Анна Невская - Моя Ева

Краем глаза вижу, как Игорь Андреевич встает и подходит к барному шкафу. Возвращается спустя несколько мгновений со стаканом воды.

– Выпей, Ева.

Во рту засуха похлеще, чем в Сахаре, но только откуда он об этом знает?

Принимаю стакан из его рук, стараясь избежать прикосновения с его пальцами, и делаю несколько глотков воды. Добровольский все еще стоит рядом, нависает грозной скалой, его пах находится на уровне моих глаз.

Как бы мне не поперхнуться.

Игорь Андреевич еще немного постоял рядом, а затем снова сел на свое место. Вздохнула с облегчением.

– Как твои впечатления от новой работы, Ева?

С удивлением смотрю на Игоря Андреевича.

А мы что, будем вести светскую беседу? Я морально уже приготовилась принимать извинения Добровольского за его непристойное поведение в лифте.

Буду откровенна, мне было приятно и даже немного льстил сам факт того, что смогла разжечь желание у такого мужчины, но все-таки хотелось, чтобы меня воспринимали как девушку приличную, которую не подобает непристойно лапать в общественных местах. И наедине тоже, между прочим.

А с другой стороны, может даже и к лучшему, что Игорь Андреевич решил не затрагивать инцидент в лифте. Сделаем вид, что ничего не произошло, обсудим мои впечатления от новой должности, я не против. Можем даже и о погоде поговорить, если что.

– Я в восторге от работы, Игорь Андреевич, и коллектив дружный. А Марк Эдуардович просто превосходный начальник, у которого многому можно научиться, и каждый день узнаю что-то новое, набираюсь все больше и больше опыта, – вежливо отвечаю.

– Слышу энтузиазм в твоем голосе. А это хороший признак. Рад, что тебе нравится твоя новая должность и что ты получаешь удовольствие от процесса работы.

Улыбнулась ему.

– Вы были правы. Я должна была сразу принять ваше предложение.

– Теперь это не важно. Главное, что ты здесь, а все остальное не имеет значения.

Наступила неловкая пауза. Я сделала еще один глоток воды. Посмотрела на Игоря Андреевича. И в этот момент поняла, что конкретно означает выражение «буравить взглядом». Добровольский очень пристально на меня глядит. Это заставляет нервничать и чувствовать себя неуверенно.

– Пользуясь случаем, хотела бы поблагодарить вас за предоставленную возможность работать здесь.

– Не стоит. Мы всегда рады новым умам. А ты, если не ошибаюсь, еще и окончила университет с отличием.

– Но это ведь еще ни о чем не говорит. И, я вам больше скажу, с моей стороны были ошибки, не раз. И иногда очень боюсь сделать какие-либо промахи, которые могут повлечь за собой необратимые события. Так что вы меня явно переоцениваете.

Добровольский еле заметно наклонил голову на бок.

– Видишь ли, Ева. – Пауза. – На начальной стадии профессиональной карьеры людям свойственно ошибаться. А насчет твоего страха, скажу тебе так: он является огромным тормозом, не позволяющим двигаться в заданном направлении. Ты должна понять лишь одно – ты не исключение. Все учатся на ошибках, воспринимай свои проколы как ступени к своему профессиональному росту.

Хм. Очень интересно. Двумя фразами Добровольский вселил в меня уверенность, которой раньше в себе не чувствовала.

Прищурилась, глядя на него.

– А вы случайно не проходили курсы по мотивации сотрудников?

Он удостоил меня скупой улыбкой.

– Помогло?

Кивнула.

– В какой-то мере.

– Курсы здесь не при чем, Ева, это скорее большой жизненный опыт.

Эта фраза напоминает мне о существенной разнице в возрасте между нами.

Мы некоторое время смотрим друг на друга. В моей голове возникает множество вопросов, но я бы хотела узнать ответ на самый главный: почему Добровольский покровительствует мне?

Меня настолько мучает этот вопрос, что я готова задать его прямо здесь и сейчас.

– Игорь Андреевич… – осекаюсь.

Добровольский продолжает пристально на меня смотреть. Но на этот раз от его расслабленной позы не осталось и следа. Подобрался, как хищник, смотрит в глаза, но, уверена, замечает абсолютно все: и то, как я нервно сжала кулаки, и мою быстро пульсирующую вену на шее, и учащенное дыхание…

– Я тебя слушаю, Ева-а.

Его протяжное «Ева-а», сказанное тем же тоном, что и в лифте, заставляет усомниться в своем желании узнать правду. Потому что понятия не имею, что мне делать с этой правдой.

Карты на стол: «Да, Ева, я хочу тебя, и мое желание, которое ты почувствовала совсем недавно, не есть воображение твоей разыгравшейся фантазии».

Ну вот услышу я такой ответ, и что тогда?

– Зачем вы мне помогаете? – спрашиваю скороговоркой.

Не оставляю себе шансов передумать и промолчать. Мне нужна определенность, чтобы понять, что же все-таки между нами происходит. Хочу разобраться и разложить все в голове по полочкам.

– Потому что я могу. Я могу себе позволить помочь девушке, судьба которой сложилась не самым наилучшим образом.

Он немного помедлил, прежде чем продолжить.

– Ева, я многое о тебе знаю. Я знаю, что ты получала стипендию из моего фонда и знаю причины, по которым ее потеряла. Поэтому вполне закономерно было предложить тебе работу.

– Вы… вы что? Собирали на меня досье?!

Он улыбнулся.

– Нет, Ева. Маша как-то рассказывала.

Мысленно хлопнула себя ладонью по лбу. Ну, разумеется, от своей дочери он узнал о событиях, произошедших в моей жизни. Кто я такая, чтобы задействовали серьезные ресурсы с целью получения информации о моей судьбе?

А то, что произошло в лифте, простая физиология. Игорь Андреевич мужчина в рассвете сил, поэтому, будь на моем месте любая другая женщина, которая терлась задом о его пах, Добровольский отреагировал бы точно так же.

Эх, Ева, а ты уже понапридумывала и нафантазировала себе невесть что.

– Понятно. В таком случае хочу еще раз поблагодарить вас за помощь. Прекрасно понимаю, что вы не обязаны были так поступать, и я это очень-очень ценю. Спасибо.

– Не за что.

Снова наступила пауза. И, судя по всему, нам не о чем больше говорить.

– Ну… я пойду?

Он кивнул. На его губах все еще мелькает еле уловимая улыбка.

– Иди, Ева.

Я встала. Встал и он.

Нас разделяет стол, но ощущение, будто Добровольский находится совсем рядом, многократно усиливается. Его много, он везде и заполняет каждый миллиметр огромного пространства. Как в замедленной съемке, слежу за его действиями. Обходит стол и направляется ко мне. Подсознание снова непроизвольно сравнивает его с хищником – грациозным и почему-то очень опасным. Приближается почти вплотную. Запрокидываю голову, вглядываясь в его лицо, и балдею от близости, запаха и глубины невероятно зеленых глаз.

Сейчас… сейчас что-то случится.

Он берет стакан из моих окаменевших пальцев и ставит на стол.

– Я проведу тебя.

Опускаю голову, чтобы скрыть краску жуткого смущения. Разворачиваюсь и направляюсь к выходу, в надежде поскорее покинуть общество мужчины, из-за которого постоянно чувствую себя полной дурой.

Когда моя рука ложится на ручку двери, в моей голове происходит щелчок. Я резко оборачиваюсь и прислоняюсь к гладкой дубовой поверхности.

– Между нами что-то происходит? – спрашиваю тихо.

Добровольский останавливается в шаге от меня. Окидывает взглядом. Черты лица заостряются.

– Не уверен, что ты готова услышать правду.

– Почему?

– Потому что это повлечет конкретные действия с моей стороны.

– Знаете… я ненавижу неопределенность. Возможно, я кажусь вам наивной, но я не глупая, Игорь Андреевич.

– Я не считаю тебя глупой, Ева.

Похоже, наш разговор зашел в тупик.

– Ты невероятно привлекательная девушка и сама это понимаешь. Ты ведь почувствовала желание, которое у меня вызываешь.

Он подошел ближе и впервые дотронулся до меня, приподняв мой подбородок. Нежно провел большим пальцем по моим приоткрытым губам.

– Но, Ева, есть много преград и принципов, через которые я никогда в жизни не переступлю, – хрипло говорит.

– Даже если я не буду против? – шепчу в ответ, завороженная его близостью и мягкими прикосновениями.

Он вздохнул.

– Ты сама не понимаешь, о чем просишь, Ева. Я не заинтересован в нормальных, стандартных отношениях. У меня просто нет времени на ухаживания, романтику и прочее. Я состою в связях с женщинами, которые понимают мою позицию и принимают меня таким, какой есть.

– Понимаю.

– Ни черта ты не понимаешь, девочка. Скажи, ты бы согласилась на отношения с мужчиной, секретарша которого назначает тебе время и место встречи для очередного быстрого траха?

Краснею как рак.

– Нет, – мой голос звучит сипло.

Он меня резко отпускает и отступает на шаг. От неожиданности у меня подкашиваются ноги, но, прислонившись к двери, успеваю удержать равновесие.

– Очень рад это слышать, Ева, – говорит вымученно. – А сейчас мы с тобой договоримся вот о чем. Мы больше никогда и ни при каких обстоятельствах не будем затрагивать эту тему.

– Хорошо, – послушно отвечаю

– И ради бога держись от меня подальше.

– Игорь Андреевич, извините, но вы сами меня пригласили. Я к вам не напрашивалась. А тогда в лифте… – снова краснею. – Ну я же не специально к вам прижималась, вы же должны это понимать.

– Ева-а, иди уже, а?

И я пошла. Счастливая, с радостной улыбкой на лице. А в голове неугомонно крутилась лишь одна мысль: «Я нравлюсь Игорю Андреевичу».

Она тихо закрывает за собой дверь и опускает голову, надеясь скрыть смущенную улыбку.

Наивная. Я ведь все вижу и замечаю. От моего внимания уже ничего не скрыть, раз уж вызвала во мне интерес. Не нарочно, знаю. Не обладает она особой аурой уверенности в себе, которая помогает добиваться внимания мужчин. Слишком неискушенная и неопытная, чересчур открытая.