Я обхватила её рукой, приобняв. В ту секунду я как никогда почувствовала, что она моя сестра, только я казалась старшей, а не младшей.

Марен пришла вскоре после этого. Она взглянула на разбитую лампу, потом помогла Кари встать на ноги и обхватила рукой её за плечи. Её голос, обычно бывший деловым и оживленным, сейчас был утешительным.

— Все хорошо. Я поговорю с твоим адвокатом и мы об этом позаботимся, — она успокаивающе похлопала Кари по руке. — Ты не должна иметь дело с такими людьми, как Лорна и Грант. Оставь это мне.

Мне она сказала:

— Я позвонила твоему водителю. Он отвезет тебя ко мне домой.

Потом они ушли из прихожей, оставив меня там. В эту минуту до меня дошел смысл сказанного Кари. Если до прессы дойдет слух о книге Лорны, и они начнут охотиться за ней, она очень легко смогут обнаружить меня.

*

Когда Марен вернулась в дом несколько часов спустя, я сидела на кухне и искала информацию об зависимости от азартных игр на своем компьютере. Она взглянула на экран, бросила ключи на стол и вздохнула.

— У Кари пристрастие к азартным играм? — спросила я.

— Нет, не зависимость, просто она любит поиграть в карты и иногда не совсем удачно. Однако, она берет ответственность за свои долги и выплачивает их.

Я переключилась между страницами.

— Я не спрашиваю об официальной версии, я спрашиваю есть ли у Кари проблемы.

— Всё, что тебе нужно знать — это официальная версия.

Я указала рукой на экран, как на доказательство.

— Это серьезно. Кари нужна помощь. Ей нужно лечение.

Марен рассмеялась и отвернулась от меня, подходя к шкафу, чтобы вынуть стакан. Налив себе выпить, она сказала:

— Видишь ли, это проблема с заявлениями Лорны. Ты можешь сказать обычному человеку, что Кари Кингсли должна четыреста восемьдесят тысяч долларов казино и единственное предположение, которое он сделает, это то, что у Кари зависимость. Люди не понимают, что для богатых людей обычное дело выкинуть пять-десять тысяч долларов за ночь развлечение.

— Даже если они уже потеряли сотни тысяч?

Марен прислонилась к стойке, её красная помада была такой же яркой как и утром.

— Я знаю звёзд, которые тратят столько каждый год на поездку в Канны. И, честно говоря, Кари должна больше этого по кредитным картам. Её любимое времяпрепровождение — поход по магазинам, — Марен медленно побултыхала жидкостью в стакане. — Но теперь, когда я стала её управляющим, мы это изменим. Я установила ей строгий бюджет, она продает Ламборджини, который она едва ли когда-нибудь водит, и больше никакой одежды или покупок или азартных игр, пока она не выплатит долги.

Она сделала глоток, поставила стакан на стол и провела пальцами сквозь волосы.

— Настоящая проблема Кари в том, что она затягивает выпуск нового альбома. Она записывает песню и потом решает, что она ей не нравится. Но когда выйдет новый альбом, у неё не будет проблем с выплатой долгов. До тех пор, ты будешь появляться на публике, а она сосредоточится на пении. Пока она может делать платежи по долгам, казино не будут разглашать, сколько она должна.

Марен пошла в спальню, скидывая по дороге туфли, но нагнулась, чтобы поднять их. Она никогда не оставляла туфли в беспорядке.

— Что насчет Лорны? — крикнула я ей вслед. — Есть способ остановить её?

— Я завтра подумаю об этом, — сказала она. — Лорна подписала соглашение о неразглашении, поэтому мы выиграем в суде. Но иногда бывает проблема в том, что когда ты грозишь подать в суд на издателя, они видят в этом бесплатную рекламу. Это как подбрасывать дрова в огонь. Ничто так не помогает продать книгу, как скандал, — она обернулась и несколько секунд изучала меня. Когда она снова заговорила, её голос был нетерпеливым. — Но тебе не нужно волноваться о Кари или интересоваться её жизнью. Твоя работа быть ей, когда нужно. Это всё. И никогда больше не езди в дом Кари, если я не разрешу. Если ты обнаружишь еще что-то, что ей нужно знать, сначала скажи мне. Понятно?

Её выговор был мне неприятен.

— Хорошо.

Но после её ухода я продолжила читать о пристрастии к азартным играм. Прогноз для тех, кто не обращался за помощью, казался суровым. Они сталкивались с финансовым крахом, отчуждением родственников, с безнадежностью и отчаянием. Многие из них оказывались в тюрьме или совершали самоубийство.

Но опять же, может быть, Марен была права и я беспокоилась по пустякам. Может быть четыреста восемьдесят тысяч долларов были не большой проблемой для человека, который покупал туфли по восемьсот долларов и разбивал лампы, когда злился.

Изображение стекла, рассыпанного по полу, стояло у меня перед глазами и беспокоило меня. Может быть, потому что это напомнило мне о том, как я толкнула книги на пол в библиотеке или о том, как я поругалась с матерью. Потому что кроме привычек, любви к лошадям и слабости к миндальным конфетам, у нас был одинаковый характер.

Увидев это в Кари, я поняла в первый раз, что мне не нравилось это в себе самой.

Я нашла в интернете Детскую Больнице Сан Рид. У них уже был благотворительный концерт. Дюжины фотографий этого события украшали их сайт. Я обнаружила, что слишком долго смотрю на фотографии Гранта. Они не давали представления о нём. Они не могли поймать энергию его движений или то, как его глаза смотрели тебе в душу. Потом я заметила фотографии детей. Там была девочка не старше десяти лет, совершенно лысая, но она улыбалась. Я сомневалась, что смогла бы так улыбаться после химиотерапии. Я смотрела на лица, и мое сердце сжималось сильнее каждый раз, когда я смотрела в чьи-то глаза.

Как могла Кари отказать им?

Как она могла получать такие просьбы каждый день и не сойти с ума от горя?

Я наконец-то выключила компьютер и пошла в кровать, но лица стояли передо мной еще долго после того, как я закрыла глаза.

*

Я рано проснулась на следующее утро благодаря утреннему звонку от бабули. Она не понимала трехчасовой разницы, или ей было всё равно.

— Ты все еще спишь? — спросила она после того как я прокаркала приветствие. — Уже почти обед.

— В Калифорнии восемь утра, — это был единственный день, когда Марен разрешила мне поспать, потому что я была в клубе допоздна, и конечно бабуле надо было позвонить.

— Я тебе скажу сколько сейчас времени. Пришло время тебе поехать домой, — она понизила голос. — Escuchame. — Слушай меня. — Твоя мама вчера ходила на свидание с Ларри. Тебе нужно знать об этом.

Я легла обратно в кровать и положила телефон рядом с лицом.

— Почему мне надо знать об этом?

— Потому что это уже второй раз за неделю, — сказала она. — Он водил её к себе домой в среду посмотреть телевизор.

Телевизор. Он действительно знал как поразить девушку.

— Что ты предлагаешь мне с этим сделать? — спросила я.

Голос бабули стал жестким.

— Единственная причина, по которой она заводит с ним серьезные отношения, это то, что она думает, что тебе нужен отец. Ты так изголодалась по нему, что сбежала в Калифорнию и только небеса знают, каких еще глупостей ты наделаешь в попытках заставить кого-то, кто никогда этого не заслуживал, заметить тебя.

— Что? — внезапно спросила я, стряхнув остатки сна. — Мама сказала тебе это всё?

— Мы с твоей матерью обсуждаем тебя. Это не сплетни, потому что мы любим тебя. Твоя мать думает, что он разобьет тебе сердце так же, как разбил её, и она хочет здоровый пример мужского поведения в твоей жизни, чтобы ты поумнела и приехала обратно домой. Если ты сейчас вернешься, мы можем избежать горя. Тебе не надо будет встречаться с Алексом Кингсли, и я не увижу, как моя дочь выходит замуж за человека, кторый за ужином без перерыва говорит о налогах.

— Хорошо. Я поговорю с ней об этом.

— У меня немного осталось лет на этой земле, Лекси. Не заставляй меня проводить их с Ларри.

— Я сказала, что поговорю с ней.

— Ты собираешься в колледж через несколько месяцев, поэтому для чего тебе нужен мужской пример?

— Хорошо, бабуля. Мне надо идти. До свидания, — я повесила трубку и долго смотрела в потолок.

Я не думала, что мама на самом деле выйдет замуж за Ларри только для того, чтобы дать мне отца, но это не значило, что она не выйдет за него по другим причинам. Может быть, если твоя дочь-подросток знакомится со своим богатым и известным отцом, ты хочешь знать, что у тебя есть надежный и успешный мужчина.

Я вытащила себя из кровати и пошла на кухню завтракать. Звонить маме не было смысла. Она была на работе.

Марен ушла. Она оставила нарезанный грейпфрут на столе и записку, в которой говорилось, что она пошла к адвокату Кари. Я не проигнорировала грейпфрут и сделала себе тост. Она так же оставила мне инструкции репетировать танцы, но поскольку была суббота и Жаклин даже не было в танцевальной студии, я проигнорировала и это. У меня были другие планы на утро.

Я пошла в кабинет Марен. На прошлой неделе, когда я подписывала фотографии Кари для поклонников, я заметила полную коробку последних дисков Кари. Я взяла около тридцати и засунула их в сумочку.

Потом я позвонила своему водителю и попросила его забрать меня через сорок пять минут. Марен никогда не говорила, что я не могу выходить из дома. Она просто сказала, что я не могу ездить домой к Кари. Я приняла душ, пытаясь вымыть блестки из волос, потом оделась и сделала прическу и макияж, как меня учили, оттеняя нос, чтобы он казался острее, нанося жирную подводку для глаз и много теней на веки.

Не успела я закончить, как пришел Бао-Джи. Я подумала по дороге в больницу, что мне стоит позвонить Кари, чтобы удостовериться, что она не была где-нибудь на людях, когда я показывалась где-нибудь еще, но я не стала этого делать. Я знала, что она долго не ложилась ночью и скорее всего всё еще спала. Кроме того, она бы не хотела, чтобы я посетила больницу, поскольку она была источником её последних проблем. Это был такой случай, когда я лучше попрошу прощения, чем разрешения.