Да, именно так и было, несмотря на обеспокоенное, недовольное выражение лица.

Прихватив бутыль с вином, он выбрался из машины.

— Добрый вечер. — Брукс отважно направился в сторону Эбигейл, будто не замечая пистолета «Глок» на поясе и мощного пса, который вполне мог вцепиться в горло, прежде чем Брукс успеет выхватить из кобуры свое оружие.

— Что это? — Эбигейл показала взглядом на бутылку.

— Тому есть два объяснения. Во-первых, это вполне приличное вино, а во-вторых, оно является в некотором роде извинением.

— За что?

— За визит моей матери. Вчера вечером я у нее ужинал и рассказал, что заезжал к вам. Вот она и решила непременно вас навестить. Так что простите за вторжение.

— Значит, вы вторгаетесь в мой дом, чтобы извиниться за вторжение матери?

— В общем, да. Но вино действительно хорошее. А вы ходили на прогулку?

— А что?

— К сапогам прилипла грязь. Прошлой ночью шел дождь, и все вокруг зазеленело. Но и грязи стало больше. А вы всегда носите при себе оружие во время прогулок с собакой?

Эбигейл действительно не расставалась с пистолетом, только Брукса Глисона это никоим образом не касалось.

— Я упражнялась в стрельбе по мишеням. А вино ни к чему.

— Без вина можно обойтись, но оно является одним из удовольствий, что дарит жизнь. А где вы тренируетесь в стрельбе по мишеням?

— Почему вы задаете так много вопросов? Зачем являетесь сюда то с пирогом, то с вином? Да что с вами происходит? С чего вы ухмыляетесь?

— На какой вопрос ответить первым? — Эбигейл смерила Брукса ледяным взглядом, но тот только пожал плечами. — Тогда отвечу по порядку. Я по натуре человек любопытный, да к тому же еще и полицейский. Так что задавать вопросы — моя работа. Возможно, я унаследовал любопытство от матери, которая приехала к вам с пирогом, потому что она женщина дружелюбная и общительная. По поводу вина я уже все объяснил. С моей точки зрения, с нами ничего особенного не происходит. Просто мы такие, как есть. У вас на этот счет может быть иное мнение. А улыбаюсь я потому, что в гневе вы проявили характер и засветились изнутри. Всегда приятно наблюдать у человека внутренний свет. Я ответил на все вопросы?

В лучах заходящего солнца глаза Брукса казались янтарными, а улыбка — на удивление обаятельной. Эбигейл вдруг подумала, что легкая, непринужденная манера вести беседу для этого человека так же естественна, как для всех мужчин ношение носков.

— Что, считаете себя неотразимым?

— Да, есть такой грех. Но кому нужно совершенство? Я ответил на ваши вопросы, а вы на мои — нет. Так где вы упражняетесь в стрельбе по мишеням?

— А зачем вам это знать?

— Причин несколько. Во-первых, личная заинтересованность. А во-вторых, как полицейскому мне необходимо быть уверенным, что женщина, которая постоянно носит при себе оружие, умеет с ним должным образом обращаться.

— Я отлично стреляю.

— Это вы так считаете. Я тоже могу утверждать, что танцую танго, как настоящий аргентинец, но, пока не докажу это на деле, мои слова остаются ложью или преувеличением.

— Вряд ли все аргентинцы умеют танцевать танго.

— Речь о тех, кто умеет.

— Если я продемонстрирую свое искусство в стрельбе, вы оставите меня в покое?

— Послушайте, Эбигейл, я не могу пойти на подобную сделку. Возможно, мне придется сюда вернуться. Что, если вас попытается похитить банда экстремистов? Или инопланетян? Многие люди в округе клянутся, что их видели. Наподобие тех, что в фильме Спилберга. Бо Магсли, например, утверждает, что его похищают два раза в год.

— Полный абсурд.

— А вот Бо Магсли с вами бы не согласился. И не вздумайте говорить с ним на эту тему. Он одержим навязчивой идеей. А если серьезно, то вы интригующая женщина.

— Не хочу никого очаровывать.

— А знаете что, от этого вы становитесь еще интереснее и привлекательней.

— Если на других планетах и существует разумная жизнь, вряд ли инопланетяне станут тратить время на похищение человека, который спокойно занимается своим делом.

— Мы не можем проверить, верно?

Эбигейл не знала, как спорить с человеком, который несет чепуху с таким добродушным видом. А если прибавить к этому завидное упорство и профессиональную пытливость, то легко от него не отделаться. Одним словом, Элизабет поняла, что попалась.

— Так и быть, удовлетворю ваш нездоровый интерес к моей меткости, а потом убирайтесь с моей частной собственности.

— Неплохо для начала. — Брукс заметил, что, прежде чем повернуться к нему спиной, Эбигейл положила руку собаке на голову. — Мама утверждает, что ваш пес говорит по-французски. — Брукс догнал ее и пошел рядом. — В средней школе у меня ушло на это два года, потому что учительница французского была горячая штучка. Аж дым шел. Она со мной не особо возилась, а я имел возможность в течение двух лет глазеть на прелести мисс Гарднер.

— Научно доказано, что юноши в период полового созревания часто принимают решения, основанные на сексуальном влечении. Многие так и не выходят из подросткового состояния.

— Ну, набор генов — не наша вина. Впечатляющее сооружение. — Брукс замолчал, изучая мишени.

Он ожидал увидеть пару обычных кружков, но вместо них на поле были установлены три силуэта на шарнирах, укрепленные обитыми прокладками досками, как в полицейском тире. Защитные очки и наушники лежали на деревянной скамье вместе с запасными обоймами. По подсчетам Брукса, Эбигейл установила мишени на расстоянии хороших пятидесяти футов.

— Второй пары у меня нет, — сообщила Эбигейл, надевая очки и наушники.

— Ничего страшного.

Пока она готовилась к стрельбе, Брукс отступил на несколько шагов и закрыл уши руками.

Привычным движением Эбигейл встала в позицию, характерную для полицейских, и не моргнув глазом разрядила все шесть пуль, а потом убрала оружие в кобуру еще до того, как мишени установились на прежнее место.

— Кучно, ничего не скажешь, — одобрил Брукс. — Все шесть пуль почти попали в десятку.

— Как видите, я — отличный стрелок. И вообще человек очень способный.

— Кто бы сомневался, — согласился Брукс, наблюдая, как она собирает стреляные гильзы и бросает в ведро. — Не возражаете, если и я попробую?

Эбигейл молча передала ему защитные очки и наушники, а потом повернулась к псу, застывшему в терпеливом ожидании.

— Пиллоу, — сказала она приказным тоном..

— Что?

— Даю команду Берту, а иначе… он будет недоволен, когда вы достанете оружие.

— Вы правы. Не стоит его сердить. — Передав Эбигейл бутылку вина, Брукс надел очки и наушники.

— У вас «Глок 22». Хорошее оружие.

— Да, оно не подводит. — Теперь Брукс стал в позу для стрельбы и, расслабив плечи, сделал шесть выстрелов.

Убирая оружие в кобуру, он оглянулся на собаку. Берт сидел, не шевелясь, даже ухом не повел.

Эбигейл некоторое время изучала мишень, проверяя кучность выстрелов, которые почти совпали с ее собственными.

— Вы тоже неплохо стреляете.

— Я считаю, что, уж если носишь оружие, надо всегда попадать в цель. Вообще-то я предпочитаю и метко стреляю и из длинноствольного оружия. Моя мать, как все «дети цветов», испытывает глубокое отвращение к любому оружию, вот почему я довел искусство стрельбы до совершенства. Полагаю, здесь имеет место обычный бунт против старшего поколения.

— Вероятно. — Эбигейл не сводила с него взгляда. — А приходилось убивать людей?

— Пока нет, и очень надеюсь, что так будет и впредь. Пару раз я был вынужден пригрозить оружием, до стрельбы не дошло.

— А вы могли бы застрелить человека?

— Да.

— А откуда вам знать, если раньше такого не случалось?

— Девиз полицейских — защищать и служить. — Брукс посмотрел на Эбигейл, и сейчас его переменчивые глаза были серьезными. — В первую очередь защищать. Если неспособен защитить, не стоит носить значок полицейского. И все же буду рад, если так и не доведется всадить в кого-нибудь пулю. — Он тоже собрал стреляные гильзы. — А вам приходилось?

— Стрелять в человека? Нет. Но подозреваю, если бы я и ответила утвердительно, это стало бы поводом для новых вопросов.

— Вы правы. Так смогли бы вы убить человека?

— Да, смогла бы. — Она выждала мгновение. — Почему не спрашиваете, откуда мне это известно?

– Нет необходимости. Не осталось ли у вас маминого пирога? И, не дожидаясь очередного вопроса, я отвечу: мы оба продемонстрировали великолепную стрельбу и имеем право открыть бутылочку вина и выпить по бокалу, закусив пирогом.

— Вино — просто уловка.

— В некотором роде, но ведь вино достойное.

Эбигейл отметила, что Брукс унаследовал от матери обаяние и, возможно, ее умение добиваться своей цели. Причин для отказа не было, так как она находила Брукса привлекательным мужчиной. Гормоны отреагировали на его приятную внешность, фигуру, манеру поведения и даже на голос. Что ж, это вполне естественно.

— Признаюсь, мне не хватило сил доесть пирог. Слишком большой для одного человека.

— Нельзя допустить, чтобы он испортился.

Эбигейл сложила защитные очки и наушники на скамейку.

— Хорошо, можете выпить вина с пирогом, но заниматься с вами сексом я не стану.

— Вы раните мои чувства.

— И в мыслях не было. — Решив расставить все по местам, Эбигейл направилась к дому. — Вообще-то мне нравится секс.

— Вот видите, мы открываем в себе много общего, а если так пойдет и дальше, через недельку станем лучшими друзьями.

— Если бы я хотела завести друзей, вступила бы в местный клуб любителей чтения.

— Я тоже люблю читать, что является еще одним звеном, которое нас объединяет, — парировал Брукс, с удовольствием отмечая, что Эбигейл держится уже не так напряженно, и искренне радуясь ее сарказму. — Но мы, кажется, обсуждали вопросы секса.