— Да все равно, я тоже не отличаюсь привередливостью.

— Давай прогуляемся после ужина, а потом примешь теплую ванну и постараешься уснуть. Ты весь на нервах. Давно не видела тебя в таком взвинченном состоянии.

— Просто зол после встречи с адвокатами, которые откровенно оказывают давление на меня и помощников и без стеснения прибегают к угрозам.

— Да, Блейк выведет из себя любого. — Эбигейл зачерпнула из салатника рис, положила сверху маринованную в сладком соусе свинину, потом добавила запеченное в тесте яблоко, немного лапши и креветок. — После его отъезда мне пришлось отправиться на прогулку, чтобы успокоить нервы.

— Чьего отъезда? Блейк что, приезжал сюда?

— Сегодня днем, вместе с помощником. Якобы хотел извиниться за неумышленное нарушение права чужого владения, которое совершил его сын. Но это только плохо замаскированный предлог. Блейк страшно разозлился, когда я отказалась впустить его в дом и разговаривать о случившемся.

— Не сомневаюсь. Этот господин не терпит отказов. Хорошо, что не открыла им дверь.

— Дверь я открыла, но в дом не впустила. — Эбигейл, следуя примеру Брукса, отпила пиво прямо из бутылки. — Тебе известно, что его помощник носит при себе оружие?

— Конечно. Он что, угрожал тебе?

— Нет-нет, не беспокойся. — Эбигейл хотела успокоить Брукса, но получила обратный результат. — Разумеется, не угрожал. Просто я заметила, как отходит пола пиджака, поняла по его движениям. А кроме того, Берт начал на него рычать.

Брукс сделал большой глоток:

— Расскажи по порядку, что здесь произошло.

— Ты расстроился, — прошептала Эбигейл. — Не надо было рассказывать.

— Нет, надо.

— Правда, ничего существенного. Блейк сказал, что пришел принести извинения, а когда я не пригласила их в дом, заговорил без обиняков. Назвал происшествие недоразумением и обвинил тебя. Ну, я опровергла его доводы, так как сама присутствовала при инциденте. Тогда он намекнул, что занимает важное место в жизни города, а я, мол, этого не понимаю. И что из-за наших с тобой отношений моим свидетельским показаниям нельзя доверять. Ну, он выразился другими словами, но смысл именно такой. Хочешь, я в точности передам весь разговор?

— Не надо. Ограничимся основными моментами.

— Суть в том, что Блейк был недоволен и страшно зол, а я попросила его уехать и предупредила помощника: если он вздумает навести пистолет на Берта, я спущу собаку с поводка. Берт знает, как действовать в таких случаях, и без труда разоружил бы помощника Блейка. А еще я сказала, что тоже вооружена.

— О господи!

— Но ведь это правда, и лучше было заявить открыто. Мистер Блейк стал снова извиняться, а потом сказал, что хочет заплатить компенсацию за беспокойство в размере десяти тысяч долларов. Мол, если я соглашусь считать ночной инцидент досадным недоразумением, то могу получить эту сумму наличными. Такое предложение окончательно вывело меня из себя.

— Сколько раз ты просила их уехать?

— Три раза. А потом просто сказала «до свидания» и захлопнула дверь. Блейк еще пару минут колотил по ней кулаками. Ужасно грубый человек. Потом помощник уговорил его сесть в машину и увез отсюда.

Брукс, встав из-за стола, принялся мерить кухню шагами.

— Почему не позвонила мне?

— Не видела необходимости. Я сама без труда с ними разобралась. Рассердилась, конечно, но ничего страшного не произошло. Я…

Глянув на искаженное едва сдерживаемым гневом лицо Брукса, Эбигейл осеклась на полуслове.

— Ты сама понимаешь, что говоришь? Двое незнакомых мужчин являются к тебе домой, причем один из них вооружен. Ты неоднократно просишь их уйти, но они не слушают. Рассуждая логически, что следует сделать в подобном случае?

— Закрыть дверь. Именно так я и поступила.

— Нет, Эбигейл, разумный человек, после того как запер дверь, непременно бы позвонил в полицию.

— Нет, я не согласна. Прости, что рассердила тебя, но ты не прав. Ведь они уехали. — Эбигейл решила не злить Брукса еще больше и не стала рассказывать, как намеревалась выйти к незваным гостям с оружием в руках, если те не покинут ее дом через две минуты. — Послушай, Брукс, я была вооружена, и Берт находился рядом, так что мне ничто не угрожало. И вообще, Блейк так разволновался, что, если бы они не уехали, думаю, пришлось бы вызывать не только полицию, но и карету «Скорой помощи».

— Будешь подавать на него в суд?

— Нет. Почему ты на меня сердишься? Не надо. Я поступила так, как сочла нужным в тот момент и при сложившихся обстоятельствах. И если уязвлено твое самолюбие, потому что я не позвала на помощь…

— Есть немного. Да, самолюбие. Не стану отрицать, на душе спокойнее, когда знаешь, что рядом находится женщина, способная себя защитить. Только я хорошо знаю Блейка. Он пытался тебя шантажировать и угрожал.

— Да, пытался, но потерпел неудачу.

— Достаточно и попытки. А еще он хотел тебя подкупить.

— А я объяснила, что попытка подкупа свидетеля сама по себе расценивается как уголовное преступление.

— Кто бы сомневался в твоих способностях… — Брукс потеребил руками волосы и снова сел. — Ты не знаешь этого негодяя, не понимаешь, какого страшного врага нажила себе сегодня. А враг теперь у тебя точно есть, уж поверь мне.

— Я все прекрасно понимаю, — спокойно возразила Эбигейл. — Но в том, что он стал врагом, нет ни моей вины, ни твоей.

— Ты права, только от этого не легче.

— Ты собираешься устроить ему очную ставку?

— Да, черт возьми.

— Но это еще больше разожжет вражду, верно?

— Возможно. Только если Блейку спустить это с рук, он решит, что мы струсили. Снова явится сюда, решит, что ты ничего мне не рассказала и выманиваешь у него более крупную сумму.

— По-моему, я четко обрисовала свою точку зрения.

— Если бы ты осознавала, с кем имеешь дело, то давно бы поняла, что ему на твое мнение наплевать.

Конечно, Эбигейл понимала.

— Ты прав, Брукс, но из личных соображений для меня было очень важно четко обозначить свою позицию.

— Ладно, дело сделано. Только прошу, если он снова сюда явится, не вздумай открыть дверь и немедленно звони мне.

— То есть подчинить мое эго твоему?

— Да нет же! А может, и так. Я не силен в психологии, и мне наплевать, что там говорится.

— Что ж, у нас появится еще одна тема для разговора, — улыбнулась Эбигейл.

Брукс сердито засопел, и Эбигейл поняла, что еще чуть-чуть, и он взорвется.

— Я тебя предупреждаю, потому что если Блейк тут снова появится, то только чтобы продолжить шантаж и угрозы. А я хочу, чтобы он понял: любая попытка оказать давление на тебя или кого-либо еще будет пресечена с помощью самых жестких мер. С той же просьбой я обратился к Рассу, его жене и родителям и попросил своих помощников предупредить семьи.

— Понятно, — кивнула Эбигейл, чувствуя, как раздражение постепенно проходит.

— Блейк в ярости. Его деньги и высокое положение на сей раз не срабатывают. Сынок сидит за решеткой и, вполне вероятно, проведет там достаточно долгий срок.

— Блейк любит сына.

— Честно говоря, об этом не берусь судить. Знаю точно, что здесь большую роль играет его эго, его самолюбие. Никто не смеет сажать его сыночка в тюрьму и марать имя Блейков. И Блейк пойдет на все, чтобы добиться своей цели. Если для этого понадобится надавить на тебя, не сомневайся, он сделает это без колебаний.

— А я его не боюсь, и знаешь, для меня это тоже очень важно.

— Вижу. И сам не хочу, чтобы ты испытывала страх. Хочу только одного: если Блейк попытается заговорить с тобой на улице или попробует связаться с тобой иным путем, лично или через посредников, немедленно сообщи мне. Ты — свидетель и находишься под моей защитой.

— Никогда не говори так. — Сердце Эбигейл в буквальном смысле было готово выскочить из груди. — Не хочу находиться под чьей-либо защитой.

— Но это так.

— Нет, нет и нет. — Панический страх, удушливый и липкий, рвался наружу. — Я тут же позвоню, если Блейк явится сюда, потому что у него нет морального права оказывать на меня давление и подталкивать к даче ложных показаний. Противозаконно пытаться меня подкупить с этой же целью. Но я не нуждаюсь ни в чьей защите.

— Ну-ну, успокойся.

— Я сама отвечаю за свои решения и не смогу дальше оставаться с тобой, если ты этого не понимаешь и не можешь принять. Запомни: я сама за себя в ответе.

Эбигейл отступала на пару шагов, а Берт стал впереди, словно защищая хозяйку.

— Послушай, Эбигейл, никто не сомневается в твоих способностях. Да, ты можешь о себе позаботиться и найти выход из трудного положения. Но пойми и ты: служебный долг обязывает меня защищать всех жителей на вверенной мне территории, включая тебя. Нехорошо спекулировать моими чувствами к тебе и использовать их в качестве оружия, чтобы в очередной раз настоять на своем.

— Я не спекулирую.

— Черт возьми, а как еще это назвать?

— Нет… — Эбигейл на мгновение замолчала, стараясь найти разумный ответ: — Я не то хотела сказать, прости.

— К черту извинения! Не смей играть моими чувствами и размахивать ими как кувалдой!

— Ты сердишься. Но я не хотела тебя обидеть. Просто не знаю, как себя вести в подобных ситуациях. Никогда прежде с ними не сталкивалась, вот и не понимаю, как следует поступить, что сказать и какие подобрать слова. Не хочу, чтобы ты взваливал на свои плечи ответственность за меня. Не знаю, как лучше объяснить, а только такое отношение ставит меня в ужасно неловкое положение.

— А ты попробуй. Может, я и пойму.

— Ты устал и не в духе, да и ужин уже остыл. — Эбигейл, злясь на себя, не смогла сдержать хлынувшие из глаз слезы. — Я не думала, что так получится, и не предполагала, что тебя расстроит визит Блейка. Я все делаю неправильно, а как нужно — не знаю. И плакать не хотела, ведь ты решишь, что и слезы я использую как оружие, но это неправда.