Анна Невская - Моя Ева

Игорь разворачивает к себе лицом и несколько бесконечно долгих секунд смотрит на меня, заглядывая в самые потаенные уголочки моей души. Я не прячу взгляд, позволяя разглядеть то, в чем никогда не решусь ему признаться. Ласково касаюсь ладонью его колючей щеки, заставляя наклониться еще ближе. Его язык вторгается в мой рот, лишая на мгновение воздуха. Меня еще никто и никогда так не целовал, он пил меня, словно умирающий от жажды, который наконец нашел источник воды.

Стараюсь ответить на поцелуй, но Добровольский не позволяет. Он контролирует абсолютно все, и мне лишь приходится подстраиваться под его ритм. Подхватив за ягодицы, опрокидывает меня на спину и снова четким движением вторгается, заставляя выгнуться ему на встречу. Я люблю его тяжесть, люблю, как он ритмично вдалбливается в меня, как оставляет следы поцелуев и сильных пальцев на моей коже, люблю его запах… люблю его. Так сильно люблю.

Вновь чувствую тугой узел желания, который требует развязки. Выгибаюсь, насколько позволяет тяжесть его тела. Несколько толчков, и мой мир снова, во второй раз за ночь, взрывается многочисленными яркими, разноцветными искрами. По ускорившемуся ритму понимаю, что и Игорь близок к финишу. Резко выходит из меня, оставляя на моем животе свое горячее наслаждение. Я с замиранием сердца смотрю, как он ладонью размазывает по моему телу сперму, касается моего живота, груди, и это выглядит настолько порочно и пошло, что я моментально с ног до головы покрываюсь краской стыда. Он нежно смотрит в мои глаза и смачно касается губами моих губ, выдохнув перед поцелуем самые красивые слова, которые мне когда-либо приходилось слышать:

– Моя Ева.

– Ты меня слышишь? Ева?

Я оторвала взгляд от монитора и сфокусировала его на ярко-желтом платье Алины, появившейся на пороге моего кабинета.

– Тебе Марк не может дозвониться. Ему срочно нужен последний отчет по «Сфере».

– Конечно, Алина.

– Ты в порядке? – участливо спросила она, всматриваясь в мое лицо.

– Да. Я сейчас с ним свяжусь. Спасибо.

За девушкой тихо закрылась дверь, а я впопыхах нашла необходимый документ и отправила его Облонскому, который находился сейчас вне офиса, на встрече с финансовым отделом одной из дочерних компаний конгломерата. Проверила экран смартфона, а на нем уведомление о трех пропущенных от шефа. Обычно, как только проснусь, то сразу переключаю телефон с беззвучного режима на звуковой, но сегодня, видимо, забыла. И вина тому рассеянность и невнимательность, которые наблюдала за собой на протяжении всей рабочей недели. Даже коллеги несколько раз спрашивали, все ли со мной в порядке. Я, конечно же, заверяла их, что все прекрасно, но результат бессонных ночей, бесконечных дум, воспоминаний о прошедших выходных сказывались на рабочей деятельности не самым лучшим образом.

Как сильно ни пыталась, но сконцентрироваться на работе если и удавалось, то крайне сложно, потому что стоило мне всего лишь на секунду закрыть глаза, как яркие картинки самой красивой и невероятной ночи, которая произошла в моей жизни, переливающимся калейдоскопом проносились в голове. Мгновенно становилось невыносимо жарко и горячо между ног, а сердце в груди яростно билось о грудную клетку, повышая кровяное давление.

Откинулась в кресле и в тысячный раз с упоением воспроизвела самые умопомрачительные моменты той ночи.

Например, когда вопреки ожиданиям Игорь не сразу покинул мою комнату, а, удобно устроившись на кровати, увлек за собой, распластал меня на своей широкой груди, закинул одну руку под голову и прикрыл веки. А я внимательно глядела на его удовлетворенное лицо, не понимая, что происходит. Разве он не должен был сразу уйти, чтобы на корню пресечь неловкость, что между нами наверняка возникнет?

– Игорь Андреевич? – прошептала, пытаясь отстраниться, но сильная рука, что обнимала меня за талию, напряглась, твердо удерживая на месте.

– М-м? – промычал он, не открывая глаз.

– А вы что? Спите?

– Угу. Пытаюсь.

Я притихла, переваривая потрясающую информацию, которую только что услышала. Добровольский собирался проспать рядом со мной всю ночь? Ну не всю, конечно, большую ее часть мы занимались любовью, но до рассвета осталось еще часа полтора, и он хотел провести это время со мной? В одной кровати? Вот так просто? Как будто мы обыкновенные любовники?

Я, конечно же, не против, но…

– Игорь Андреевич…

– Что?

На этот раз он приоткрыл веки и сквозь густые ресницы лениво оглядел мое лицо.

– А вдруг Маша придет? Знаете, у нее есть такая привычка, не совсем хорошая – врываться в мою спальню, когда ночую у нее.

– А еще у нее есть привычка спать до обеда по выходным.

Ну да, с этим не поспоришь.

Он снова закрыл глаза и непреклонным тоном изрек:

– Спи, Ева. Мне вставать скоро.

Да я не против вообще-то. В смысле спать с ним. Очень даже не против, просто чувствую себя непривычно, находясь в одной постели в обнимку с мужчиной, и некомфортно мне немного, если честно.

– Ты спать собираешься? – тяжело вздохнув, спросил Добровольский, когда я в очередной раз попыталась отстраниться.

– Мне в душ надо, – прошептала. – На мне ведь ваше… ваша эм…

Он смотрел на меня та-ак проникновенно, отчего я осеклась и моментально с ног до головы покрылась густым румянцем.

– Я пойду в ванну, ладно? А вы спите.

Добровольский откинул покрывало и встал, снова представ передо мной во всей своей красе. Просто обалденный. Такой большой, красивый, сильный. Мур.

Он наклонился и сгреб меня в охапку вместе с белоснежными простынями.

Ох!

– В душ так в душ.

Обхватила крепкую шею руками, не до конца веря в происходящее. Кажется, мы сейчас вместе примем душ? Улыбаюсь, дрыгая ногами. Такая счастливая!

Игорь бережно опустил меня на прохладный кафель, подобрал простынь с пола и кинул ее в корзину для грязного белья. Пока регулировал температуру воды в душевой кабине, снова позволила себе насладиться его видом сзади. Задница у него, конечно же, что надо. Подошла и сжала ее, что есть мочи. Ух!

Видели бы его лицо в тот момент. Он явно такого не ожидал, тем более от меня, скромницы Евы. А я что? А я ничего. Потупила глазки и уставилась в пол, скромно обводя носочком рисунок на кафеле.

– Извините, не сдержалась.

А он как потянет меня за руку и толкнет лицом к стене, как наклонит меня попой вверх так сильно, что аж ребра затрещат, и давай меня… А оказывается, мне нравится, чтоб вот так – сразу, без прелюдий, во всю длину, до самого сердца, ритмично, жестко, грубо, до искр в глазах. И когда тянет за волосы и больно кусает предплечье, вдалбливаясь глубоко, до предела, тоже нравится.

– Извини. Не сдержался.

Хрипло произнес на ухо, когда мы почти одновременно дошли до пика.

А потом он долго намыливал мое тело, смывая с раскрасневшейся кожи следы своего наслаждения. Он касался меня нежно и бережно, будто я была самой хрупкой статуэткой из его коллекции, которую видела у него в кабинете.

– Мы не предохранялись, – сказал Игорь позже, когда мы снова легли в постель.

Притихла под его боком, закусив нижнюю губу, и мысленно дала себе подзатыльник, ведь я даже не подумала об этом.

– Я постарался максимально быть осторожным, но прерванный половой акт – это, конечно же, не стопроцентный метод контрацепции. Ты ведь не принимаешь таблетки, так?

– Нет.

– Если будут последствия, пожалуйста, дай мне об этом знать.

«Последствия» – это беременность? Именно это он имел в виду?

– Ева?

– Хорошо, Игорь, – прошептала, когда смогла проглотить застрявший ком в горле.

– И я чист.

– Я тоже.

– Знаю, – тихо произнес он и поцеловал меня в макушку. – А теперь постарайся заснуть.

Я обхватила твердый торс рукой и закинула ногу на его бедро. Мы были абсолютно голые, усталые, удовлетворенные. Вместо подушки – его грудь, и я быстро заснула под размеренные удары его сердца.

А когда на следующее утро проснулась, его уже не было рядом. Улетел, наверное, как и обещал, в свой Мюнхен, оставив после себя запах, следы сильных пальцев и легких укусов на моей коже. Уткнулась носом в подушку, которая еще хранила его аромат, и улыбнулась, счастливая. Наверное, мне следовало хотя бы для приличия немного повозмущаться, что меня всю ночь эм… любили, а наутро даже не соизволили попрощаться. Но я не могла, потому что была на седьмом небе от счастья и нисколько не жалела о содеянном.

– У меня месячные начались, – сказала Маша, вяло ковыряя чизкейк вилкой.

С тех пор как она начала работать на своего отца, на обед мы ходили вместе. Вот и сегодня для ланча выбрали маленькое уютное кафе, которое находилось недалеко от офиса.

Под впечатлениями событий произошедших между мной и Добровольским я превратилась в робота, который делает все на автомате, не замечая ничего вокруг. И глядя на Машу, чувствовала себя очень паршиво потому, что только сейчас впервые по-настоящему обратила внимание на потухший взгляд, унылую улыбку и поникшие плечи, которое выдавали в ней внутреннее переживание. А ведь такое поведение стало для нее нормой, с тех пор как она вернулась из путешествия, но я не придала этому большого значения и даже не пыталась с ней вновь завязать разговор на тему, что вызывала у нее тревогу.

Плохая из меня подруга.

– Так это же повод вздохнуть с облегчением. Не так ли, Маш? – мягко спросила я.

Она не подняла свой взгляд, продолжая смотреть на десерт, но почему-то была уверенность, что в глубине ее зеленых глаз увижу затаившиеся печаль и отчаяние.