный приговор. Верю, что так и будет.

— Да, вы сдвинули глыбу с места, но готовы ли вы к следующему шагу, чтобы довести дело до конца?

— Думаю, готова.

Гаррисон взяла ее под руку

— Не беспокойтесь, мы вывезем вас отсюда и сумеем защитить.

— Спасибо. — Эбигейл протянула руку агенту. — Спасибо за все, я готова ехать.

Гаррисон подала знак охране и положила в карман «флэшку», которую незаметно сунула ей в ладонь Эбигейл. Интересно, какие тайны она хранит?

Эбигейл окружили со всех сторон, торопясь вывести из здания к черному ходу, где уже ждала машина. Были приняты все меры предосторожности, только избранным агентам было известно время выхода и маршрут.

У Эбигейл слегка дрожали колени, и, когда она споткнулась, кто-то уверенно взял ее под руку.

— Не торопитесь, мисс. Мы с вами.

Она повернулась на голос.

— Благодарю. Вы ведь агент Пикто?

— Да, верно. — Желая ободрить, он крепче сжал руку. — Не волнуйтесь, все под контролем.

Она вышла на улицу и в толпе охранников быстро прошла к машине.

«Брукс!» — мелькнуло в голове.

Выстрел прозвучал ударом молотка по камню. Ее тело дернулось, и по белой блузке расползлось кровавое пятно. Мгновение она наблюдала, как пятно становится все больше. Красное на белом. Красное на белом.

Сверху на нее упала Гаррисон, стремясь прикрыть своим телом. Послышались крики, началась суматоха. Ее подняли и куда-то понесли. На грудь давила какая-то тяжесть.

«Брукс», — снова в памяти всплыло это имя, а потом все исчезло.

Гаррисон склонилась над телом Эбигейл на заднем сиденье:

— Скорее! Скорее! — торопила она водителя. — Вывозим ее отсюда. Я не чувствую пульс. Пульс не прощупывается! Ну же, Лиз! Господи!

«Брукс, — думала она, — Берт, чудесный сад с бабочками, любимое место, откуда открывается вид на горы. И вся жизнь».

Она закрыла глаза, и все перестало существовать.

Элизабет Фитч скончалась по дороге в больницу в три часа шестнадцать минут пополудни, о чем и было объявлено.

* * *

Ровно в пять часов вечера Эбигейл Лоуэри села в частный самолет, направляющийся в Литл-Рок.

— Ну наконец-то! — радостно воскликнул Брукс, целуя ее. — Вот и ты.

— Ладно, ладно, хватит.

Прижавшись лбом к ее лицу, Брукс так сильно прижал Эбигейл к себе, что она едва не задохнулась.

— Вот и ты. Я могу повторять эти слова до конца своих дней.

— Я же говорила, план хороший. Ведь хороший, правда?

— Конечно, тебе легко говорить! Не тебе же пришлось нажать на спусковой крючок.

— Разве могла я кому-нибудь другому доверить убийство Элизабет Фитч?

— Знал ведь, что выстрел холостой, и все равно руки дрожали.

— А я через бронежилет даже удара почти не почувствовала.

И все же в тот момент Эбигейл не на шутку испугалась. Снова пришло на память красное пятно, расплывающееся по белоснежной блузке. Оно выглядело ужасно, хотя содержимое капсул с кровью вылилось по ее команде.

— Гаррисон отлично справилась с ролью, и заместитель начальника тоже. Гнал машину как ненормальный. — Эбигейл рассмеялась, чувствуя, как слегка кружится голова. — Пикто присутствовал при этой сцене и непременно доложит Волковым, что Элизабет Фитч мертва и причин для сомнений нет.

— Поскольку ты упомянула о деньгах, которые были заплачены за твое убийство, кто-нибудь, возможно, возьмет на себя это дело, а если и нет, врач официально констатировал смерть. Элизабет Фитч застрелили сегодня днем, после того как она выступила со свидетельскими показаниями в федеральном суде.

— Федеральный обвинитель был очень добр к Элизабет Фитч. А теперь ее нет. Мы убили Элизабет Фитч. Жаль, что нельзя рассказать ему правду.

— Ничего, так он будет работать еще лучше и постарается вынести больше обвинительных приговоров.

— Как все было на самом деле, знаешь только ты, капитан Энсон, агент Гаррисон, заместитель начальника управления и врач, что работает в ФБР. Именно он констатировал смерть Элизабет. Вот, оказывается, скольким людям можно доверять! Ничего подобного в моей жизни не случалось.

Брукс поднес руку Эбигейл к губам и поцеловал.

— Тебе жаль, что Элизабет умерла?

— Нет. Она исполнила свой долг и пусть теперь покоится с миром. Осталось последнее, что надо сделать в ее память.

Эбигейл открыла ноутбук.

— Я передала Гаррисон «флэшку» с копиями материалов на Волковых. Их финансовые махинации, связи, адреса. И теперь в память об Элизабет, Джули, Джоне и Терри я отниму у Волковых все.

Эбигейл отправила сообщение Илье, воспользовавшись адресом его теперешней любовницы. Так, коротенькая записка, полная сексуальных фантазий. Эбигейл изучила стиль этой женщины.

Подключение не зарегистрируется, и это лишь одно из достоинств нового изобретения. Эбигейл испытывала законную гордость по поводу своего детища.

— И сколько потребуется времени?

— Программа начнет работать, как только он откроет сообщение. Думаю, не пройдет и трех суток, как все файлы будут поражены. Но процесс начнется немедленно.

— Знаешь, чего мне хочется? — вздохнула Эбигейл. — Когда приедем домой, хочу открыть бутылку шампанского. У меня есть одна в запасе, а случай, по-моему, подходящий.

— Так и сделаем. У меня тоже имеется кое-что в запасе.

— Что же?

— Сюрприз.

— Какой еще сюрприз?

— Сюрприз есть сюрприз.

— Не знаю, понравится ли мне сюрприз. Лучше… Ой, смотри, Илья уже открыл сообщение. — Эбигейл с довольным видом закрыла ноутбук. — Ладно, пусть будет сюрприз.

ЭПИЛОГ

Брукс хотел отнести шампанское к любимому месту Эбигейл, откуда открывается чудесный вид на горы.

— Устроим пикник? Может, захватить что-нибудь из еды?

— Обойдемся шампанским. Вперед, Берт!

— Смотри, он тебя слушается, бежит следом. Наверное, нравится, когда ты украдкой бросаешь ему кусочки со стола и думаешь, я не вижу.

— Что, поймала с поличным?

Эбигейл, смеясь, взяла Брукса за руку.

— Люблю держать тебя за руку во время прогулки. Здесь я успела полюбить многое: люблю чувствовать себя свободной, например. И это благодаря тебе.

— Ну, не только.

— Верно, это не совсем точно. Я свободна благодаря нам обоим. Так куда лучше.

— Но ты по-прежнему не расстаешься с оружием.

— Надо время, чтобы привыкнуть жить как обыкновенный человек.

— И мне потребуется время, чтобы снова взять в руки пистолет и прицелиться.

— Ох, Брукс.

— Теперь, когда все закончилось хорошо, могу признаться: самый ужасный момент в моей жизни — когда держал тебя под прицелом. Знал, что так надо, знал, для чего, и все равно это было хуже смерти.

— Ты пошел на это, потому что любишь меня.

— Люблю. — Брукс снова поцеловал ее руку. — И знай, что я влюбился бы и в Элизабет или Лиз, не важно, какое имя ты носишь.

— Знаю, и от этого так радостно, что хочется обнять весь мир. Как же много я знаю.

— Зубрилка.

Эбигейл рассмеялась. Она вдруг обнаружила, что может смеяться часами.

— Я вот все думаю…

— А чего еще ждать от зубрилки?

— Глобальная сеть закроется, глава компании окажется в изоляции, а я хочу начать все заново.

— Что именно?

— Хочу снова разрабатывать программы и игры. Мне это занятие по душе. К чему сейчас сосредотачивать все интересы на системах защиты и охране? Ведь для этого у меня есть ты.

— Верно, черт возьми. Ведь я — шеф полиции.

— И, может быть, в один прекрасный день отделению полиции Бикфорда потребуется оборудование и аппаратура, чтобы предотвращать киберпреступления. А поскольку я признанный хакер и в совершенстве овладела искусством подделки документов, могу оказать посильную помощь. Шучу, — успокоила она Брукса, поймав на себе его долгий взгляд.