Анна Невская - Моя Ева

– И все? – разочаровано спрашивает другая девушка, Таня.

– Еще он заядлый любитель охоты и рыбалки. Любит походы и много путешествовать, в основном посещая дикие места.

– Ну это ни для кого не секрет, Ева.

А я секреты своего босса раскрывать не собираюсь, милая. Во-первых, потому что их не знаю, а во-вторых, если бы даже и знала, то ни с кем бы их не обсуждала.

– Это все, что мне известно, – отвечаю на ее реплику.

Таня с Аней разочаровано вздыхают.

Присматриваюсь к ним повнимательней. Интересно, чем вызван их интерес? Не уж-то им мой начальник нравится?

Скорее всего так и есть. Без сомнения, Марк Эдуардович был мужчиной симпатичным. Голубоглазые блондины всегда пользовались популярностью у противоположного пола, а если в придачу мужчина умен, то это бесспорно являлось идеальным сочетанием, на которое женщины обращали внимание в первую очередь.

Но…

А что «но»? Мне другой типаж мужчин нравится. А если по конкретней, то, пожалуйста, зеленоглазый брюнет, высокий, уверенный в себе, пронзительный взгляд которого в буквальном смысле прошибает током, будто я попадаю в другое измерение, где нет никого, кроме нас двоих.

Воображение тут же рисует образ Игоря Добровольского – мужчины, о котором я не перестаю думать вот уже несколько недель. И неважно, чем я занимаюсь: работаю, ужинаю, принимаю ванну или езжу в метро. Мои мысли поглощены полностью им. Часто просыпаюсь, изнывая от сексуальной неудовлетворенности, влажная и чувствительная к прикосновениям легкого хлопка пижамы к своей коже лишь потому, что мне снятся непристойные сны, в которых мы занимаемся любовью.

Это словно наваждение, сумасшествие, которое выбило меня из нормального образа жизни. Я стала рассеянной, иногда делала ошибки на работе; даже похудела, потому что у меня пропал аппетит, и все это из-за Игоря Андреевича, чтоб ему икнулось.

Каждая ночь чередуется новым сном, словно кто-то нажимает кнопку «Плэй» и та-да-ам! – очередная серия жанра «порно», в которой главные роли исполняют я и сам Игорь Добровольский. Яркими вспышками мелькает в моем подсознании, эмоционально опустошает, оставляя болезненную потребность в реальном физическом контакте с этим мужчиной.

Да, в один день просто заставила себя больше не заниматься самообманом и признаться самой себе, что интерес к Игорю Андреевичу возник давно, и единственное, что я могла сделать, – это принять ситуацию такой, какой она являлась на самом деле.

Как бы парадоксально это не звучало, но, разложив в своем уме все по полочкам и дав конкретное определение своим чувствам, поняла, что стало легче жить. А для себя я решила одно: стараться не зацикливаться на мыслях о Добровольском и сосредоточиться на чем-нибудь другом, например, на той же работе или на новых возможностях, которые предоставила мне судьба.

Пардон! Поправочка: на новых возможностях, которые предоставил мне Добровольский. Да-да.

Мы оплатили обед и покинули прохладное помещение. Перерыв заканчивался через десять минут, поэтому все спешили поскорее добраться до своих рабочих мест.

Ожидание лифта, как всегда, располагает к быстрому просмотру новых сообщений в чате бывших одногруппников. Мы все еще общались, периодически отправляли фото и делились новостями.

В какой-то момент понимаю, что смех и разговор моих коллег резко прекращается.

В области лопаток чувствую знакомое жжение.

– Здравствуйте, Игорь Андреевич.

Вот черт!

– Всем доброго дня.

Слышу спокойный голос совсем рядом. Опускаю голову еще ниже, надеясь стать невидимой. Не могу дать никакого объяснения своему порыву, но очень захотелось, чтобы Добровольский меня не заметил. Будь моя воля, сию же минуту бы исчезла из его поля зрения.

Двери лифта открываются, и я спешу занять место в левом углу кабины. Поток многочисленных людей меняет мои планы и заносит в противоположную сторону.

И снова «черт!».

Оказываюсь прижатой спиной к крепкому горячему телу. Еле уловимые древесные нотки окутывают, опьяняя и дурманя. Пыталась скрыться, а получилось с точностью наоборот. Мы настолько близки друг к другу, что чувствую его дыхание на шее, отчего моя кожа моментально покрывается миллионами мурашек.

Плохо дело, плохо.

Переступаю с ноги на ногу, пытаясь отодвинуться подальше, но из-за тесноты в лифте мои старания обречены на провал

– Ради бога, Ева-a. Хватит ерзать. Я ведь не железный, девочка, – шепчет Игорь Андреевич мне на ухо.

Горячее дыхание опаляет щеку, широкая ладонь ложится на мой живот, фиксируя на месте. От стыда хочу сквозь землю провалиться.

А виной тому его твердая эрекция, которая упирается в мой копчик.

Ущипните меня, я сплю. Абсолютно нереальная ситуация. Такого ведь не может быть на самом деле?

Теплая ладонь медленно поднимается выше, еще чуть-чуть, и он коснется моей груди. Часто-часто дышу от того, что кровь раскалённой лавой бежит по моим венам, разносит миллионы искорок, впивающихся в каждую клеточку моего изнывающего тела. Я бы могла его остановить, накрыть ладонью его ладонь, удерживая ее дальнейшее путешествие, но ничего не делаю, потому что понимаю – сама хочу, чтобы он меня трогал, лапал, тискал, сжимал, оставляя следы на моем теле.

Господи, это же получается, что я извращенка, да? Мне ведь так сильно хочется развернуться к Добровольскому и прижаться к его твердой выпуклости не попой, а другим местом.

Радует лишь одно: мы находимся в углу лифта, поэтому за нами никого нет и, чем мы сейчас занимаемся, никто не видит.

Лифт несколько раз останавливается на разных уровнях, впуская и выпуская служащих. Когда мы добрались до тридцатого этажа, в кабине стало намного просторнее, и я с легкостью высвободилась из объятий Игоря Андреевича. Он просто уронил руку, отпуская меня из своего личного пространства. Сделала шаг вперед, опустила глаза в пол, потому что знала – стоит мне поднять голову, и тут же наткнусь на его взгляд в зеркальных дверях лифта.

А мне нельзя, я ведь не смелая по сути, трусиха по жизни и вообще все еще стеснительная не по годам девушка. Мне в гляделки со взрослым мужчиной стыдно играть.

Пулей вылетаю на свой этаж, чуть ли не бегу в кабинет. Хочу остаться один на один со своими мыслями и проанализировать произошедшее в лифте.

Спустя минуту осознаю, что мысли путаются, а в голове сплошная каша, основными ингредиентами которой являются нелепые выводы и неверные домыслы.

А все потому, что я с чего-то вдруг взяла, что нравлюсь Игорю Андреевичу.

О-ля-ля!

Ева-фантазерка.

Похоже, переутомилась я чуток.

Запускаю компьютер. Мне работать надо, а не ерундой заниматься. Марк Эдуардович задание дал непростое. Как бы ошибки мне не сделать.

От неожиданно зазвонившего телефона подпрыгиваю на месте.

– Ева, – отвечаю на внутренний звонок.

– Добрый день, Ева Михайловна. Вас беспокоят из приемной Игоря Добровольского. Вы бы не могли подняться к нам в офис?

?!?

– Алло? Вы меня слышите?

– Да, извините. Когда я должна подойти?

– Сейчас, пожалуйста.

– Х-хорошо.

Офис генерального находился на последнем этаже здания. Неброская роскошь и идеальное сочетание серых и белых тонов приятно радовали глаз. Я бы дала определение окружающему интерьеру как строгий и сдержанный минимализм, безупречно подходящий под самого Игоря Андреевича. Да, трудно представить Добровольского в помпезной, с элементами позолоты лакшери обстановке.

– Проходите, Ева Михайловна. Игорь Андреевич вас ожидает.

Высокая женщина в строгом брючном костюме лет сорока указывает на единственную дверь на этаже.

– Спасибо, – нервно улыбаюсь в ответ.

Настолько сильно нервничаю, что меня трясёт, как в лихорадке. Пока добиралась на лифте, в голове один за одним возникали вопросы, ответы на которые не могла найти. Но очень надеялась, что, переступив порог кабинета Игоря Андреевича, для меня многое прояснится. Чувствую, нам предстоит откровенный и прямой разговор.

На негнущихся ногах направляюсь в кабинет Добровольского.

Огромная тяжелая дверь поддается без каких-либо усилий, наверное, был задействован определенный механизм, что позволяет открывать ее, не напрягаясь.

Я попадаю в невероятно просторное помещение, очень светлое благодаря двум огромным панорамным окнам вместо стен. Не замечаю больше никаких других деталей интерьера, потому что мое внимание полностью поглощено мужчиной, сидящим за широким столом. Он выглядит расслабленным, откинувшись на спинку кожаного светлого кресла.

Разглядывает меня в упор, нисколько не скрывая своего прямого внимательного взгляда.

Неприятное ощущение. Чувствую себя кобылой на рынке перед потенциальным покупателем.

«Может вам и зубы показать, Игорь Андреевич?» – так и хочется его спросить. Но поскольку дерзостью никогда не отличалась, то выбрала самый разумный вариант – промолчать.

– Проходи, Ева. Располагайся.

Светским тоном обратился волк к трепетной и еле стоящей на своих копытцах бедной овечке.

Выполняю его команду. Путь до кресла кажется невероятно длинным, но мне удается дойти без происшествий. Я ни разу не спотыкаюсь и даже, как мне показалось, немного дефилирую, слегка покачивая бедрами. Красотка, ей богу.

Устраиваюсь в удобное кресло, кладу ногу на ногу, отчего юбка на бедрах натягивается и немного приподнимается. Быстро возвращаюсь в исходное положение и начинаю усердно расправлять невидимые складочки на мягкой ткани одежды, пытаясь оттянуть момент зрительного контакта.

Посмотреть в глаза мужчине, эрекцию которого еще совсем недавно чувствовала своей пятой точкой, не хватало смелости.