Тата Чепурнова - Моя крайность

— Сильная женщина выплывает сама, слабая ищет того, кто не даст ей утонуть, — уверенным жестом протягивает мне вешалку. — Гошка, тебе пора сменить образ жизни. Побудь слабой, доверься кому-нибудь, пусть за тебя решают проблемы.

Я не сопротивляюсь, начиная переодеваться, прекрасно понимая что нахожусь на грани злых слёз из-за обиды казалось бы на весь мир. Отдохнуть не такая уж и плохая идея.

===================================

Неваляшка* — девственница

Пруфы* — доказательства

Марго

— Гошка, ты просто очаровательна в своей невиновности, — продолжает забавляться Леська, размахивая в воздухе бутылкой, крепко держа ту за горлышко. — Скажи, кому нужна твоя высоконравственность в двадцать первом веке? Ты не цыганка и обряд выноса чести тебе не грозит.

— Я не боюсь порицания, — тяжело вздыхая, не могу подобрать слов и объяснить, что меня останавливает в вопросе потери девственности. И должна ли я вообще посвящать её в личные убеждения? — Я никуда не тороплюсь: это ведь не сдача нормативов ГТО.

— Ну знаешь, за сохраненную целку значок тебе тоже никто не выдаст. Хватит бояться, — вполне ощутимым тычком в плечо Леська, побуждает посмотреть на неё. — Во время первого секса ты ничего не теряешь, а наоборот приобретаешь — первый сексуальный опыт. И поверь мне, лучше приобрести его без фанатичной любви к партнёру. Больно будет при любом раскладе и эта боль осядет надолго, продолжать любить человека, который причинил физический дискомфорт…, — невзначай замолкает, припадает губами к влажному горлышку, делая изрядный глоток. — Сложно. А если этот урод захочет за твой счёт снизить комплекс неполноценности, выгребать будет фигово. Найди того, кто тебя обесчестит, но сделает это на высшем уровне, не сломав тебе психику.

Длинный монолог пронизан болезненным сожалением, спрятанным под толщей напускной дерзости, но показавшись лишь на мгновение, вновь исчезает из её голосового диапазона.

— Котов неплохой вариант, сможет отлюбить тебя нежно. Имея стольких женщин…

— Лесь, прекрати. Я сама разберусь, — устало сажусь на лавочку, чувствуя слабость в ногах. Разговор проходится катком по моим суждениям о морали.

— А лучше, конечно, задействовать "золотого мальчика", от секса с ним будешь только в плюсе. Кино, рестики, подарки — приятный бонус.

— Это уже какая-то проституция, — проглатываю окончание, заметив перед собой два силуэта.

— Добрый вечер, — басит один из подошедших стражей порядка, приложив руку к головному убору в воинском приветствии.

Тугая пауза оплетает горло, скованное страхом, а скользнувший взгляд к руке, в которой Леська держит бутылку шампанского, прошибает в пот. Глубже вбивая в голову опасение, что нас ожидает наказание.

— Предъявите документы, — вклинивается другой, бегло осматривая меня на предмет обнаружения чего-нибудь запрещённого.

— А зачем? — изображая наивную простоту, Леся аккуратно ставит под лавочку бутылку, заполнив гнетущую тишину резким звоном стекла. Выпрямляется, прогнувшись как кошечка в спине, оттопырив самую выгодную часть своего тела. — Гражданин полицейский, — растягивая и смакуя каждую букву, очень пафосно обращается Леська к сотруднику правоохранительных органов, протягивая к нему руку. Выверенный жест, лёгкий и манящий, рассчитанный на выведение из-под контроля. Таких уловок у чертовки много, целый арсенал на любую публику. — Не хотите для начала представиться сами, прежде чем допрашивать одиноких, скучающих девушек? — длинные пальчики с ярко-красным маникюром вальяжно порхают по лычкам на погонах, очерчивая края вначале одной, а затем и второй полоски. Напрягая паренька в форме своим неприкрытым флиртом.

Леся хороша собой, даже слишком. Наделена природной красотой: натуральная блондинка с небесно-голубыми глазами, в которых запросто можно пропасть. Но главный её аргумент превосходства — грудь честного третьего размера. Иногда ловлю себя на завистливых мыслишках, хотя не скажу что, уступаю внешне, просто она в отличие от меня умеет пользоваться обаянием. Да и чего греха таить, моя твёрдая двоечка не особо приметное очарование. Пуш-ап естественно никто не отменял, но и он особой роли не играет, когда рядом такая конкуренция.

— Младший сержант патрульно-постовой службы Игнат Гордеев, — он деловито достаёт из нагрудного кармана куртки удостоверение, продемонстрировав его в развёрнутом виде перед нашими глазами, загадочно хмыкает.

— Вячеслав Кораблёв, — подхватывает второй, небрежно хлопая "ксивой" перед самым моим носом. Видимо этот не первый год патрулирует и уловки хитрой молодёжи, знает от и до. — С какой целью вы находитесь на территории городского парка в столь позднее время? — в его голосе нет больше напускной резкости, он звучит реальным порицанием, намертво приклеивая осуждение нашим поступкам.

— Законом не запрещено дышать свежим воздухом перед сном, — парирует Леся, а мне хочется незаметно пнуть её, чтобы заткнуть не вовремя активизирующуюся дерзость.

— Зато запрещено это…, — выудив из-под скамейки бутылку, подносит горлышко к носу, с целью добыть железобетонное доказательство нашего нарушения ночного порядка. — Вы, в курсе о таком правонарушении, как распитие алкогольных напитков?

Я зачем-то отрицательно машу головой, до мелькания мушек перед глазами и те гораздо приятнее с точки зрения эстетического удовольствия, нежели строгий анфас относительно молодого полицейского.

— В отношении вас будут составлены протоколы об административном правонарушении по ч. 1 ст. 20.20 КОАП РФ — распитие алкоголя в общественных местах.

Рапортует, словно на автомате и заученные слова ударяют по барабанным перепонкам чувством дикого стыда.

— Предъявите документы для…

— А если их нет? — с вызовом встревает Леся, заставляя обоих сотрудников выправиться, будто от вопроса их окатило волной негатива.

— В таком случае вы будете задержаны и конвоированы в отделение для установления личности.

— А наручники наденешь, шалун? — выпрямляет руки вперёд в приглашающем жесте себя арестовать. — А то я свои меховые дома оставила.

— Пройдёмте.

Я первая решаюсь последовать приказному тону и поднявшись, нервно поправляю шортики комбинезона. Тот что поближе ко мне кивает в сторону, знаменуя властным кивком начало путешествия в полицейское отделение.

— Игнат Гордеев у нас гордый, взяток не берёт?! — слышу, как за спиной от возмущений буквально захлебывается Леся с явным нажимом пробивая то ли на совесть, то ли на негативный выпад.

— А можно мне позвонить? — почти шёпотом спрашиваю и не надеясь, получить положительного ответа.

— Вам можно.

— Что это значит? — скашиваю брови к переносице, не совсем понимая зачем это делаю. Ведь в темноте трудно считывать эмоции с лица, а последний не выведенный из строя фонарь мы давно прошли. Теперь впереди мрак со слабым намёком на автодорогу.

— А то, что хамство и сопротивление властям наказуемо. Жаль вот, только за чужие ошибки вас наказывать. Звоните.

Лишь со второй попытки удаётся прорвать череду навязчивых гудков:

— Макс…, — выдерживаю паузу, скорее необходимую мне, чтобы собраться с мыслями, которые под страхом провести ночь в обезьяннике, откатываются друг от друга, как при разбивке шаров в бильярде. — Привет. Я…

— Забыла рюкзак, — заканчивает за меня фразу, слегка посмеиваясь над моей рассеянностью. То ли ещё будет, когда он узнает где я и что хочу попросить.

— Да… и мне нужен паспорт.

— До утра не подождёт? — наигранно зевает в трубку. — Или ты собралась замуж и пока кандидат не передумал, побежишь в ЗАГС?

— Я в полиции.

В ответ тишина, готова поклясться, но я слышу бешеный загнанный пульс Макса даже на расстоянии, в трубке, прижатой к уху.

— Диктуй адрес.

Макс

Разрулить конфликт получается на удивление быстро, даже раньше чем я успеваю успокоиться. И теперь кровь не так рьяно толкается от сердца к рукам, которые я стискивал до боли в костяшках, добавляя оборотов на ручке газа. Легкомысленно выжимая до последнего, чтобы поспеть к ней.

А что в итоге? Эти дуры развлекались ролевыми игрищами с полицейскими, пока я гнал в темноту, думая над причинами их добровольного-принудительного доставления в полицию.

Выхожу из отделения, хватая ртом ночную духоту, глубоким вдохом насыщая опустошенные лёгкие, лишь бы скорее вернуть им способность впитывать кислород без перебоев из-за стресса. Меня до сих пор передёргивает, Марго виновато стоит рядом с мотоциклом, когда зачинщица ночной экскурсии в ментовку чуть ли ни в пляс пускается. Видимо шампанское, за распитие которого их поймали, ещё бродит хмельком по крови.

— Эта…, — слов подходящих не нахожу, на языке пощипывает злость к беспечной дурости Марго, которая связалась с Леськой, зная к чему обычно приводит дружба с ней. Но этот привод в милицию перекрывает все легкомысленные проступки, совершенные ими ранее. Ладони пронзает судорожный импульс, желающий сковать хрупкую шею натуральной во всех смыслах блондинки. Но решаюсь, лишь ткнуть пальцам в её сторону, хоть это и верх невоспитанности, но так по крайней мере я выпущу предупреждение, не нарываться. — Едет домой на такси. Ты…, — кидаю в сторону Крайновой испепеляющий взгляд, утверждаясь в жажде и ей дать несколько затрещин, для профилактики, чтобы мозги вставить на место. — Со мной.

Расстегиваю куртку, дергая с остервенением за замок зиппера, который судя по звуку сейчас лишился пары зубцов. Запускаю руку во внутренний карман, ища кошелёк. Пальцами нащупываю, а достать никак не могу, внутренняя тревога колотит до сих пор, примешиваясь к дрожанию рук.